Бомба в Эшворд-холле - Энн Перри

– Не в постелях, а в ваннах, – поправила кухарку педантичная домоправительница. – Но мы, миссис Уильямс, ванны не принимаем. Мы моемся в тазах, как большинство людей. А из таза вы упасть не сможете.

– Ладно, но я не желаю, чтобы ирландцы входили ко мне в кухню или в наш холл, – ответила кухарка. – Вот и весь сказ!

Эмили не часто пребывала в нерешительности, когда дело касалось слуг: достаточно одного раза, чтобы они решили, будто тобой можно манипулировать, – и власти над домом тебе больше не видать. Она знала это уже давно. Но если миссис Уильямс не пожелает готовить еду, то она, миссис Рэдли, окажется в отчаянной ситуации. А если домашний распорядок в доме пошатнется, то может пострадать политическая карьера Джека. И какое всем дело до того, что у слуг была веская причина опасаться неприятностей?

– У них не будет никакой возможности попасть в вашу кухню, миссис Уильямс, – ответила Эмили после минутного колебания. – Вы сможете в полной безопасности готовить еду, как обычно. И я уверена, что вы не обречете на неудобства невинных в одинаковой степени с виноватыми, даже если такие виноватые имеются.

– Они уже тем виноваты, что все друг друга ненавидят, – ответила повариха, блестя глазами; руки у нее тряслись, а потом и все ее тело начало дрожать. – А в Благой книге говорится, что ненависть – такой же смертный грех, что и убийство, – добавила она возмущенно.

– Ерунда, – поспешно ответила миссис Рэдли. – Мы все здесь англичане и не станем впадать в панику только потому, что несколько ирландцев невзлюбили друг друга. У нас для этого за глаза хватит твердости и мужества.

Миссис Уильямс, услышав это, заметно приосанилась.

– Мы ни за что и никогда не отступали от исполнения своего долга, – продолжала Эмили, чувствуя, что она говорит те самые, необходимые слова. – Но если вы хотите сидеть отдельно от приезжих слуг, то, пожалуйста, ради бога, делайте, как считаете нужным. Хотя бы ради более молодых горничных, которые, естественно, могут быть очень напуганы. Разумеется, о вас я так не думаю. Вы все сможете превосходно себя контролировать. Но за младшим персоналом вы должны следить, чтобы они с перепугу не совершили какой-нибудь глупости. Ситуация сейчас очень напряженная, но мы должны ей соответствовать.

– Да, миледи, – ответила миссис Ханнакер, вздергивая подбородок. – Пусть эти ирландцы не думают, что мы такие слабонервные.

– Конечно, мы не такие, – подтвердил и дворецкий. – Не беспокойтесь, мэм, все будет как всегда, мы за этим присмотрим.

Тем не менее задание хозяйки дома оказалось непосильным. У двух младших горничных после сообщения об убийстве началась истерика, и их пришлось уложить в постель, причем одну – после того, как она опрокинула на лестнице ведро с водой и намочила большой ковер в холле. Один из молодых лакеев чуть не спалил библиотеку, в рассеянности подгребая все больше и больше горячих углей к краю решетки, так что они пересыпались через нее. Мальчишка на посылках чуть не учинил потасовку с камердинером Фергала Мойнихэна, и закончился этот бой синяками под глазами у обоих противников. Кроме того, драчуны разбили в буфетной три блюда, и посудница тоже устроила истерику. Младшая прачка положила слишком много белья в котел для кипячения, а потом опрокинула его, за что старшая прачка выбранила ее, после чего младшая заявила, что увольняется. Никто больше не желал чистить картофель и морковь, а пироги, приготовленные на десерт, забыли в духовке, и они сгорели.

Один из лакеев напился, споткнулся о кошку, живущую при кухне, и упал. Кошка при этом не пострадала, но впала в ярость. Миссис Уильямс рвала и метала, но расчет решила пока не брать. Однако все гости проявили совершенное равнодушие к ланчу, так что его негодное качество прошло незамеченным. Эмили была единственной из всех, кто все видел и обращал внимание на каждую мелочь.

Горничная Шарлотты, Грейси, единственная из всей обслуги сохраняла ясную голову среди всего этого хаоса, хотя миссис Рэдли обратила-таки внимание на то, что каждый раз, когда очень красивый молодой камердинер Лоркана Макгинли проходил мимо нее – а это случалось, пожалуй, чаще, чем необходимо, – девушка становилась рассеянной и странно неуклюжей. А Эмили была слишком опытна, чтобы не понимать, что все это означает.

Чрезвычайно нелюбезный помощник Питта, Телман, задавал всем очень много вопросов, и делал это с таким видом, словно наступил на тухлое яйцо.

