Братство волка - Дэйв Волвертон

Человек, сидевший на этом звере, выглядел не менее устрашающе. Он был настолько выше всех, что казалось, в жилах у него текла кровь великанов.

Он был мрачен и задумчив. В руках он держал черный щит Рыцаря Справедливости, но одет был в броню необычного чужеземного образца. Щит походил формой на крылатого орла, из одного глаза которого торчал шип. На шлеме были рога, как у воинов Интернука, а кольчуга отличалась необыкновенной длиной. Она закрывала ноги по самые стремена и, спешься он, наверняка оказалась бы до лодыжек. Рукава кольчуги доходили до запястий.

Зато на груди у него не было защитной пластины. А кольчугу, как бы искусно ни была она сделана, копье пронзает с той же легкостью, с какой игла проходит сквозь ткань.

Состязание предстояло необычное. Любой удар копьем, нанесенный могущественным Властителем Рун, который сидел верхом на сильном коне, мог переломать человеку кости и превратить его в студень. Никакая кольчуга не сдержит удара копья, и Всадник в лучшем случае вылетит из седла. Поэтому для лордов правила рыцарского поединка были другими. Они не могли ни обменяться ударами, ни защитить себя броней.

Властители Рун должны были использовать свои ловкость, ум и скорость и уходить от ударов. Умение обороняться считалось для них вернейшим оружием — и, в сущности, единственным. Поэтому мало кто из Властителей Рун надевал пластину, которая препятствовала легкости движений, предпочитая носить кольчугу или чешуйчатую броню поверх толстой кожи и нескольких слоев ткани, помогая отклонять удары. Когда на поединке бились Властители Рун, толпа всегда следила за ними, затаив дыхание: лорды мчались на быстрых сильных конях и сходились на скорости сто миль в час. Уходя от удара, они на всем скаку спрыгивали с лошадей, соскальзывали под брюхо, показывая цирковые трюки. То было высокое развлечение, достойное королевского турнира.

Но оно было еще и смертельно опасным, и победа давалась не легко.

Лорд, выехавший на поле, не надел турнирной пластины. Этот наводящий страх человек пришел сражаться не ради богатства или славы; он пришел отнять чью-то жизнь — или отдать свою.

— А вот это, — сказала сестра Коннел, — кажется, будет поинтереснее.

— Кто этот рыцарь? — спросила Миррима.

— Верховный Маршал Скалбейн.

— Верховный Маршал — здесь, в Сильварресте? — спросила она ошеломленно. Она никогда его не видела, даже не слышала, чтобы он когда-нибудь сюда приезжал. Обычно он проводил зиму в Белдинуке, трех восточных королевствах.

«Но, конечно же, — сообразила она, — он приехал, как только узнал, что появился Король Земли». Все сейчас едут в Гередон. А Скалбейн так торопился, что опередил всех вестников, которые должны были возвестить о его прибытии.

Так или иначе, он уже здесь — предводитель Рыцарей Справедливости. Миррима удивилась донельзя. Среди Рыцарей Справедливости титул лорда ничего не значил. Самый простой парнишка, вступив в их ряды, чувствовал себя не ниже принца. И давал только одну клятву: уничтожать Лордов Волков и разбойников, сражаться во имя справедливости.

Не было «лордов» среди рыцарей Справедливости, но определенные ранги все же существовали и у них — оруженосцы, рыцари и маршалы. Всеми руководил Верховный Маршал Скалбейн. На своем посту он обладал почти такой же властью, как любой король в Рофехаване.

Получить звание Верховного Маршала, не пролив крови, было невозможно. Скалбейн, по слухам, был безумец — берсерк — и сражался так, словно искал смерти. Никогда раньше Миррима его не видела.

Зато она узнала герольда, появившегося на ближнем конце поля. Из-за главного шатра вышел большими шагами благородный герцог Мардон, одетый в свой лучший наряд. Он высоко вскинул руки, призывая толпу к молчанию.

— Герцог Мардон, — с трепетом прошептала Миррима. Если герцог выступил в качестве герольда, схватка действительно предстояла незаурядная. Это означало, что сражаться собирается кто-то очень знатный, возможно, даже сам король, и Мирриме представилось на мгновение, что на поле сейчас выйдет молодой Габорн.

— Но, если собирается сражаться столь знатный человек, то почему здесь? — удивилась Миррима. Для высоких лордов существовало другое поле, на замковом лугу, и подобная встреча должна была произойти там. Если только, конечно, лорды не хотели сохранить состязание от кого-то в тайне.

— Дамы и господа, — проревел герцог Мардон до того громко, что его услышали все. Затем голос его затерялся в хоре приветственных криков и рукоплесканий, и пока он не взревел еще громче, Миррима ничего не могла разобрать.

— .. .Только вчера убил в Даннвуде мага-опустошителя… сэр Боринсон, убийца короля!

Сердце у Мирримы так заколотилось, что сестра Коннел наверняка должна была услышать этот стук.

В толпе внизу поднялся оглушительный шум и крик. Кое-кто приветствовал ее мужа, но большинство желало ему смерти. Рассерженные крестьяне кричали:

— Шут! Бастард! Сукин сын! Убийца короля!

Из ближайших палаток начали выбегать встревоженные люди, толпа выросла, и началось настоящее столпотворение.

«Теперь понятно, — подумала Миррима, — почему этот бой состоится здесь». Ее муж убил короля Сильварреста, убил его по приказу короля Ордина после битвы в Лонгмоте. Что с того, что король Сильварреста, отдавший Радж Ахтену дар ума, стал всего лишь пешкой в руках врага, но он был добрым королем, и народ его любил. В наказание Иом Сильварреста повелела мужу Мирримы совершить Акт Покаяния. Но Верховному Маршалу, видимо, этого показалось мало. Он хотел, чтобы сэр Боринсон заплатил за кровь кровью, и вызвал на поединок. Молодой король Габорн Вал Ордин его не одобрил бы. Он не позволил бы устроить на высокой арене бой Капитана с Рыцарем Справедливости. Поэтому они собрались биться здесь, в лагере мелких лордов, среди устроителей петушиных боев и загонщиков медведей.

— О Силы, — беспечно сказала сестра Коннел. — Только один мужчина, которого я хотела бы затащить в постель, и есть в этом королевстве, и надо же, он выходит на смертный бой!

Миррима, не веря своим ушам, оскорблено уставилась было на всадницу, но тут же сообразила, что сестра Коннел может и не знать о том, что сэр Боринсон — ее муж.

Тут на западный край поля выехал Боринсон. Он восседал на сером скакуне, в наручнях и наколенниках, с простым круглым щитом без гербов и надписей. Длинные рыжие волосы его рассыпались по спине, голубые глаза улыбались. Он смотрел на противника, оценивая крепость рук, рост и вес.

К нему подъехал рыцарь, одетый в цвета короля Сильварреста, и подал тяжелый боевой шлем.

Миррима испугалась не на шутку. И больше всего от того, что, собравшись выйти сражаться с Маршалом, муж не сказал ей ни слова!