Против лома нет вампира - Галина Гончарова

– Уйди, противный, дай поспать! Развелось тут поклонников! Коты только в марте орут, а эти – круглый год! Сталина (или учитывая эпоху – парламента) на вас нету!»

Или как вариант:

«Он влетел в комнату и наклонился над кроватью.

– Юля… Юля-а-а-а-а!

Чисто случайно, разворачиваясь на звук, спросонок героиня попала вампиру локтем (затылком, ногой) по зубам, зверски выбив клык и три коренных зуба, а потом завизжала так, что бедный кровопийца не сразу окно нашел. Ультразвуком оглоушило».

Вот это как-то больше на меня похоже.

А уж насчет вечной жизни…

Ха!

В гробу я такую жизнь видела! В белых тапочках! Еще не хватало бегать по ночам и кусать всяких разных. А вдруг они больные какой-нибудь экземой? Или еще чем похуже? Меня с детства учили не тянуть в рот всякую пакость!

Я бы ко вчерашним бандерлогам из джипа и щипцами не притронулась. А вот Даниэль их точно выпьет. Или это с голодухи, а обычно вампиры предпочитают более эстетичную пищу? Дюшка ведь положил глаз на Катьку, а не на Наташку?

– А ты сегодня завтракал?

Даниэль улыбнулся, не показывая клыков. Очень по-человечески.

– Нет. Я лучше поужинаю. Слушай дальше. Вампиры организованы по группам. Мы, знаешь ли, индивидуалисты, эгоисты и бунтари по натуре. Поэтому много вампиров стараются в одном месте не собираться. То есть не так! Гораздо раньше, еще около тысячи лет назад, когда люди начали считать нас злом, вампиры решили, что надо перейти на строгую конспирацию.

– Так конспирацию или легализацию? – опять перебила я.

– И то и другое. Пусть нас считают сказкой, но хорошо к нам относятся, чем наоборот – знают, что мы есть…

– И считают вас сволочами.

– Это ты еще слишком мягко выражаешься. А адовым отродьем, отпрыском Люцифера, испражнениями демона – не хочешь? Священники на такие дела мастера. Но дальше о нашей истории. Образовался совет вампиров из пяти Старейшин. Они – самые старые и самые опытные из нас. И самые сильные. Этот Совет принимает законы, судит тяжбы и выносит решения о наказаниях. Ни один вампир не смеет ослушаться Совета, если он не желает умереть (или что-нибудь похуже). Существуют вампирские общины в городах. Во главе каждой общины – Князь города. Он – единственный господин и хозяин всех вампиров данной местности. Протектор или креатор. Они обязаны ему отчитываться и беспрекословно повиноваться.

– Что такое протектор или креатор? – уточнила я.

– Повелитель – протектор или создатель – креатор. Если я прибываю на территорию другого Князя – я обязан испросить и получить его согласие. В свою очередь, мой Князь должен получить от Князя города, в который я собираюсь, подтверждение моей безопасности. Если этого не происходит – я действую на свой страх и риск. И меня могут просто убить. Или убивать мучительно и долго. Если все формальности согласованы, я могу ехать совершенно спокойно. Если на территории другого Князя мне будет причинен малейший вред, он ответит за это перед Старейшинами.

– И Дюшка?.. Или ты здесь на свой страх и риск?

– Нет. Моя княгиня дала Андре власть надо мной. Он был в своем праве.

– Даже когда пытал тебя?! Жесть!

У меня это просто в голове не укладывалось. Все это – еще и добровольно?! Озверели клыкозаврики! Или колхоз – дело добровольное? Хочешь – вступай, хочешь – расстреляем?

– Даже в эти минуты, – подтвердил Даниэль. – Хотя мне пришлось очень тяжело.

– И ничего нельзя сделать?!

Я не понимала, что происходит. Да если бы со мной так поступили, как с ним, и я потом выжила, я бы на рога встала. А Даниэль спокоен и сдержан!

– Кое-что можно. Но я расскажу тебе попозже. Выпей сок, пока не остыл.

Я скривилась и залпом опрокинула в себя чашку. Гадость!

– Интересно почему? И, кстати говоря, почему Андре так тебя возненавидел?

– Ты сок весь выпила? Отлично.

– Не уходи от ответа.

– Я не ухожу. Но ты можешь завтракать и слушать одновременно.

– Могу. А что у нас на завтрак?

Даниэль развернулся с тяжелым деревянным подносом в руках и поставил его мне на колени. Я сморщила нос.

– Что это?

– Телячья печенка. Полусырая. Гарнир – жареная картошка. И гранатовый сок. Тебе полезно.

– Садист!

– Вампир, с твоего позволения.

– Охотно позволяю. Но на завтрак я вообще-то предпочитаю йогурт и тосты.

