Люфтваффе во Второй мировой войне. Победы и поражения германских военно-воздушных сил, 1939–1945 гг. - Карл Барц

Понимая, что не сможет достаточно долго удерживать свои позиции, Фрейберг отдал распоряжение, чтобы король Греции и его штаб по горным тропам оправились на юг острова. Немцы имели полное господство в воздухе, и не было никаких признаков того, что обороняющиеся получат подкрепления. Многие командиры частей, подвергавшихся сильному давлению, задавались вопросом, что делает британский военно-морской флот.

Тот же действовал в предельно сложных условиях. Сэр Эндрю Каннингхэм знал, что поставлено на карту, и был почти готов рискнуть большей частью своего флота, чтобы доставить Фрейбергу помощь, но это было отнюдь не легким делом. Бомбардировщики VIII авиакорпуса под командованием Рихтхофена имели приказ максимально затруднить жизнь для кораблей Средиземноморского флота везде, где они появятся.

Утром 21 мая отряд из четырех крейсеров и трех эсминцев обнаружил немецкий конвой, но итальянская подводная лодка «Саджиттарио» сумела поставить дымовую завесу позади судов рассеявшегося конвоя. В этот момент было получено сообщение о приближении немецких бомбардировщиков, и английские корабли повернули на запад, но бомбардировщики, посланные на защиту конвоя, нашли и атаковали их. Бомбежка продолжалась три с половиной часа, и в полдень корабли, подвергавшиеся мощным атакам, присоединились к эскадре из двух линкоров, двух крейсеров и семи эсминцев. Началось ожесточенное сражение между авиацией и кораблями.

Почти сразу получил попадание линкор «Уорспайт». Вскоре загорелся крейсер «Глостер» и в три часа дня, когда был уже не более чем развалина, затонул. Часом позже был сильно поврежден крейсер «Фиджи», ближе к вечеру он перевернулся и ушел под воду. Приблизительно в четыре часа после полудня в этот район с Мальты прибыли семь эсминцев под командованием лорда Луи Маунтбатена. Его собственный корабль, эсминец «Келли», был снова и снова атакован 24 «Штуками» и затонул. 279 человек, включая самого лорда Луи, спаслись и были подняты на борт другого эсминца. Следующей жертвой стал эсминец «Грейхаунд».

К этому времени зенитная артиллерия фактически израсходовала весь боекомплект, и сэр Эндрю Каннингхэм приказал всем уцелевшим кораблям возвращаться на базу. Это был черный день для британского Средиземноморского флота[141]. Были потоплены три крейсера и два эсминца. Линкоры «Уорспайт» и «Вэлиант» водоизмещением по 31 тысяче тонн получили настолько тяжелые повреждения, что на месяцы вышли из строя. Еще четыре крейсера, включая «Карлайл», получили значительные повреждения. И люфтваффе нанесли это сокрушительное поражение ценой потери — даже по оценкам британского адмиралтейства — всего двух самолетов, хотя было добавлено, что еще шесть были отнесены к «вероятно» сбитым[142].

Ночью 22 мая обороняющиеся предприняли контратаку и смогли выйти к окраине аэродрома Малеме. Снова начало казаться, что операция «Меркурий»[143] может потерпеть неудачу, но в этой критической ситуации Ешоннек приказал начать высадку следующих частей 5-й горно-стрелковой дивизии. Если к моменту их прибытия аэродром оказался бы в руках британских войск, то они должны были высадиться на открытом месте к западу от него. В этот момент человеческие жизни и транспортные самолеты одинаково не имели никакого значения. Они использовались как расходный материал. Для исправления ситуации нужно было рисковать ими.

Новая высадка началась утром 22 мая. Немецкие части смогли снова выбить новозеландцев с аэродрома, но он все еще был под артиллерийским огнем, и вокруг приземлявшихся транспортных самолетов с горными стрелками рвались снаряды. Солдаты покидали самолеты и сразу же вступали в бой. Через несколько часов тяжелых боев они смогли соединиться с десантниками, которые удерживали позиции к западу.

К этому времени аэродром представлял собой побоище, и все вокруг было заполнено отчаянно горящими останками транспортных самолетов. Прибывало все больше самолетов, выгружавших людей и технику, взлетавших и улетавших обратно, чтобы привезти еще больше. Некоторые самолеты получали попадания в воздухе или уничтожались уже на земле, но высадка продолжалась, и огонь британской артиллерии был не способен остановить ее.

Новость об этой новой высадке стала ударом для Фрейберга, который планировал провести контратаку в течение следующей ночи, но теперь, под давлением немецких подкреплений, положение становилось все хуже. Казалось уже маловероятным, что он сможет начать контрнаступление. Он получил телеграмму от Черчилля, который настоятельно советовал продолжать сражаться, даже если немцы смогут захватить плацдарм. Но почему Каир не оказывал авиационную поддержку? Отдельные «Бленхеймы», появлявшиеся в небе с большими интервалами, могли сделать очень мало, и немногих машин, все еще приземлявшихся в Ираклионе, также было недостаточно. Решающим местом теперь был Малеме. А силы врага постепенно росли. 5-я новозеландская бригада медленно отходила. Идею о контрнаступлении пришлось оставить; люди сражались лишь для того, чтобы не дать разбить себя полностью.

Когда немцы узнали, что в Ираклионе приземлялись самолеты, они встревожились. Если бы оттуда британские самолеты в любом количестве вмешались в бои в Малеме, ситуация могла стремительно измениться. И к Малеме было послано большое число немецких истребителей. Под палящим солнцем горные стрелки постепенно оттесняли новозеландцев все дальше и дальше. Оборонявшиеся сражались отчаянно, но небо было заполнено немецкими самолетами, заходящими для атаки или доставлявшими врагу все новые подкрепления. А для них не было ни подкреплений, ни авиационной поддержки.

26 мая Фрейберг признал, что положение безнадежно: маленькие, недостаточно вооруженные и немобильные силы не могли бесконечно противостоять концентрированным ударам с воздуха. Он доложил об этом в Каир, добавив, что трудности с передачей приказов не позволяют быстро разорвать контакт с противником, но если будет принято немедленное решение, то, возможно, удастся эвакуировать часть его людей. В этой ситуации Черчилль снова убедил Вавела в важности удержания Крита и велел ему послать туда все подкрепления, какие возможно. Но это было слишком поздно.

27 мая горно-стрелковые части под командованием генерала Рингеля[144], отвечавшего за наземные действия на Крите, при поддержке «Штук», которые волнами выполняли непрерывные атаки с пикирования, прорвали фронт около Ханьи, и немцы, наконец, достигли города, который к этому времени был не более чем грудой щебня. После этого успеха британский фронт развалился, и люди в секторе бухты Суда оказались в величайшей опасности.

Фрейберг срочно потребовал разрешения на отход, указывая, что единственное спасение частей около бухты Суда — их немедленный отход на юг. Они должны двигаться, скрываясь днем и совершая марши по ночам. Он добавил, что части в Ретимноне и Ираклионе, видимо, тоже были окружены. Тогда Каир информировал Лондон, что держаться дальше невозможно: остров должен быть оставлен. 27 мая Фрейберг приказал своим частям разорвать контакт с противником и отходить на юг, лучше всего через горы к Сфакиону.

Эвакуация стала последним успехом Фрейберга на Крите. Его измотанные и