Герой Веков - Брендон Сандерсон

Вин снова посмотрела на солнце – янтарно-алое за темной дымкой облаков. Как бы она хотела увидеть сейчас Тен-Суна, поговорить с ним о своих тревогах. Вин скучала по кандре сильней, чем могла бы предположить. Его незатейливая прямота была под стать ее собственной. И Вин по-прежнему не знала, что с ним произошло после возвращения к своему народу; она пыталась отыскать другого кандру, чтобы тот доставил послание Тен-Суну, но эти создания теперь встречались весьма нечасто.

Вздохнув, Вин неторопливо направилась обратно в лагерь.

Войско готовилось к отбытию с впечатляющей скоростью. Солдаты приводили в порядок оружие и доспехи, повара готовили припасы. Вин успела пройти совсем немного, а походные костры уже разгорелись, палатки начали разбирать. Вот-вот, и все будут готовы отправиться в путь.

Когда Вин проходила мимо, одни ее приветствовали, другие ограничивались почтительным кивком. Но были и такие, кто с неуверенностью отводил взгляд. Она их не винила. Вин и сама с трудом понимала, какое место занимает в войске. Будучи супругой Эленда, она официально являлась императрицей, хоть и не носила королевских одеяний. Многие считали ее религиозной фигурой, Наследницей Выжившего. Этот титул ей тоже не нравился.

Эленда и Хэма Вин обнаружила возле императорского шатра, который только начали разбирать. Несмотря на то что стояли они на открытом месте и вели себя совершенно непринужденно, Вин тотчас же заметила, что оба держались в стороне от рабочих, словно не хотели, чтобы их услышали. Еще на подходе она зажгла олово, чтобы узнать, о чем они говорили.

– Хэм, ты же знаешь, что я прав. Это не может так продолжаться. Чем дальше мы проникаем в Западный доминион, тем меньше дневного времени остается в нашем распоряжении.

Громила покачал головой:

– Ты что же, будешь стоять и смотреть, как умирают твои солдаты, Эл?

Лицо Эленда посуровело:

– Мы больше не можем каждое утро ждать, пока рассеется туман.

– Даже если так мы спасаем жизни людей?

– Как раз промедление и губит эти жизни, – возразил Эленд. – Каждый час, который мы проводим здесь, приближает туман к Центральному доминиону. Мы планируем осаду, Хэм, а для нее требуется время – и это означает, что до Фадрекса надо добраться как можно скорее.

В поисках поддержки громила посмотрел на подошедшую Вин – та покачала головой:

– Извини, Хэм, но Эленд прав. Мы не можем себе позволить, чтобы наша армия зависела от капризов тумана. Мы подставляемся: если кто-то атакует нас рано утром, нашим людям придется или защищаться, сражаясь одновременно и с туманом, или прятаться в палатках и ждать.

Хэм нахмурился, потом извинился и ушел помогать отряду солдат паковать вещи. Глядя вслед громиле, который топал прочь по свежевыпавшему пеплу, Вин приблизилась к Эленду:

– Кельсер в нем ошибся.

– В ком? – не понял Эленд. – В Хэме?

– Да. Когда все закончилось… когда умер Кельсер, мы нашли письмо. В нем он пояснял, что выбирал членов своей шайки таким образом, чтобы они заняли места в новом правительстве. Бриз должен был стать послом, Доксон – бюрократом, а Хэм – генералом. Первые двое и впрямь подходили на эти роли, но вот Хэм…

– Он все принимает слишком близко к сердцу. Он должен обязательно познакомиться с каждым человеком из своего отряда, иначе ему не по себе. А когда знакомишься с каждым, каждый становится дорог.

Вин машинально кивнула, наблюдая за тем, как Хэм смеется, помогая солдатам.

– Ты только посмотри, какими черствыми мы оба стали, – заметил Эленд. – Распоряжаемся жизнями тех, кто последовал за нами. Может, лучше быть привязчивыми, как Хэм. Может, я бы тогда не отправлял так легко людей на смерть.

Обеспокоенная горечью, прозвучавшей в его голосе, Вин перевела глаза на Эленда. Он улыбнулся, пытаясь все скрыть, потом отвел взгляд:

– Сделай что-нибудь со своим колоссом. Он бродит по лагерю и всюду сует нос. Люди пугаются.

Едва подумав об этом существе, Вин сразу почувствовала, где оно – на краю лагеря. Человек все время находился у нее под контролем, но, чтобы управлять им по-настоящему, надо было сосредоточиться. Все оставшееся время колосс выполнял лишь общие команды: не уходить далеко, никого не убивать.

– Я должен проверить, готовы ли баржи к отплытию, – спохватился Эленд.

И, убедившись, что Вин не проявила желания пойти с ним, быстро поцеловал ее и удалился.

