История войны 1814 года во Франции - Модест Богданович

Князь Шварценберг, желая избежать затруднений, сопряженных с нападением на позицию, прикрытую реками Барсой и Сеной, предпринял обойти неприятеля частью сил с правого фланга, по дороге ведущей из Бар-сюр-Сен в Труа, и для этого назначил корпус графа Коллоредо с дивизиями Бианки и принца Лихтенштейна. Корпус кронпринца Виртембергского должен был наступать по дороге из Бар-сюр-Об, корпус Гиулая – между дорогами в Бар-сюр-Об и Пиней, корпус Вреде – двигаться в резерве обоих предыдущих, а гвардия, гренадеры и кирасиры – в резерве войск, направленных по дороге из Бар-сюр-Сен16.

Наполеон, с своей стороны, желая разведать о силах и расположении союзников, приказал 24 января (5 февраля) маршалу Мортье с Старой гвардией двинуться от Труа по дороге, ведущей в Бар-сюр-Сен. Передовые войска дивизии Бианки были опрокинуты, но вслед за тем, по приказанию Наполеона, Мортье с гвардией возвратился в Труа. Граф Коллоредо, заметив отступление неприятеля, послал дивизию Бианки вперед по бар-сюр-сенской дороге, а сам атаковал генерала Жерара у Гильотьер, но был отражен с уроном 300 человек и, будучи тяжело ранен в ногу, сдал начальство над 1-м австрийским корпусом фельдмаршал-лейтенанту Бианки17.

Князь Шварценберг, несмотря на тройное превосходство своих сил над неприятельскими, менее помышлял о наступательных действиях, нежели об охранении от обхода собственной армии. Демонстрация Наполеона по бар-сюр-сенской дороге была принята в австрийском главном штабе за начало общего движения французских войск на Бар-сюр-Сен к Лангру, имевшего целью пресечь сообщения Главной союзной армии. Для противодействия тому князь Шварценберг решился направить против неприятеля с фронта, по дороге из Вандевра к Труа, только лишь корпус кронпринца Виртембергского и к Арси корпус графа Витгенштейна; все же прочие корпусы Главной армии должны были перейти через Сену выше Труа и двинувшись к Йонне, обойти неприятеля с правого фланга; вместе с тем было предложено Блюхеру обойти его с левого фланга. «Если же, – писал Шварценберг, – неприятель прорвется в промежутке между нашими армиями, то потеряет сообщение с Парижем и подвергнет опасности свои фланги»18. Таким образом, союзный главнокомандующий совершенно разобщил Главную армию от блюхеровой, нисколько не заботясь о взаимной между ними связи, и даже впоследствии приказал правофланговому своему корпусу, графа Витгенштейна, вместо предписанного ему движения к Арси направиться на Пиней19.

Но еще князь Шварценберг не успел приступить к предположенному им обходу, когда Наполеон отступил от Труа к Ножану.

Получив от маршала Макдональда известия о движении Блюхера в долину Марны и о занятии Шалона корпусом Йорка, Наполеон отказался от обороны Труа. Он решился, пользуясь разобщенным положением союзных армий, отойти к Ножан, выждать там прибытие подкреплений из Парижа и Испании и, оставив часть армии против Шварценберга, обратиться на Блюхера для охранения своих сообщений и для прикрытия своей столицы20. При этом, по всей вероятности, он принял в расчет и личные свойства союзных главнокомандующих: предпринимая наступление против Блюхера, он надеялся, что Шварценберг не решится идти быстро и безостановочно к Парижу.

25 января (6 февраля) Мармон с своим корпусом и с кавалерией Думерка и Бордесуля перешел от Мери к Ножан; туда же двинулись еще накануне от Труа все прочие наполеоновы войска, кроме дивизий Мишеля, Дюфура, Гамелине и кавалерии Бриша под общим начальством Мортье, оставленных для прикрытия отступления армии у Труа, и небольшого отряда Нея у Мери21.

Известие об отступлении французских войск было прислано в главную квартиру генерал-майором Сеславиным, который, находясь с своим казачьим отрядом у Сен-Бенуа на Сене, в нескольких верстах ниже Труа, заметил с тамошних высот движение французов по ножанской дороге и еще 24 января (5 февраля) донес о том Толю22. Но, по всей вероятности, доставление этого известия в главную квартиру чрезвычайно замедлилось, или оно вовсе не было получено князем Шварценбергом. Иначе нельзя объяснить его диспозицию на 25 января (6 февраля), отданную в таком смысле, будто бы Наполеон с главными силами все еще оставался на позиции у Труа. Граф Витгенштейн получил приказание послать легкий отряд на Сен-Бенуа для обхода неприятеля с левого фланга, а с главными силами корпуса двинуться прямо к Труа. Наследному принцу Виртембергскому с 4-м корпусом поручено овладеть мостом на Барсе, у Гильотьеры, с содействием 3-го корпуса Гиулая, который должен был идти через Бурантон в тыл французским войскам, обороняющим гильотьерский мост, и вместе с 4-м и 6-м корпусами открыть сильную канонаду против Труа. Фельдмаршал-лейтенанту Бианки с 1-м корпусом и с 2-й легкой австрийской дивизией приказано наступать по дороге, ведущей из Бар-сюр-Сен к Труа, и обойти неприятеля с правого фланга. Наконец, 5-му корпусу графа Вреде и резервам назначено собраться за прочими войсками и быть в готовности к действиям. Войска получили приказание на случай штурма запастись лестницами и фашинами23.

