Замок Пастыря - Demonheart

Но и не сон.

Тяжело дыша и все еще стискивая вспотевшей ладонью оружие, Георгий принялся ощупывать себя левой рукой. Просто чтобы убедиться, что его голова все еще закреплена на шее, и что кишки не вываливаются из вспоротого живота.

– Что случилось? – проснувшийся от шума Тихон просунул голову через купейную перегородку и испуганно захлопал глазами.

– Тихо! – зашипел Георгий. – Револьвер наготове держи.

Что в Тихоне было хорошего – ему не надо было дважды повторять. Он тут же кивнул и в его руке появился «Смит-Вессон». Георгий для верности убедился, что сплетенные заклятия-обереги действуют как надо, и медленно опустился на место.

Сны были материей эфемерной, зыбкой – и от того Летичевым близкой. Снам нельзя было доверять безоглядно, но смертельно опасно было ими пренебрегать. Они не давали точного знания, но указывали направление.

«Смерть близко. Настолько близко, что можно рукой коснуться».

За окном уже расцветало. Карманные часы показывали половину седьмого утра – значит, через пять часов поезд прибудет в Вятку. Четверть пути, считай, уже отмахали. Еще четыре дня – и вот он, дом. Дожить бы еще.

Георгий отложил в сторону револьвер. Ночь прошла спокойно – если не считать вещих кошмаров. Никто не пытался взломать раскинутую вокруг купе сеть сторожевых чар или проскользнуть мимо них. И, насколько он мог судить, этой ночью никто в поезде не умер.

Маг тряхнул головой и поплелся в умывальник. Привычная рутина возвращала разум к реальности, вкус зубного порошка перебивал кровавое послевкусие сна. Он плеснул в лицо ледяной водой из рукомойника и с минуту просто стоял, оперевшись на раковину. Паническое биение сердца сбавляло темп, и отступал голод. Дремучий, страшный голод, жаждущий теплой крови и трепещущей плоти под зубами, который порой настигал его в глубинах грез.

Цепочка с крестиком ощутимо нагрелась. Не настолько, чтобы обжечь, но сигнал посылала отчетливый.

И так, еще раз. Не было смертей. Не было нападений. Достаточно ли этого, чтобы снять подозрения с Вишневской? Определенно нет. Во-первых, Апостолы могут и потерпеть, если не хотят привлекать внимания. Cмерть или исчезновение пассажира в Сибирском поезде – дело из ряда вон выходящее. Это может привлечь внимание Тайного Синода, который пустит по следу своих воинов, и тогда Апостолам несдобровать. Зато стоянка в Вятке будет длительной, около часа, за это время они вполне успеют подыскать себе жертв из местных.

Во-вторых, скорее всего, они не знают о его присутствии. С каждым часом он ближе к своей земле, а значит и сильнее. Конечно, между тремя тысячами верст удаленности и сотней разница не особо велика, но на собственной территории Георгий бы не побоялся потягаться со всеми четырьмя кровососами одновременно. Имей они целью расправу над ним, то не давали бы такого преимущества.

И это наводит на интересные мысли. Выводок Апостолов – очень серьезная сила, сравнимая с небольшой армией. Такие силы не приводятся в движение, если на кону не стоит что-то действительно важное. То есть путешествует Вишневская и ее свита с какой-то миссией, и ее интерес находится где-то на Востоке. Не в США, нет. Там вряд ли можно найти что-то стоящее, и добраться до Америки куда проще через Атлантику, нежели несколько недель тащиться на поезде и еще столько же – пароходом через Тихий океан.

Что делать в такой ситуации по уму? Дождаться остановки в Вятке, а там разослать телеграммы во все крупные города по пути, от Перми до Омска, известить Тайный Синод и предоставить им почетное право сражаться с чудовищами.

Но это означало выпустить контроль над ситуацией из своих рук, что совершенно неприемлемо для мага. Гордость требовала выяснить, с чем именно пожаловала Вишневская, и по возможности, разобраться со всем самостоятельно, тем более что раз отправлялась предполагаемый Апостол на восток, то могла оказаться и на его территории. Настоящему магу следовало взять на себя риски, но и выгодой, буде таковая случится, не делиться ни с кем. Ну или, как минимум, не опозориться, поднимая ложную тревогу.

«Вот только для этого нужно справиться с целым выводком, хе-хе».

Он в последний раз поплескал водой в лицо и пошел обратно в купе.

Под сапогами заскрипел песок.

Песок устилал собой буквально весь пол вагона. Не иначе, нанесли сапогами пассажиры во время ночной остановки. Георгий укоризненно поджал губы. Конечно, второй класс – не первый, но нельзя же свинарник устраивать! Он дошел до каморки проводника и указал на пол.

К его удивлению, бородатый проводник не взял послушно под козырек, не принял молча к сведению и даже не возмутился тому, что его тыкают носом в грязь. Вместо этого он с каким-то отчаянным ожесточением схватил веник с совком и принялся яростно сгребать рассыпанный песок.

- Да откуда он берется-то… - шипел он сквозь зубы. – Только вчерась за вечер трижды выметал и опять вот…

«Трижды?»

Георгий насторожился. Это многовато даже для осенней грязи. Тем более что грязи на выскобленном полу как раз не наблюдалось, а песка немало. Какое-то следящее заклятие? Или это та самая вещь, что сковывала его предвидение? Он подобрал щепотку песка и рассмотрел поближе, но не уловил ни малейшего проблеска магии. На всякий случай он завязал немного песка в носовой платок и спрятал за пазуху.

«Что-то мне происходящее нравится все меньше…»

Георгий вернулся в купе и уселся на койке по-турецки. До Вятки еще пять часов, значит времени на подготовку достаточно. Он вытянул левую руку к столику и отправил мысленный приказ браслету живого серебра, что плотно охватывал кисть. Под воздействием эфира субстанция потеряла твердость и перешла в сверхпластичное состояние, в котором могла почти мгновенно принимать любую форму по желанию заклинателя.

От браслета отделилась небольшая капля и стекла на столик, где приняла вид сферы, слегка подрагивающей в