Вин продолжила свой путь через лагерь. Большинство палаток уже были разобраны и сложены; солдаты быстро расправлялись с завтраком. Человека она обнаружила за пределами лагеря: заметаемый пеплом, он сидел без движения и наблюдал за действиями людей своими красными глазками; с правой стороны лица – от глаза до угла рта – свисал лоскут содранной кожи.

– Человек, – скрестив руки на груди, позвала Вин.

Тот поднялся – с одиннадцатифутового, покрытого буграми мышц синего тела посыпался пепел. Даже убив множество подобных ему тварей, даже зная, что полностью его контролирует, Вин на мгновение ощутила страх перед этим громадным чудищем с туго натянутой, покрытой кровоточащими дырами кожей.

– Зачем ты пришел в лагерь? – спросила она, отгоняя панику.

– Я человек, – проговорил он медленно и внятно.

– Ты колосс, – возразила Вин. – И ты это знаешь.

– Мне нужен дом. Такой же, как те.

– Это не дома, а палатки. Ты не можешь просто так приходить в лагерь. Тебе надо быть вместе с другими колоссами.

Человек повернулся к югу, где располагалось войско колоссов, отделенное от войска людей. Все твари оставались под контролем Эленда. Их было двадцать тысяч, учитывая те десять, что ждали императора вместе с основными силами армии. Было логичным оставить их Эленду, поскольку с точки зрения алломантии он по возможностям намного превосходил Вин.

– Почему? – Человек снова посмотрел на Вин.

– Почему ты должен быть вместе с себе подобными? – переспросила она. – Потому что ты пугаешь людей в лагере.

– Тогда пусть они нападут на меня.

– Вот потому-то ты и не человек, – усмехнулась Вин. – Мы не нападаем на людей просто потому, что они нас пугают.

– Нет. Вы приказываете, чтобы нападали мы.

Вин так и застыла, склонив голову набок. Человек, однако, просто отвернулся и уставился опять на лагерь людей. Его лицо с маленькими красными глазками было почти непроницаемым, но Вин вдруг показалось, что она чувствует его… тоску.

– Ты одна из нас, – вдруг сказал Человек.

– Я?

– Ты как мы. Не как они.

– Почему ты так говоришь?

Человек перевел на нее взгляд:

– Туман.

Почему-то Вин ощутила мгновенный озноб:

– Что ты имеешь в виду?

Колосс не ответил.

– Человек, – окликнула Вин, пытаясь зайти с другой стороны, – что ты думаешь о тумане?

– Он приходит по ночам.

– Да, но что ты о нем думаешь? Твой народ боится тумана? Туман убивает твоих братьев?

– Мечи убивают, – возразил Человек. – Дождь не убивает. Пепел не убивает. Туман не убивает.

«Логично, – подумала Вин. – Год назад я тоже так считала».

Она уже почти решилась прекратить расспросы, но…

– Я его ненавижу, – сказал вдруг Человек.

Вин замерла.

– Я ненавижу его, потому что он ненавидит меня. – Человек посмотрел на нее. – Ты это чувствуешь.

– Да, – неожиданно для себя подтвердила Вин. – Я чувствую.

Человек продолжал смотреть на нее в упор; по его синей щеке из раны возле глаза бежала, смешиваясь с хлопьями пепла, струйка крови. В конце концов он кивнул, словно отдавая должное честному ответу.

Вин задрожала.

«Туман неживой, – думала она. – Он не может ненавидеть. Мне все это кажется».

Но… несколько лет назад она воспользовалась силой тумана. Во время битвы с Вседержителем каким-то образом сумела подчинить туман своей воле. Казалось, что именно он помог применить алломантию, не имея металлов. Только так она и сумела победить Вседержителя.

Это случилось давно, и с тех пор Вин ни разу не удалось сделать то же самое. Пробовала снова и снова и после многократных неудач уже начала думать, что, наверное, ошиблась. Без сомнения, в последнее время туман стал недружелюбным. Она пыталась убедить себя в том, что это лишь естественный ход событий, но знала, что все не так. И как же быть с туманным духом – существом, которое пыталось убить Эленда, а потом спасло, указав способ превратить его в алломанта? Дух был настоящим, в этом Вин не сомневалась, хоть за последний год он ни разу перед ней не появился.

Туман клубился вокруг, словно не решаясь приближаться. Он не проникал в дома; он убивал. Все указывало на то, что Человек был прав. Туман – Бездна – был полон ненависти к ней. И, в конце концов Вин призналась самой себе в том, что так долго отвергала.

Туман был ее врагом.

Есть люди, называемые алломантическими савантами. Мужчины и женщины, которые так долго и усиленно жгут металлы, что постоянный приток алломантической силы меняет само устройство их тел.