Истребитель закона - Василий Головачев

Конечно, случались у киллеров и проколы. Так, двое из них, пришедшие к наставнику школы кекусинкай-карате Максиму Усову, встретили отпор. Один получил две пули в грудь из своего же пистолета, отчего скончался на месте, второму Усов сломал руку, и парень вдруг хлопнулся в обморок, но не от боли, а от того, что перестал понимать, где он и почему тут находится.

Происходили и еще подобные этому случаи неподготовленного нападения на жертв, хотя в общей массе убийств они были незаметны.

Однако волна ликвидации людей Круга не ограничилась Россией, она обежала весь земной шар, что заставило координаторов Союзов собрать Сходы, а верховного контролера Союзов Хуана Креспо – объявить «час Цафкиель», что означало активизацию эгрегора Внутреннего Круга посредством всеобщего «мозгового штурма». Дату «часа Цафкиель» Хуан Креспо обещал сообщить дополнительно.

Сход кардиналов Союза Девяти Неизвестных России (их к этому моменту осталось шестеро) состоялся под Москвой третьего июня в загородной резиденции Бабуу-Сэнгэ в Малеевке, рядом с Домом творчества писателей.

Все кардиналы прибыли на этот раз со своими манипулами охраны и обеспечения, чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую они же сами и регулировали, заставила их переоценить роли законотворцев и теневых правителей и задуматься о положении дел в реальности, бытие которой они призваны были корректировать и стабилизировать.

Меры безопасности были приняты и самим Бабуу-Сэнгэ, коттедж которого был окружен двумя поясами электронной защиты – в радиусе ста метров и пяти километров, а также магической «стеной отталкивания», заворачивающей обратно любопытных и случайных гостей вопреки их воле, подсознательно. Имел координатор и хорошо обученных охранников, бывших «профи» спецслужб. Поэтому чувствовал себя он в общем-то комфортно, как, впрочем, и везде, где располагались другие его секретные «схроны», хотя прекрасно знал, что ни одна крепость в мире не может считаться абсолютно надежной.

Похожие друг на друга дорогими костюмами и выражением лиц кардиналы расселись по креслам вокруг овального стола орехового дерева в каминном зале дачи координатора, и Бабуу-Сэнгэ, единственный из всех одетый в атласный фиолетовый, с золотой окантовкой, халат тибетского ламы, с «нагрудником справедливости» на массивной золотой цепи и в квадратной шапочке с иероглифом саньди над лбом, открыл Сход. Но начать традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему не дал возбужденный Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента Национального банка.

– Что происходит, координатор? – резко бросил он. – Почему система безопасности Круга допустила гибель трех наших коллег? Чья очередь следующая? И кто за всем этим стоит? Может быть, это ваших головорезов дело? – глянул на Рыкова в упор Грушин. – Давно известно, что вы игнорируете законы Круга и рветесь к власти!

– Нет, – бесстрастно ответил Герман Довлатович.

– Петр Адамович, – укоризненно качнул головой Бабуу-Сэнгэ, – на Германа Довлатовича тоже было совершено покушение.

– Почему же его не убили, как других?

Кардиналы обменялись понимающими взглядами, но увещевать младшего коллегу не захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.

– К сожалению, мы стали слишком самонадеянными, – кротко начал Бабуу-Сэнгэ.

– Кто это – мы? – хмыкнул Хейно Яанович Носовой.

– Мы все – люди Круга. – Глаза координатора превратились в щелочки, но тон голоса не изменился. – Мы допустили слишком резкое падение Закона обратной связи, частный случай которого – Закон возмездия упал ниже допустимого предела. В результате сработал какой-то неизвестный нам Закон, восстанавливающий равновесие в крайне жестоком варианте, и появился его реализатор…

– Воин Закона Справедливости, – пробурчал Виктор Викторович Мурашов.

– Да, можно назвать его и так, – поклонился в его сторону Бабуу-Сэнгэ. – Хотя я лично назвал бы его иначе: Воин Равновесия.

– Я думал, что Воин – легенда.

– Увы, не легенда. Эгрегор Хранителей имеет сведения по крайней мере о двух появлениях Воина в течение последних десяти тысяч лет человеческой – и славянской – истории. Имя одного из них вам известно: Георгий-Победоносец.

– Хорошо, пусть будет… этот ваш Победоносец, – поморщился Носовой. – Кем он направлен? Кто заказчик? Иерархи? Монарх? Творец? Кто реализует этот Закон в «розе»?

– Этого не знает никто, – сказал, превращаясь в бронзоволицего будду, Бабуу-Сэнгэ.

– А не может им быть один известный нам всем человек? – хладнокровно осведомился Юрьев. – Ведь все мы знаем, что десять лет назад он перешел границу реальности…

– Матвей Соболев! – громче, чем следовало, произнес Грушин.

– Я не могу ни возразить вам, ни согласиться, – помолчав, сказал координатор. – Но если это так, то Соболев очень изменился. В нашей реальности он был известен, как Воин Восстановления Справедливости. Уничтожение же всех без разбора людей Круга не есть справедливость.

– Он вполне мог попасть под влияние Монарха и стать Истребителем закона, – тихо сказал Рыков.

Бабуу-Сэнгэ остро глянул в его глаза.

– У вас есть информация или это только ваше предположение?

– Предположение.

– Чепуха! – заявил чем-то возбужденный Носовой. – Какими бы способностями Соболев ни обладал, он был обыкновенным человеком.

– Ну, не скажите, Хейно Яанович, – усмехнулся Юрьев. – Этот «обыкновенный человек» очень здорово намял бока нашим чеченским коллегам. Да и Герману Довлатовичу прилично досталось. Не так ли, маршал?

Рыков промолчал.

– Я думаю, Хейно Яанович в чем-то прав, – сказал Мурашов. – Жив ли Соболев или нет, стакнулся он с Монархом или нет – не суть важно. Проблема в другом: что делать?

– В ближайшее время контролером Союзов будет объявлен «час Цафкиель», – сказал Бабуу-Сэнгэ. – Возможно, эта операция поможет нам разобраться, что происходит. А пока… – Координатор замолчал, потому что получил по рации сигнал тревоги от первого поста охраны.

Насторожились и другие кардиналы.

– Господа, мои наблюдатели засекли приближение военного вертолета. Не думаю, что он послан таинственным Воином по наши души, – Бабуу-Сэнгэ позволил себе слегка улыбнуться, – однако в нашем положении стоит перестраховаться. Прошу всех спуститься в мое скромное убежище под дачей.

«Скромное» подземное убежище координатора по комфорту и бытовым удобствам ничем не уступало верхним этажам дома. Здесь можно было жить долго, рассчитано оно было человек на пятнадцать. Но насладиться отдыхом в центральном зале убежища кардиналы не успели.