Тёмный Дар - Иар Эльтеррус

— Так, может, лучше договориться? — прищурился Ицхак. — Я слышу, что говорят на хорошо знакомом мне языке…

Действительно, из дома доносился забористый русский мат.

— А что он говорит? — тут же заинтересовался Шоант.

— Если я переведу, вы обидитесь… — покраснел майор. — Извините, но ваш язык очень беден на ругательства.

— Ещё интереснее! — весело заблестели глаза даара. — Переводи!

Ицхак пожал плечами и перевёл часть тирады неизвестного парня. Шоант с Ульриком слушали его, вытаращив глаза, и всё время переглядывались, они и не представляли, что можно так цветисто ругаться. Под конец не выдержали и расхохотались.

— Да-а-а… — восторженно протянул шрамолицый, отсмеявшись. — Силён, бродяга! Это надо запомнить!

— А ещё лучше — записать! — вторил ему даар. — То-то я кое-кого удивлю!

— Это он ещё слабо ругается, — криво усмехнулся Ицхак. — Вы бы большой боцманский загиб послушали, вот это — да-а. Песня! Я так не умею, у нас на всю армию два виртуоза были. Их толпами слушать собирались. Часа два ругается — и ни разу не повторится!

— Трудно представить, — покачал головой Шоант. — Остроумные у вас люди живут. Но ладно. Значит, хочешь попробовать договориться? Я не против, мне такие бойцы не помешают.

Поклонившись, Ицхак направился к полуразрушенному дому. Стрельба давно стихла — воины даара прекратили атаковать. Не дойдя шагов ста, он скрестил над головой руки и крикнул по-русски:

— Не стреляйте! Поговорить надо!

— О, хоть один по-нашему базарит, — высунулась из полуоткрытых дверей чумазая физиономия крепкого белобрысого парня лет двадцати пяти. — Ну, иди сюда, только ручки на виду держи, а то я седня нервный.

Ицхак не спеша дошёл до дома. На него уставились три пары настороженных глаз. По одежде майор сразу понял, из каких времён эти люди. Высокий черноволосый мужчина с погонами капитана был в хорошо знакомой форме штурмовых бригад времён Тройственной войны, только почему-то без скафандра — в школе космодесанта историю этой войны изучали очень подробно. Зато остальные… Ицхак даже головой помотал, избавляясь от наваждения. Оба русские, но один в форме императорской армии начала двадцатого века, а второй — в пятнистом комбезе спецназовца конца того же века.

— Кто вы и что вам нужно? — холодно спросил капитан.

— Майор Шапиро, космодесант, Земная Федерация.

— Чем докажете?

— Ваш мозговой имплант действует? — поинтересовался Ицхак, одновременно отдавая биокомпу приказ сформировать кодовый сигнал опознания по шифровальным протоколам конца двадцать второго века.

— Да. Включаю на приём.

Майор передал сигнал и подождал, пока имплант капитана обработает его.

— Капитан Серебров, вторая бригада управления спецопераций! — вытянулся тот, получив подтверждение. — Господин майор, насколько я понял по коду, вы имеете особые полномочия?

— Имею, — подтвердил Ицхак.

— Позвольте вопрос?

— Спрашивайте.

— Что происходит? — Серебров выглядел откровенно растерянным. — Где мы? Почему эти люди на нас нападают? Мы же не с людьми воюем, а с рорхами!

— Сейчас я вам всё объясню, — вздохнул Ицхак. — Только для начала сообщите, из какого вы года. Ваших товарищей прошу о том же.

— Из две тысячи сто девяносто третьего, — недоумённо уставился на него капитан. — А разве сейчас другой? Когда успел-то, с утра вроде сентябрь только был…

— Чего?! — подскочил с места белобрысый десантник. — Колян, у тебя крышу снесло? Две тыщи первый идёт!

— Господа, вы ошибаетесь! — вытянулось лицо у третьего, среднего роста сероглазого шатена с погонами штабс-капитана от артиллерии. — Сейчас май одна тысяча девятьсот шестнадцатого!