В конце дня позвонил Корнуоллис. Он хотел поговорить с Джеком.

– Что случилось? – спросила миссис Рэдли, как только ее муж положил трубку. – На что ты ответил «да»?

Они сидели в библиотеке. Джек пришел туда, чтобы поговорить с Корнуоллисом, и супруга последовала за ним, когда дворецкий Дилкс сказал ей, кто звонит.

Мистер Рэдли пребывал в страшном напряжении. Глаза были расширены, и он немного поднял подбородок, словно воротничок вдруг стал ему тесен.

– Что случилось?! – повторила Эмили громко, почти крича.

Хозяин дома с трудом сглотнул:

– Корнуоллис сказал, что по решению Кабинета министров я должен возглавить переговоры, – ответил он едва слышно, чуть ли не шепотом, после чего откашлялся. – Вместо Гревилла.

Так он этого опасался? Миссис Рэдли тоже стало страшно. Не слишком ли усердно она подталкивала Джека, чтобы он делал карьеру, возлагая на него большие надежды? Возможно, она делала это даже неосознанно, когда восхищалась успехами других или поверяла ему свои мечты, когда молчала, но своим молчанием понуждала его на большее, чем он был способен дать? И, возможно, муж стремился к этому, чтобы утвердить себя в ее мнении, доставить ей удовольствие, стать похожим на Джорджа Эшворда, каким он его представлял? У Джорджа были деньги, титул, обаяние, хотя не было никакого умения ни в чем. Да ему это было и не нужно.

Не старался ли Джек делать все возможное, чтобы сравниться в известности и авторитете с семьей Эшвордов? И не чувствовал ли он при этом, что возлагает на себя слишком тяжкое, не посильное для него бремя?

Может быть, он полагал, что она, его супруга, тоже сомневается в его способностях?

Эмили смотрела на мужа, на его красивое лицо. Внешность помогла ему проложить дорогу к видному общественному положению. Но сейчас лицо Джека было мрачным, а широко раскрытые глаза не отрывались от ее глаз.

Да, он считает, что она в нем сомневается!

– Но ведь это так опасно! – хрипло сказала миссис Рэдли. – Ты должен позвонить Корнуоллису и сказать, что не можешь этого сделать… пока Томас не нашел убийцу. Не могут же они рассчитывать, что ты немедленно возьмешься за дело и продолжишь его с того места, на котором остановился Гревилл в тот вечер, когда его убили!.. – Она подошла к мужу. – Джек, они, наверное, не понимают, что здесь произошло? Эти люди – убийцы, по крайней мере один из них.

И молодая женщина положила руки ему на плечи.

Рэдли взял жену за запястья и опустил ее руки вниз, но не отпустил их.

– Я все это очень хорошо знаю, Эмили, и во всем отдавал себе отчет, когда соглашался, – ответил он. – Нельзя отказываться от важного дела потому, что оно может быть опасным. Как ты думаешь, что бы случилось с нашей страной, если бы во время войны убило генерала, а следующий за ним по званию отказался бы взять на себя командование?

– Но ты же не в армии!

– Я тоже…

– Нет, ты ничего не должен, Джек… – пробормотала миссис Рэдли и замолчала.

– Эмили, не спорь со мной, – сказал политик с такой твердостью, которую раньше жена в нем не замечала.

Эмили знала, что ей не удастся его переубедить, и это пугало ее, потому что она восхищалась им больше, чем хотела бы показать. Молодая дама уже не могла сдерживаться, как прежде. Чувства ее бунтовали. Она почувствовала дрожь настоящего, неподдельного страха, и это ощущение было ужасно. В нем не было ничего восхитительного, совсем ничего. Миссис Рэдли ощущала слабость, ее тошнило.

– Спасибо, – сказал Джек нежно. – Тебе ведь самой предстоит еще так много сделать. Надеюсь, это самая худшая из всех встреч, на которой тебе придется присутствовать в твоей жизни, не говоря уже о том, чтобы быть хозяйкой. Увы, я ничем не могу тебе помочь. К сожалению, ты во всем должна будешь полагаться только на Шарлотту. Извини.

Эмили через силу улыбнулась. Она чувствовала себя виноватой. Она недооценивала своего супруга. Она даже не подозревала, что он настолько мужествен и сумеет справиться с возложенной на него задачей. А хуже всего то, что она не скрывала своих сомнений на его счет.

– Да, разумеется, – сказала Эмили, и в ее голосе прозвучало гораздо больше уверенности, чем она чувствовала на самом деле. – Если ты сможешь возглавить переговоры, то уж я сумею, по крайней мере, сделать так, чтобы обстановка в доме была сносной. Вряд ли у нас получится развлекаться, но, во всяком случае, мы сможем избежать еще каких-нибудь общественных потрясений.