Сильвия идёт ко дну - Лумис Дьюс

– Мне нужно уйти как можно быстрее.

– Мисс Чемберз, вы перенесли серьезнейшее заболевание.

– Это проблема? Вы сами сказали, что последствий не будет.

– Последствий от утопления. Я не хотел вас пугать.

– А вы попробуйте, – Сильвия начинала злиться. Неужели по ней не видно, что всё в порядке?

Нет, не видно. Она лежит на кушетке без сил и с кислородной маской.

– Ваш мозг может быть поврежден. Причина приступов и язв так и не найдена. Мы должны провести исследования.

– У меня нет таких денег, – перебила его Сильвия. – Если мои данные верны, меня признали погибшей больше двух месяцев назад.

– Откуда у вас эти данные? – скептично поинтересовался врач. И правда. По его наблюдениям Сильвия пролежала всё это время в больничной палате, и всё то, что она добыла на дне, значения не имело. Не более, чем галлюцинации, попытка мозга отвлечь Сильвию от боли.

– У меня очень хорошая интуиция. В роду были ведьмы, – ответила Сильвия. Звучит как бред, но не настолько, как история про Атлантику.

– А у меня бабка – жрица вуду, и моя интуиция говорит, что вам стоит подлечиться, – пожал плечами доктор Лосано.

– Может, поэтому я до сих пор жива? – Сильвия улыбнулась во все тридцать два. Доктор не оценил комплимент и вышел.

Сильвия осталась один на один с белой палатой и жужжащим аппаратом. Что теперь? Она добилась того, чего хотела. Два-три дня – и она уговорит доктора Лосано отпустить её. Ни денег, ни документов, признание погибшей и брат…

Эллиот. Он где-то здесь, он официально жив, а, значит, разыскивается. Теперь, когда Сильвия могла ходить по земле, она могла сделать гораздо больше, чем просто заколдовать какого-то рыбака. Она знала, чего бояться, она могла защитить и его, и себя.

Только при условии, что выберется из больницы. Полиция поможет или только помешает? У Сильвии нет документов. У Эллиота – тоже. И думать нечего: нужно бежать, как только представится возможность.

Сильвия попыталась поднять туловище и тут же упала обратно на кушетку. Что-то запищало, и внутрь снова забежали медсестры, но уже со шприцами и стетоскопом наготове.

– Многоуважаемые дамы, я хочу есть.

День шел мимо. То медсестры, быстро и тихо обсуждавшие что-то между собой, брали анализы, проводили какие-то процедуры, то доктор Лосано заходил и спрашивал, как дела. Еду Сильвии так и не дали, только вкололи что-то, отчего во рту появился противный приторный привкус. И все же, силы понемногу возвращались. Кулаки можно было сжать так, что ногти, отрезанные, судя по остаткам маникюра, когда Сильвия поступила, и уже отросшие, впивались в ладони. Через несколько часов, к вечеру, Сильвия уже могла сидеть. Но тело телом, а все сознание Сильвии было занято только побегом.

Ночью в палате она осталась одна. Впервые за эти месяцы Сильвии приснился сон, настоящий сон, а не воспоминания о былом, которые видели все русалки. Единственное, что Сильвия помнила, что во сне за ней кто-то гнался, и она ощутимо расслабилась, когда поняла, что проснулась.

На следующий день она уже могла ходить, хоть доктор Лосано и не отпускал её без собственного сопровождения. Наверное, ей не стоило просвещать его о своих планах. Ничего. Он не смог бы находиться в больнице двадцать четыре на семь.

– Доктор Лосано, когда мне можно будет выйти во двор?

– Когда вы окрепнете, мисс Чемберз.

Английская речь не вписывалась в местную атмосферу, тем более такая приглушенная, как у Сильвии и её врача. Каждый, мимо кого они проходили, считал своим долгом обернуться и проводить их заинтересованным взглядом. Сильвия не понимала, как в этом обилии белизны и стекла они вообще могли кого-то разглядывать без солнцезащитных очков. Сколько времени прошло, а она так и не привыкла к свету. Глаза начинали болеть, едва Сильвия их открывала, и ей приходилось ходить прищурившись. С улыбкой она выглядела хитро, а доктор часто заставлял её улыбаться.

Куда чаще, чем Дилан.

