История огнестрельного оружия. С древнейших времен до XX века - Уильям Карман

Встречаются первооткрыватели, своими открытиями ярко освещающие дорогу, по которой следом за ними идут другие, однако часто случается, что люди, указавшие верный путь вперед, не получают признания, а работа их предается забвению. Таким человеком был Патрик Фергюсон. Многие годы солдатам приходилось мириться с невыгодами положения, в которое их ставил чрезвычайно сложный процесс заряжания мушкетов – в основном из-за большого количества компонентов заряда, которые было необходимо протолкнуть в узкое выходное отверстие ствола. Появление удачной конструкции ружья, заряжавшегося с казенной части, решило бы эту проблему, и именно капитан Фергюсон изобрел такое оружие. Оно было произведено в большом количестве и прекрасно зарекомендовало себя в настоящих боевых действиях, однако изобретатель умер, несмотря на отличные отзывы, так и не дождавшись внедрения в производство своего изобретения. Его противники сочли предложенное им решение чересчур неэффективным.

Поразительной особенностью этого оружия был перпендикулярный винтовой затвор казенной части. Он отходил вниз при вращении защитной скобы курка. Тогда в открывшийся казенник можно было вложить пулю и засыпать порох, после чего поворотом скобы в обратном направлении затвор снова поднимался, запирая тем самым ствол и подготовляя оружие к выстрелу.

«Ежегодный отчет» от 1 июня 1776 года содержит пространный доклад о проведенных в присутствии начальника Артиллерийско-технического управления лорда Таунсенда, лорда Амхерста, генерала Гарви и других высокопоставленных офицеров испытаниях представленного капитаном Фергюсоном «ружья-винтовки» новой конструкции. Условия проверки были весьма строгими. Цитируем указанное периодическое издание: «При помехах, создававшихся проливным дождем и сильным ветром, испытания были выполнены в следующих четырех режимах, ни одно из которых прежде не выполнялось с применением любого другого стрелкового оружия. Во-первых, стрелок в течение четырех или пяти минут кряду вел стрельбу по расположенной на 200 ярдах мишени, делая за одну минуту четыре выстрела. Во-вторых, он произвел за одну минуту шесть выстрелов. В-третьих, он стрелял по четыре раза в минуту, одновременно двигаясь вперед со скоростью четырех миль в час. В-четвертых, он вылил бутылку воды на затравочную полку и в ствол заряженного ружья, промочив при этом каждую крупинку пороха, после чего менее чем через полминуты выстрелил из него не хуже прежнего, даже не извлекши пулю из ствола. Кроме того, он попал со 100 ярдов в «яблочко» мишени из положения лежа на спине, а также, невзирая на неравномерность ветра и сырую погоду, за весь период испытаний допустил всего лишь три промаха по мишени».

Только отправившись добровольцем на службу в Америку, Фергюсон получил возможность получить под свою команду отряд вооруженных оружием его изобретения волонтеров, который стал первой регулярной воинской частью в мире, снабженной ружьями, заряжавшимися с казны. Его маленький отряд численностью всего в сто человек так эффективно «очищал местность от неприятеля, что ни единый выстрел не потревожил колонну во время марша» перед сражением при Брендивайн в сентябре 1777 года. К несчастью, в одной из последующих стычек пуля американского стрелка раздробила Фергюсону локоть, а за то время, пока он лечился, главнокомандующий сэр Уильям Хоуви распустил его отряд и приказал отправить ружья на склад.

Однако Патрик Фергюсон вскоре оказался во главе нового отряда, на этот раз в качестве подполковника американских волонтеров, сохранивших верность Англии. Эти «Бьющие без промаха» из Нью-Йорка и Нью-Джерси также были вооружены ружьями Фергюсона. Во время наступления на Южную Каролину в составе колонны, состоявшей примерно из 800 человек, в основном – верных короне ополченцев, он был окружен у Кингз-Маунтин американскими войсками, численность которых, как утверждалось, доходила до 3000. Фергюсон пал, пробитый восемью пулями. Его отряд был полностью уничтожен, а ружья пропали. Надо полагать, они стали ценными трофеями победителей, которые по собственному опыту знали их эффективность.

Американские авторы по этому поводу высказывались в том смысле, что «если бы Великобритания производила больше ружей Фергюсона, то он, возможно, добился бы новых побед». Но власти больше ничего не предприняли в отношении этого великолепного стрелкового оружия, заряжавшегося с казны, и должно было пройти более 90 лет, прежде чем ружья с подобным способом заряжания снова поступили на вооружение. Новая конструкция представляла собой модернизированные ружья Энфилд – Снайдер, которые пехота получила в 1871 году.

Из ружей первоначальной конструкции уцелело так мало, что все экземпляры можно пересчитать по пальцам, однако они по-прежнему служат для демонстрации прекрасных возможностей, упущенных властями предержащими в те времена. Некий любопытствующий американец испытал один из этих раритетов. Он выяснил, что скорость заряжания и прочие заявленные характеристики оружия соответствуют действительности. Во время тренировочных стрельб с расстояния 90 футов три последовательно выпущенные пули легли соответственно на расстоянии 1/2 дюйма, 4 дюймов и 13/4 дюйма от «яблочка» мишени, имевшего диаметр 15/8 дюйма, что поистине является очень хорошим результатом.