– Тебе надо восстановить потерянную кровь. Все. Ешь без споров, а то ничего не расскажу.

Я сделала вид, что поверила, сунула в рот кусок печенки и преданно уставилась на Даниэля. Вампир улыбнулся, показав клыки, и щелкнул меня по носу.

– Теперь это надо прожевать и проглотить. Ну?! А то рассказывать не буду.

– Еще и шантажист. Даниэль…

– Да?

Я с усилием проглотила кусок печенки и кое-как запила ее гранатовым соком. Вроде пролезло. Но съесть все это? Порция была рассчитана на трех меня.

– А зачем ты вообще приехал в этот город?

– Ешь. Еще кусок.

Я сунула в рот еще кусок печенки. За такие откровения можно и лягушку сожрать, не то что вампирскую стряпню!

– Тебя интересовало, как я оказался у Андре? А ведь все просто. Для меня. Ты видела его клуб? Волков? Фрески?

– Видела.

– И как ты их находишь?

Даниэль впился в мое лицо глазами, словно готовился поймать меня на лжи, но я была абсолютно честна. И мне это ничего не стоило.

– Они прекрасны.

В серебристо-серых глазах заблестела радость.

– Это я нарисовал их.

– Да?

Я не сомневалась, я просто не могла придумать лучшей реплики.

– Мой Князь одолжил меня Андре. Я художник, Юля. С самого рождения. Я был человеком-художником и не смог от этого отказаться потом. Наоборот, это стало моей душой и смыслом моей жизни. Другого я в ней найти не смог. У вампира нет семьи, детей, родины – у меня ничего не осталось. Только мои кисти и краски.

– Понятно.

Я и правда понимала. Мне стало по-настоящему грустно. Вампир-художник. Невероятно одаренный художник, которым гордилась бы его родина. Если бы он не стал вампиром тогда, триста лет назад.

– А стать вампиром – это был твой личный выбор?

– Нет. Я тогда был всего лишь учеником. Мой мастер запил. А в мастерскую поздно вечером пришла женщина, которая прятала лицо под капюшоном. Она хотела заказать свой портрет. Я предложил ей нарисовать ее. И она согласилась. Это был первый мой портрет – и я старался изо всех сил. Она была очень красива. Вот только не улыбалась. Совсем не улыбалась. И очень мало говорила. И приходила только по ночам. После того, как я завершил ее портрет, она превратила меня в вампира. Моего мнения никто не спросил. Меня просто подстерегли на улице – и инициировали.

– Бедный мой друг.

Я коснулась руки Даниэля. Только по одному виду его рук я могла определить, что он художник. Даже пальцы у него говорили о его профессии. Тонкие, длинные, нервные, изящные и очень сильные даже с виду. Вампир не отстранился. Наоборот, его пальцы скользнули и переплелись с моими. Он внимательно смотрел мне прямо в глаза.

– Друг?

– Да, – подтвердила я.

– Я пил твою кровь. На твоих глазах я убил ни в чем не повинного человека, хотя мог бы оставить его в живых. Я практически изнасиловал тебя вчера – и ты называешь меня своим другом?!

– Да. Если ты сам того захочешь.

Я действительно не понимала, что его волнует. Да. Он убивал, но и я убила. И почему-то не переживаю. Ни капельки. Наверное, остатки переживаний вылетели из меня вместе с остатками вчерашнего ужина, в углу пыточной камеры. Мы защищались. А дедушка учил меня, что для победы хороши все средства. Если хочешь выжить – иди вперед не оглядываясь. И не думай, что у тебя под ногами – город, поле или мост. Потом, после победы, ты заново построишь дома, заново бросишь зерна в почву и отремонтируешь мосты. Но если ты будешь убит – кто сделает все это за тебя? Можно и сомневаться, и плакать, и биться в истерике, но лучше все это делать после победы. А на войне будь любезен воевать!

– Ты не испытываешь ко мне отвращения или страха? Брезгливости?

Ах, вот оно в чем дело!

– Ничего подобного я не испытываю. Напротив, ты мне очень нравишься. Знаешь, можно быть хорошим вампиром, а можно быть плохим человеком. И никто не убедит меня, что первый хуже второго только из-за клыков и оригинальной диеты.

Кажется, удивлять вампиров – это становится моей профессией. Серые глаза недоуменно расширились.

– Оригинальной диеты? Я пью человеческую кровь! Не забывай об этом!

– И часто ты убиваешь, чтобы напиться?

Даниэль не отводил глаз. Он что – решил передо мной исповедаться? Ну что ж, в добрый час. Информация всегда полезна. Кстати, а только ли информация? Юля, не ври себе! Вот она ты! Это ты сейчас сидишь в кровати, смотришь в светло-серые глаза и по уши довольна его откровенностью. Признайся сама себе – он тебе нравится.