Мастер ликвидаций - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но на экране ничего особенного не происходило. Двое малосимпатичных мужичков (один из которых напоминал чеченца или араба) пили кофе где-то в центре Амстердама (название нидерландской столицы значилось на кассете). При этом, конечно же, мило беседовали, но к сожалению, слов было почти не разобрать. Определенным было только одно: эти двое разговаривали по-русски. Один – чисто; второй, чеченец, – с жутким акцентом.
Пескарь, будучи докой в своем деле, сразу просек, что «фильм» снимали скрытой камерой. Вероятно, за одним из любителей кофейку велось наружное наблюдение. Но вот за кем?.. Нажав кнопку «стоп-кадра», Пескарь принялся внимательно изучать лица беседовавших. И вскоре узнал одного из них – это был Джабраил Загаев, чеченский полевой командир, подорвавшийся на мине в самом конце чеченской войны. Однако цифры внизу экрана свидетельствовали о том, что запись была сделана всего полгода назад.
«Выходит, Джабраил жив, – бесстрастно констатировал Пескарь и вдруг, неизвестно отчего, обозлился: – Вот гад! Сидит себе в самом центре Амстердама, кофеек попивает, а ты вместо того, чтобы висеть у него на „хвосте“, с кошкой воюешь. Бомбу бы ему туда, скотине черномазой!»
Лицо собеседника Загаева тоже показалось Пескарю смутно знакомым, но где ему доводилось видеть этого лоснящегося борова в роскошном пальто, он так и не вспомнил. Да, собственно говоря, и вспоминать было некогда – хозяйка могла вернуться в любую минуту. С другой стороны, кассета жгла ему руки.
«Нет, дружище, ты рылом не вышел, чтобы вмешиваться в такую крупную игру. Знай, сверчок, свой шесток!» Вытащив кассету из видеомагнитофона, Пескарь водворил ее на место и быстро покинул квартиру.
Он был так поглощен нежданным открытием, что не сразу заметил человека, стоявшего одним лестничным пролетом выше. Лишь почувствовав позади себя какое-то движение, обернулся, но, кроме темного силуэта на светлом квадрате окна, ничего толком не разглядел. Инстинктивно потянулся за оружием – и тут вдруг вспомнил, что оставил пистолет в машине. Страх, о котором он уже успел было позабыть, вновь завладел им.
«Надо же так бездарно засветиться, – с досадой подумал Пескарь. – Если это сосед Волошиной, то он наверняка видел, как я выходил из ее квартиры».
Глаза привыкли к яркому свету, и он сразу узнал человека, медленно спускавшегося вслед за ним. Страх сменился растерянностью – это был тот самый высокий парень, что пару часов назад курил в беседке.
«Что, черт подери, этот псих здесь делает? – Пескарь отступил в сторону, пропуская парня вперед. – И почему я обозвал его психом?.. По-видимому, все дело в глазах – пустых и бездушных…»
– Огоньку не найдется? – вдруг спросил незнакомец, резко остановившись.
– Не курю, – соврал Пескарь. Только сейчас до него дошло, что положение, в которое он попал, хуже некуда – позади стена, пистолет остался в машине, а высокий псих, судя по поведению, что-то задумал…
В следующее мгновение сердце пронзила острая, невыносимо жгучая боль. Опустив глаза, Пескарь увидел рукоятку ножа, торчавшую из его собственной груди.
– Какого черта? – прошептал он, выпустив из рук дипломат.
Боль нарастала, стало трудно дышать. Все вокруг закружилось, как на карусели, затем поплыло… Пескарь хотел позвать на помощь, но не в силах был произнести ни слова. Цепляясь за перила, сполз на холодный бетонный пол.
«Неужели это все?» – пронеслось в голове. И вдруг неожиданно для него самого боль отступила. Он испытал полный кайф, как в преддверие большого праздника. Ему захотелось поделиться со всеми своей радостью, захотелось крикнуть на весь мир:
– Не бойтесь! Умирать легко!
Но не смог – захлебнулся собственной кровью…
2
Как ни старался Павел поспеть вовремя, – выбрал самый короткий маршрут, гнал на желтый сигнал светофора, – все равно, как выяснилось, опоздал. Всего на пять минут. Но в данной ситуации даже одной минуты задержки было достаточно, чтобы все пошло прахом.
«Скорой помощи» у парадного не оказалось. Впрочем, рассчитывать на то, что похитители в очередной раз воспользуются накатанным сценарием, было бы уж слишком наивно. Раз до сих пор не попались, значит, с головой у них все в порядке. Наверняка придумали что-нибудь похитрее.
