Южная пустошь - 3 - Алёна Цветкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К себе я вернулась той же дорогой. Мой «поклонник», к счастью, не дождался моего возвращения и покинул свой пост, оставив коробку с рогаликами на пороге. Она была перевязана двумя лентами: красной, что означала пылкие чувства, и синей, которая говорила, что влюбленный тоскует и надеется на новую встречу.
Чтобы зайти, я подвинула коробку носком туфли, даже дотрагиваться до того, что может быть густо приправлено магией и присыпано травами, я не собиралась.
Все же Живела недостаточно умна. Она сообразила, какой типаж мужчин мне нравится и подобрала именно такого: не аристократа, мощного и широкоплечего воина, с нужным взглядом. Но вот догадаться, что все мужчины которых я любила, не были склонны к излишней болтливости, ей не удалось.
Несколько дней прошли более-менее спокойно. Я пару раз навестила Антоса, который все еще проводил большую часть времени в постели. Их с Венимом я тоже поселила у Алиса, решив, что так для магов, которые на моей стороне, будет лучше. К сожалению, королевский замок перестал быть безопасным местом даже для меня.
С Амилом, который при свете дня был еще более похож на Эбрахила, чем ночью, мы тоже говорили очень много. Мне он нравился своим ледяным спокойствием и хладнокровием. Эти черты характера очень сильно отличали его от большинства аддийских мужчин, которым был свойственен гораздо более горячий нрав. Амил был всего на несколько лет младше меня, и я наслаждалась общением с братом, которого у меня никогда не было.
Первая жена султана тоже оказалась довольно милой женщиной. С поправкой на аддийские порядки, конечно. За все время я так и не смогла увидеть ни ее лица, ни даже глаз. Она все время пряталась под покрывалами и носила на шее рабский ошейник, который был пристегнут длинной цепочкой к поясу ее сына. Без его сопровождения она никогда не выходила из своей комнаты.
А с Фиодорм мы почти не виделись. Я боялась, что снова не сдержусь и начну открывать ему глаза на Жвивелу. Он, вероятно тоже понимал, что наш разговор в любом случае закончится ссорой по поводу его выбора, и тоже избегал меня. К счастью всеми новостями меня снабжал Ролам. Он приходил ко мне пару раз в седьмицу, с неизменно коробкой с медово-коричными крендельками. Придворные уже шептались, что королева Елина увлеклась малолеткой.
«Поклонник» приставленный Живелой скрипел зубами, но ничего не мог сделать, его магия не оказывала на меня никакого эффекта. А сам он не был мне интересен.
В остальном все было тихо и мирно. И это тревожило меня. Мне казалось, что это затишье перед бурей. Я по несколько раз в день заглядывала в Зеркало, но мои девочки жили обычной жизнью. Уже очень скоро до них должен был добраться мой гонец… И я иногда позволяла себе думать, что все обойдется.
Приближалась ночь, когда наемники Орега должны были уничтожить большое количество ничего не подозревающих магов. К сожалению, впореки нашим надеждам, подкупить нам не удилось ни одного. И это было странно.
В тот вечер я так и не смогла заснуть. Лежала в своей постели и чутко прислушивалась к звукам доносящимся с улицы в распахнутое настежь окно. Умом понимала, что даже если что-то пойдет не так, я ничего не услышу: наемные убийцы действовали в Среднем и Высоком городе, и не в их интересах было поднимать шум. Но встать и закрыть окно было выше моих сил. Так и встретила рассвет, изредка проваливаясь в сон и просыпаясь с тревожно колотящимся сердцем.
Я, конечно же, догадывалась, что Живеле очень быстро донесут о трагедии с ее «братьями» но не ожидала, что все случится так быстро. Я только-только задремала, успокоенная тем, что раз солнце встало, то все, очевидно, закончилось, как дверь моих покоев громыхнула так сильно, как будто бы ее сорвали с петель. Я даже не успела испугаться, как в мою спальню вломилась взъерошенная, непричесанная и неодетая Живела, с перекошенным от злости лицом:
— Вы! — заорала она с порога, тыча в меня пальцем, — я знаю, это сделали вы!
— Что вы здесь делаете⁈ — нахмурилась я, садясь и откидывая одеяло. Бесцеремонность вторжения возмутила меня гораздо больше всех тех обвинений, которые мне пыталась предъявить дочь Великого отца и невеста моего брата, — немедленно покиньте мои покои!
Но Живела меня не слышала, она истерически завизжала и затопала ногами как капризная девчонка:
— Вы убили их! Убили! Моих братьев!
— Вон из моей спальни! — рявкнула я и встала.
Я хотела выпроводить наглую и бесстыжую девицу в гостиную, и ответить на ее претензии там. И совсем не ожидала, что мерзавка отпрыгнет к стене и, по прежнему выставляя в мою сторону руку, затараторит зубодробительное заклинание:
— Аброс химодай дальдо…
Твою же мать! Я ощутила, как холодок пронесся по всем у телу. Я не думала, что Живела рискнет выступить против меня так открыто, но, видимо, смерть двух десятков магов лишила ее разума. И прямо сейчас я умру, сгорю в магическом пламени, которое стало формироваться в ладони магички…
— Харх иро жи! — вспыхнуло в памяти заклинание, которому меня научил Веним. — Ферро!
— Ферро! — одновременно со мной выдохнула Живела, и с ее ладони сорвался ослепительный огненный шар размером с большое яблоко и метнулся в мою сторону.
Я не успела закрыть глаза и видела, как натолкнувшись на магический щит, который лопнул с пронзительным, оглушающим звоном, пламя скатилось вниз прямо на деревянный пол. Вокруг меня вспыхнул ярко-оранжевый огонь.
Полыхнуло нестерпимым жаром.
Мой щит оказался слишком слаб против заклинания Живелы, и часть магического огня достигла цели. Не так много, чтобы в один миг превратить меня в пятно пепла, но достаточно для того, чтобы моя ночная рубашка загорелась прямо на мне. Я с удивлением смотрела, как языки пламени пляшут на рукавах и на груди. А потом подняла взгляд на Живелу. Она громко смеялась. Она была довольна собой. Она победила…
— А-а-а! — закричала я, боль от горящей плоти добралась до мозга не сразу, но была такой пронзительно-острой, что сразу затопила собой все мое существование.
— Мама! — Последнее, что я успела увидеть прежде чем, умереть, было перекошенное от ужаса лицо Фиодора, который вломился в мою спальню вслед за Живелой. — Ма-ма-а-а!
Темнота, накрывшая меня, была наполнена болью, мерзким запахом обгоревшего мяса и отчаянием… Я вынырнула из нее и с удивлением поняла, что я все еще жива. И даже боли больше нет. И запаха.
Я лежала в постели в гостевых покоях. Не в тех, где Живела пыталась меня сжечь, а