Воспоминание о нём вернуло Сильвию в реальность. Как он? Каждый раз, убегая от проблем, Дилан закапывался в работу настолько, что забывал спать, и Сильвии приходилось укладывать его силой. Теперь укладывать его было некому. Тетушка Джули говорила, что так он заработает себе Альцгеймер годам к сорока. Тогда Сильвия только посмеялась в ответ. Теперь разделяла её мнение.

– А позвонить я могу?

– В Америку это сделать будет очень и очень проблематично, – доктор Лосано почесал затылок. – Причем из-за неё же.

Сильвия вздохнула.

– Даже с семьёй не связаться.

– Полиция помогла бы вам.

– Бабушка всегда говорила, не верь полицейским и людям с чистой обувью.

Пока доктор рассматривал свои туфли, Сильвия вернулась в палату.

Если она сбежит, она понятия не имеет, куда ей податься. Да, искать брата. Но где? Все, что помнила Сильвия – рыбак и маяк. Маяк. Таких сооружений на Кубе явно не настолько много, чтобы в них можно было потеряться. Стоило расспросить об этом доктора. Но не сегодня, если сегодня она снова заговорит с доктором, он заведет шарманку о копах. Сильвия снова вздохнула, наслаждаясь воздухом. Никакой слизи, никаких медленно развевающихся тканей. Все так, как должно быть. Только воздух. Только ласкающий открытые руки и ноги ветер.

На следующее утро только сама палата напоминала о том, что Сильвия днём ранее едва ли могла встать с кровати. Так бодро она чувствовала себя разве что в первый день на работе и на свиданиях с Диланом. Доктор Лосано не смог скрыть удивление, когда результаты анализов не показали никаких отклонений. Даже нагрузка не заставила Сильвию слечь на отдых раньше положенного для здорового человека срока.

– Похоже, вы на самом деле ведьма, мисс Чемберз. Вам бы повидаться с моей бабушкой, вы бы нашли общий язык.

– Я думала, сначала девушек водят на свидания, а уже потом знакомят с семьёй.

Доктор Лосано отвернулся, а после непродолжительных колебаний и вовсе вышел. Странно. Видимо, на Кубе считается смешным иной вид юмора. Сильвия пожала плечами и легла на кушетку, положив руки за голову. Аппарат не жужжал. В палате было так тихо, что Сильвия слышала мерный стук собственного сердца. Приложила ладонь к шее, почувствовала пульс и закрыла глаза. Она жива. Софи, Розали, Оден – все они ошиблись.

Сильвия резко раскрыла глаза и уставилась в белый потолок. Если она всё это время была жива, то всё, что было на дне – лишь галлюцинация. Обучение. Путешествия. Королева. Эллиот.

Эллиот. Если Сильвия была жива, то он в безопасности. Он дома, работает в магазине и иногда получает от отца, но это – ничто по сравнению с тем, что могли сделать русалки. Слова доктора о полиции перестали казаться таким уж бредом. Возможно, сами кубинцы и не имели возможности дозвониться до Штатов, то полиция должна обладать такой возможностью. Сильвия вскочила с кушетки и выбежала в коридор как ужаленная, едва не сбив какую-то медсестру с ног. Несмотря на что-то, очень напоминающее испанскую ругань, она прошла дальше, к ординаторской. Доктор Лосано вроде как обитал там, пока не ходил по пациентам.

Было бы легче, знай Сильвия испанский. Сейчас она пыталась узнать, где её доктор, у каждого встречного в костюме медика жестами и единственным словом «Лосано». По итогу он нашелся в обществе нескольких других докторов, которых Сильвия если и видела, то мельком в коридорах. У каждого на лице то смущение, то удивления, то возмущение, особенно у дам в возрасте, которые едва успели набить рот чем-то напоминающим тако.

– Вы говорили о полиции, доктор. Поможете?

Доктор Лосано лишь кивнул и, бросив что-то на испанском, вышел в коридор вместе с Сильвией.

– Ваши слова о семье могут породить немало слухов, мисс Чемберз.

– Не понимаю, о чем вы, доктор Лосано. Мне необходимо связаться с семьей, что в этом плохого? – Сильвии было совершенно не до слухов. Она планировала покинуть это место через считанные часы, а проблемы Лосано её не касались.

– В чем проблема? Полицейский пункт есть на первом этаже.