Но вскоре за тем союзный главнокомандующий, убедившись окончательно в отступлении главных сил Наполеона, отложил предположенные действия до следующего дня. Мортье, пользуясь тем, собрал 26 января (7 февраля), еще до рассвета, свои передовые отряды к Труа, отправил назад все обозы, остававшиеся в городе, и отошел спокойно по ножанской дороге. Наследный принц Виртембергский с пятью эскадронами и бригадой Штокмайера двинулся за ним вслед, занял Труа в 8 часов утра, и хотя не настиг неприятеля, однако же захватил в плен до 800 отсталых и дезертиров24. Отступление без боя с позиции у Труа оказало на французские войска пагубное влияние. Солдаты шли молча либо спрашивали друг друга: «Да где же мы остановимся?» Конскрипты, еще не свыкшиеся с суровыми требованиями дисциплины, в продолжение стоянки в Труа обижали своих хозяев, и потому многие из жителей города готовы были встретить союзников как избавителей. Император Александр, получив донесение князя Шварценберга об отступлении неприятеля, приказал князю Волконскому написать ему следующий отзыв: «Его Величество поручил мне благодарить вас за донесение о взятии Труа. Императору не угодно, чтобы ваша главная квартира была учреждена там сегодня, и Он предлагает вам тотчас послать нарочного к кронпринцу Виртембергскому, с строгим повелением по возможности щадить город и содержать в нем величайший порядок. Мера сия кажется Его Величеству тем более нужной, что, по уверению здешних жителей, город Труа был вчера ограблен французами, и потому хорошее поведение наших войск может оказать большое влияние на дух народа и убедить его в том, что мы намерены поступать иначе»25. Так соединял благословенный монарх требования дальновидной политики с чувствами милосердия и человеколюбия, обычными его сердцу!

27 января (8 февраля), на другой день по занятии союзными войсками Труа, император Александр прибыл из Бар-сюр-Сен в сей город. Там представились государю почетные жители, прося его от имени своих сограждан восстановить Бурбонов. Император принял депутатов благосклонно, но советовал им повременить с изъявлением своих чувств, могущим навлечь на них мщение наполеонова правительства. «Прежде чем помышлять о Бурбонах, надобно победить Наполеона», – сказал он. Невзирая на глубокий смысл этих слов, депутаты надели белые кокарды, а один из них явился с крестом ордена Св. Людовика, что тогда под смертной казнью было запрещено во Франции. Еще во время пребывания государя в Лангре некоторые из старинных дворян просили дозволения вооружить легион волонтеров в пользу прежних королей своих. Император изъявил на то свое согласие, но только с условием – формировать легион в областях, не занятых союзными войсками. «Мы пришли сюда не за тем, чтобы дать короля Франции, – сказал он. – Мы хотим только знать желания французов; пусть они выскажутся, но не иначе как вне черты, занятой нашими войсками, дабы не подумали, что общественное мнение находилось под влиянием союзных армий». Император Александр устранял от себя всякое вмешательство во внутренние дела Франции, предоставляя решить судьбу страны, покоренной союзниками, народу, нетерпеливо сносившему владычество своего повелителя26.

Такая умеренность главы коалиции, государя, который один лишь из всех европейских венценосцев устоял в борьбе с Наполеоном, тем более замечательна, что после победы при Ля-Ротьере занятие союзниками Парижа казалось несомненным. По-видимому, император Александр был озабочен только тем, чтобы медленность действий князя Шварценберга не подала Блюхеру возможности вступить первым в столицу Франции. По этому поводу государь накануне своего отъезда из Бар-сюр-Сен в Труа писал Блюхеру: «Я должен предупредить вас, господин фельдмаршал, что, по соглашении с Е. В. Королем, Мы положили, как только союзные армии подойдут к Парижу, разместить войска в окрестностях сей столицы, а не в самом городе. Я желаю даже, чтобы они не вступали в Париж, пока король и Я не прибудем, и чтобы туда вошли первыми те корпуса, которые придут с нами… Политические соображения величайшей важности того требуют»27.