Цена рока - Катерина Траум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместо ответа Джейк вдруг начал наигрывать мотив, начиная хит совершенно правильно, с одиночной гитары. Кей одобрительно закивал головой в такт, подходя к микрофону: пусть у него тоже при себе инструмент, но пацану надо прочувствовать ноты. Вступил Данди, громко бахнув свои басы, и звук сотряс подвал так, что Кей моментально был вынужден натянуть болтавшийся на шее наушник, чтобы слышать себя. Подключились барабаны Нила, выстукивая уходящий по полу вибрацией темп. Сью следила за ними, не дыша: парные гитаристы ловили друг друга, и хоть пока что басы затмевали основной ритм, но Джейк стиснул зубы, стараясь не отстать.
— Заряжен ствол, зови подруг, иллюзию запустим в круг. Так скучно жить, словно изгой, и мы возьмём её с собой. Хэлоу, хэлоу, хэлоу, хэлооу…8
Кейд пел на абсолютном расслабоне, вспоминая манеру самого Курта — тот всегда вёл себя так, словно звук не требует никаких усилий. Но при этом искренне наслаждаясь тем, что слышит и чувствует внутри себя: это биение, нарастающий пульс. Словно музыка проталкивает щупальца под кожу и щекочет, раззадоривая на фирменную Кобейну манерность звучания. Чтобы на припеве громыхнуть жёстким тембром вместе с ритмом барабанов:
— Этой ночью, мы смелее! Солнце слепит, но не греет! Этой ночью, будет грязно, развлекай нас, ты прекрасна! Это плата, мы мулаты, мы москиты, мы либидо… Хэй! — азарт витал в воздухе, и словить его было не сложно. Раздухарившись, Кей обхватил руками микрофон, поймав взглядом Сью, откровенно тащашуюся на своём ящике. Она болтала ногами и кивала в такт, беззвучно шевеля губами — а может, и со звуком, только он этого не слышал. По коже прошли мурашки: он на своём месте. Данди допевает за ним окончания слов, и от этого внутри всё теплей и теплей.
Он дома.
— Я слишком глуп, для всех людей, нам не понять чужих идей. Наш милый клуб живёт в сердцах, мы будем вместе до конца. Хэлоу, хэлоу, хэлоу, хэлооу…
Сью настолько хотелось вскочить и танцевать, что она едва сдерживалась. Когда даже заевшую классику исполняют с такой полнейшей самоотдачей, что рёбра трещат от эмоций, тело не может оставаться равнодушным. Качаясь под пусть и не идеальный, но вполне ровный ритм, она откровенно любовалась тем, что видит. Пусть в подвале плесневелые стены, пусть инструменты старые и звучат олдскульно, пусть Джейк дважды сбился, а Кей не попал в каждую ноту. Но то, как напрягались его связки во время припева, было видно невооружённым глазом. Эта жилка и выступающий кадык, свойственная только его тембру хрипловатость. Ничего привлекательней Сьюзен в жизни не видела, и от такой мысли она покраснела, на секунду перестав качаться. Кей смотрел на неё — не в потолок, как когда пел впервые, не закрывал глаз, как в кафе, когда выворачивал наизнанку свою боль. Он отрывался, и словно хотел ей показать: «я могу и так».
Или хотел заставить внутри живота что-то туго сжаться, потому что до дурости захотелось коснуться его шеи, прямо там, где кончаются крылья птицы. Провести кончиками пальцев вдоль ворота майки, чтобы он вздрогнул, как у него дома. Она бы ни за что не призналась, что избегала встреч с ним несколько дней, потому что испугалась своей реакции. Испугалась того, как часто начали сниться эти самые крепкие руки, сейчас обнимающие микрофон. И связки, звенящие от напряжения. Чёрт, связки могут быть такими охуенно сексуальными?!
— Этой ночью будет грязно! Развлекай нас, ты прекрасна!
Всё-таки хорошо, что она отказалась от идеи снимать репетицию. Руки дрожали, так что идея взять на выступление штатив для камеры не так уж плоха. Она не сможет стоять в стороне, когда ребят так откровенно прёт от кайфа. Тащился Данди, едва не потеряв свою шляпу. К концу песни немного отпустило нервы и у Джейка, и он с довольной улыбкой переглядывался с Нилом. Кажется, эти двое точно на одной волне. В воздухе больше не пахло сыростью, только бешеной мужской энергетикой и тестостероном. Прогремели последние аккорды, и Сью вскочила, хлопая в ладоши:
— Охуенно! Парни, вы охуенные! Если это первая ваша совместная игра… То Мидлтаун скоро ждёт нечто невероятное!
— Хуйня, пацан фальшивил, — в привычно-недовольной манере брякнул Данди, но по его тепло сверкнувшим глазам можно было понять, что это чисто ради проформы и имиджа угрюмого хрена.
— Да чёрт, для первого раза вообще отлично! — воодушевлённо воскликнул Кей, снимая наушник. Только сейчас он заметил, что всё это время на нижних ступенях лестницы стояла Мэй, сурово сложившая руки на груди.
— Ладно. Играйте, — хмыкнула она и вдруг кинула в его руки бутылку воды. — За счёт заведения.
— Вставило, красотка? — подмигнул ей Данди.
— Похоже, не одну меня, — тихо проронила Мэй загадочную фразу и неспешно удалилась, поднимаясь обратно в бар.
— Вот это женщина, — вздохнул Данди, принимая у Кейда бутылку.
А тот был доволен. На восемьдесят процентов, ведь ещё нужны тренировки и тренировки, чтобы полностью прочувствовать каждого, уловить манеру игры и вклинить свой голос. Джейк научится не лажать, а с первого же «доната» они заменят колонку на современную, чтобы звучало ещё чище. Впереди горы работы, которая почему-то не пугает, а только вдохновляет продолжать.
— Ладно, парни. Давайте ещё.
9. Бог тебя ненавидит
Вечером четверга Мидлтаун был тих и спокоен. Несмотря на поздний час, было по-майски тепло, и Кейду даже не хотелось накидывать поверх футболки джинсовку. Он сидел под фонарём на той же лавке напротив коттеджа Глоузов, и сам не мог объяснить, почему ноги привели его сюда, а не домой или в какую-нибудь закусочную. После нескольких дней репетиций и постоянного шума очень хотелось тишины. Возможно, сказывался возраст. Или усталость. Давно Кей так не уставал и не выкладывался.
В окнах коттеджа жёлтыми пятнами горел свет. Там наверняка тепло и уютно, пахнет домашней едой и шоколадом. Почему-то казалось, что в этом пряничном домике всё пропитано шоколадом, иначе как объяснить источаемую Сьюзен сладость? Кей не любил сладкого с семнадцати, с тех пор, как на шоу всех участников заставляли держать себя в форме, хотелось им того или нет. Но за прошедшие недели он уже привык к этому першению в горле, когда невыносимая девчонка случайно