— А наш корабль стартовал с орбиты Земли в две тысячи семьсот шестьдесят четвёртом! — окончательно добил их Ицхак. — И мы все далеко не на родине, а в другой вселенной, на планете Аэйран. Я провожу здесь разведывательную миссию с глубоким внедрением. Вдруг ночью меня вызывает даар, местный князь, и что же я вижу? Кто-то стреляет из автомата Калашникова и лучемета «КТ-22». И мало того, ругается по-русски! Представляете моё изумление?

— Мать твою!.. — выдохнул десантник, как-то сразу поверив. — Да какого же хрена?!

— О, Господи! — вторил ему артиллерист.

Капитан ничего не сказал, только едва слышно прошептал: «Женечка… Родная моя…». Видно было, что он с трудом сдерживает слёзы. Ицхак с сочувствием посмотрел на человека, внезапно узнавшего, что все его близкие давно мертвы. Кого-то он напоминал… Да и фамилия знакома. Стоп! Капитан Серебров из второй бригады управления спецопераций?! Да это же…

— Я, кажется, понял… — едва слышно сказал он. — Оборона Плутона в 2193-м? Когда рорхи едва не прорвались в Солнечную систему?

— Да, — мрачно буркнул капитан. — Мы базовую станцию оборонного комплекса держали. Готовились взорвать реактор верхнего уровня, другого способа не пустить богомолов ниже не было. В живых нас всего четверо осталось, а их — два батальона.

— И взорвали… — у Ицхака тряслись руки. — Мы изучали историю Тройственной войны. Если бы вы этого не сделали, то рорхи дошли бы до командных бункеров. А так успела подойти помощь… Портрет капитана Николая Владимировича Сереброва висит в нашей школе космодесанта на доске памяти отдавших жизнь за родину.

— Что мне за дело до этого?.. — с тоской спросил тот. — Как я здесь оказался?!

— Похоже, сюда перебрасывает людей на грани смерти, за мгновение до того, как погибнут, — нахмурился майор. — Из рассказа даара мне стало ясно, что до вас на Аэйране появлялись японский самурай, рыцарь-крестоносец и валлийский лучник. Их сразу убили.

— Круто… — повертел головой десантник.

— Вы не могли бы представиться?

— Чего ж нет, я — старший лейтенант Капустин, Сергей Петрович. Чеченскую банду в горах с ребятами выслеживали, да только они нас первыми заметили и в ущелье зажали…

— Штабс-капитан от артиллерии Ложкарёв, Михаил Иванович! — щёлкнул каблуками вытянувшийся по стойке смирно артиллерист. — N-ский полк. С утра на фронте спокойно было, к полудню немцы лениво постреливать начали, мы отвечали. Потом…

Он тяжело вздохнул и сдвинул фуражку на затылок.

— Я понимаю, господа, что вам трудно смириться со случившимся, — заговорил после недолгого молчания Ицхак, — но прошу рассказать обо всём подробно.

Рассказывать офицерам было, в общем-то, почти нечего. Капитан нажал на кнопку подрыва реактора. Десантник увидел яркую вспышку. Артиллерист услышал свист приближающегося снаряда. А затем у каждого потемнело в глазах, и они оказались на людной площади. Только вот люди вокруг были какие-то странные. Куча оборванцев, воины в латах и богато одетый человек лет сорока. Этот богато одетый, завидев русских, что-то закричал, и латники тут же кучей ринулись на них. Сергей сразу понял, что дело пахнет керосином, зло выматерился и без раздумий начал стрелять на поражение — чем-то местные напомнили ему чеченцев. За ним, услышав родные матерные обороты и поняв, что рядом свои, в дело включился капитан Серебров, хотя стрелять в людей ему было и непривычно. Последним достал наган штабс-капитан — слишком растерялся, но вид толпы набегающих громил с мечами наголо быстро отрезвил его. Назвав друг другу свои имена и звания, офицеры быстро отступили по узкой улочке. К вечеру им удалось прорваться к заброшенному дому, где и заняли оборону, всё ещё ничего не понимая. Необычное оружие в руках остальных вызывало удивление, но на вопросы времени не было — странные люди в латных нагрудниках продолжали атаковать, и приходилось стрелять, так как ни русского, ни английского, ни французского латники не понимали. Поэтому офицеры с таким облегчением и встретили заговорившего на их родном языке незнакомца.