На мгновение Павел задумался: зайти в бутик или подождать в машине? Второй вариант вначале показался ему предпочтительным – вот тебе и машина, и преступники, и жертва. Но где гарантии, что похитители воспользуются именно парадным, а не служебным ходом, который тут наверняка есть – и пусть бы только один?
Оглядевшись и не обнаружив ничего подозрительного, Павел выбрался из джипа и решительно двинулся к массивной двери из затемненного стекла. Привлекать внимание к собственной персоне он не хотел и потому, прежде чем переступить порог, постарался успокоиться и изобразить на лице холодное равнодушие.
Несмотря на предпринятые меры, проникнуть в бутик незамеченным ему не удалось. Едва он переступил порог, как оказавшиеся неподалеку широкоплечий детина с выбритой до блеска физиономией и хрупкая, коротко стриженная девушка впились в него липучими глазищами.
«Детина, наверное, охранник, – предположил Павел. – А девушка – продавец-консультант… Вот черт, знал бы, что придется идти в такое место, хотя бы переоделся».
Однако его далеко не шикарный прикид ничуть не смутил продавщицу. Прервав разговор с охранником, она не спеша направилась к Павлу:
– Добрый день, – улыбнулась профессионально, обдав его запахом французских духов. – Я могу вам помочь?
Вопрос застал Павла врасплох.
«Если сказать, что я сам во всем разберусь, к этому отнесутся с подозрением, – прикинул он. – Это ведь не ГУМ. Зачем же создавать самому себе проблемы? Если полагается гид, то пусть будет. Да и охранник проявит ко мне меньше внимания…»
Истолковав нерешительность клиента по-своему, продавщица перешла в наступление:
– Что-нибудь из весенне-летней коллекции?.. Предпочитаете классику или хотите взглянуть на что-нибудь более экстравагантное?
– Классику, – растерянно пробормотал Павел, окинув взглядом зал магазина и тут же спохватился: – Впрочем, нет. Лучше что-нибудь современное! Летнее. И покруче… Для жены…
Посетителей было немного – человек семь. Плюс трое продавцов (включая стриженую) и двое охранников. Сотрудников бутика, охрану и молодую парочку, которая, судя по всему, собиралась скупить полмагазина, Павел сразу вычеркнул из списка потенциальных жертв и похитителей. Оставались пятеро. Но кто из них? Кто?..
Только сейчас он заметил, что стриженая сует ему какой-то яркий журнал.
– Что это? – уточнил на всякий случай.
– Каталог. Так вам будет проще сориентироваться.
– Тогда я присяду, – обрадовался Павел и кивнул на кресло у стены неподалеку от секции летних гарнитуров. – Выберу. А потом поговорим.
Его предложение было незамедлительно принято, поскольку в бутик заглянуло несколько мужчин. Они тоже нуждались во внимании и в профессиональных советах.
Усевшись в кресло, Павел развернул каталог и еще раз украдкой осмотрелся. Метрах в двух от него в висевших на вешалках туалетах, словно в лукошке с помидорами, копошилась полная дамочка лет тридцати. Ее, как могла, развлекала одна из продавщиц. Еще чуть дальше вдоль ряда прохаживалась девушка в джинсовых шортах. Ее яркий небрежный макияж и дешевые серебряные серьги свидетельствовали о том, что к элите она не принадлежит. Следовательно, ее и похищать незачем. В конце секции крашеный блондин жеманно перебирал яркие маечки.
«Педик», – решил Павел и перевел взгляд на следующего покупателя.
Результат беглого знакомства оказался малоутешительным: из всех присутствующих на роль жертвы могла претендовать лишь одна особа – толстушка, с которой он начал осмотр. На шее у нее поблескивало дорогое колье, которое шло ей, как корове седло. На пухлых пальчиках чуждо смотрелись массивные золотые перстни с бриллиантами.
Продолжая наблюдать за нею, Павел вдруг с разочарованием подумал, что потенциальная жертва не вызывает у него никаких симпатий. Скорее, наоборот. С надеждой он еще раз пробежался глазами по залу и остановился на коренастом мужчине с правильными чертами лица и абсолютно невыразительной внешностью. Почему именно на нем? Да как-то уж слишком нетерпеливо тот посматривал на кабинку примерочной.
Когда шторки примерочной раздвинулись, из нее вышла высокая темноволосая женщина бальзаковского возраста. Вполне симпатичная, ухоженная, одетая по последней моде. На лице ее читалось недовольство, граничащее с яростью. Всучив подбежавшему сотруднику бутика вешалку с костюмом канареечного цвета, она с раздражением произнесла:
– По телефону мы говорили о другом.
Парень виновато развел руками:
– Его два часа назад забрала Кристина Орбакайте. Мы пытались ее отговорить… – он покосился на костюм. – Но этот, по-моему, не хуже. Отличается лишь формой пуговиц.