Нарезные ружья были приняты на вооружение в британской армии почти что случайно. В декабре 1797 года во вновь создаваемый 5-й батальон 60-го пехотного полка были переведены четыреста гомпешских конных стрелков. Они сохранили за собой свои особые мундиры зеленого цвета и германские нарезные ружья. 60-й полк почти за сорок лет до этого момента уже предпринимал безуспешную попытку получить нарезное оружие; на этот раз сопротивление нововведению было сломлено благодаря популярности нарезных стволов среди иностранных войск, находившихся на британском жалованье. В то время нарезные ружья имели воинские части с такими странными наименованиями, как «Стрелковый полк Гарди», «Егеря Лёвенштайна» и т. п., но первый полк, полностью укомплектованный нарезным оружием, назывался «Стрелковая бригада» и возник как «Экспериментальный стрелковый отряд». В январе 1800 года герцог Йоркский отобрал солдат из четырнадцати линейных полков, чтобы образовать новую воинскую часть, которая была снабжена винтовками конструкции Бейкера.

Иезекиль Бейкер был английским оружейным мастером, специализировавшимся на изготовлении нарезных ружей для охотников-джентльменов и написавшим книгу под названием «Заметки о нарезном оружии». Испытания его винтовки прошли успешно, и, несмотря на высокую цену, она была принята армией на вооружение.

Нарезное ружье Бейкера имело семь нарезных канавок, на которых пуля делала в стволе длиной 30 дюймов четверть оборота. Поскольку оно заряжалось с дула, то после опускания в ствол поверх порохового заряда свинцовой пули ее следовало расплющить при помощи шомпола и деревянного молотка-киянки. При этом свинец раздавался в стороны, цепляясь за нарезы. Через короткое время от молотка отказались, решив, что для достижения требуемого результата достаточно тяжелого шомпола. Приклад этого нарезного мушкета имел прикрытую латунной пластинкой выемку, в которой хранились просаленные лоскутья, которые следовало забивать в ствол вместе с каждой пулей.

Изначально винтовка системы Бейкера имела 65-й калибр, т. е. меньше стандартного на тот период. В 1807 году была представлена вторая система Бейкера, на этот раз рассчитанная на армейский патрон 74-го калибра. Еще позднее, примерно в 1830 году, этому оружию был возвращен первоначальный калибр. Хотя винтовка Бейкера рассматривалась как подходящее оружие для всех стрелков и солдат специальных родов войск, основная часть пехоты должна была довольствоваться гладкоствольными мушкетами, наиболее вероятно – по причине затрат, необходимых для полного перевооружения, хотя вдобавок ко всему многие старшие офицеры попросту не видели никакого смысла в точности стрельбы. Необходимыми считались залповый огонь и потрясение, производимое им на противника, а дополнительное время, потраченное на заряжание нарезного оружия, рассматривалось как потерянное впустую.

Однако, как обычно случается, прогресс был достигнут вне военной сферы. Были «укрощены» фульминаты, и их стали использовать для детонации пороха. Этот вопрос более подробно рассмотрен в разделе, посвященном боеприпасам. Большинство оружейников надеялись найти в фульминатах мощную замену пороху, однако, когда орудия одно за другим под действием новых взрывчатых веществ начали взрываться, они отказались от своих поисков. Лишь один священник, преподобный Форсайт, не был обескуражен разрывами стволов, но предложил новый метод использования этих соединений, а именно решив детонировать с их помощью обыкновенный порох. Его пороховница-дозатор, отмеривавшая за один раз несколько гран порошка, действительно отвечала своему назначению, но была несколько неудобна в обращении. Другие изобретатели экспериментировали, формуя гремучие соединения в маленькие шарики, заправленные в бумажные пистоны (наподобие тех, что и сейчас используются в игрушечных пистолетах), а также трубки и т. д. Во всяком случае, с появлением медных пистонов британское правительство оказалось готово к восприятию новых идей в этой области. Капитан Бернерс из егерского полка армии герцогства Брауншвейгского предложил конструкцию нарезного ружья, имевшего в стволе два глубоких полукруглых нареза, делавшие на длине ствола один полный оборот. «Брауншвейгская» винтовка имела больший, по сравнению с конструкцией Бейкера, калибр и использовала особую пулю, снабженную пояском посредине, обеспечивавшим сцепление с нарезами. В 1836 году комитет в Вулвиче рассмотрел несколько конструкций стрелкового оружия и одобрил замену винтовки Бейкера на «брауншвейгскую». Новое оружие оказалось первым пистонным ружьем, получившим широкое распространение в британской армии, хотя некоторое количество «бейкеров» тоже было модифицировано под пистонный замок. Эта винтовка продолжала использоваться вплоть до Крымской войны, однако ствол ее сильно засорялся, что делало ее наихудшим из всех боевых нарезных ружей Европы.