Великие тайны океанов. Атлантический океан. Индийский океан - Жорж Блон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек двадцать, протрезвев, вели себя как настоящие бандиты. Чтобы защитить себя и пассажиров, Уотермен и его помощники не расставались каждый с двумя револьверами. Им едва удавалось немного поспать. На широте Бразилии головорезы с ножами напали на первого помощника. Уотермен уложил двоих, но не из револьвера, а с помощью железного бруса.
Несколько крестьян, не столь опасных, как эти убийцы, понемногу обучились маневрам. Но навыки их были слишком свежи и не выдержали испытаний, как только «Челленджер» подошел к мысу Горн. Не удержавшись за такелаж, один из неопытных матросов сорвался и упал за борт, тут же уйдя под воду, двое других разбились о палубу. Пришедшая с запада буря бушевала к югу от мрачного мыса, а «Челленджер» не только не мог сменить галс, но и убрать верхние паруса – не хватало обученных людей. Ему пришлось на всех парусах нестись вперед в реве этой бури, надеясь на удачу!
Сэмюэл Уолтерс. Знаменитый американский клипер «Челленджер» подходит к побережью Британии. 1850-е
Благодаря исключительной крепости судна, мореплавательскому таланту Уотермена и помощи Всевышнего «Челленджер» все же добрался до Сан-Франциско. Путь из Нью-Йорка он проделал за 108 суток – выдающееся достижение, если знать, что другим парусникам приходилось тратить на тот же маршрут по 300 суток. Рекорд скорости принадлежит судну «Флаинг клауд» – 90 дней. По прибытии в Сан-Франциско самые отъявленные подонки, взятые в Нью-Йорке, осмелились обвинить капитана Уотермена в том, что он потерял матросов из-за неумения управлять судном в районе мыса Горн. Суд не только оправдал капитана, но и поздравил с тем, что он с такой негодной командой привел «Челленджер» в порт.
Джон Генри Морман. Немецкий барк «Изебек» у мыса Горн. На заднем плане крушение гамбургского корабля «Текла». 1912
Едва корабль приставал, пассажиры тотчас мчались на прииски. Зачастую и целые команды дезертировали с судна, чтобы также отправиться за золотом. Поэтому в порту Йерба-Буэна (Сан-Франциско) скопились сотни брошенных судов, заблокировавших весь порт. Прибывшим пассажирам приходилось прокладывать себе путь, прыгая с палубы на палубу, чтобы добраться до причала.
В 1820 году один шотландец заметил плывущий по волнам Клайда металлический котел, и это банальное наблюдение привело к невероятным последствиям: «А почему бы не сделать железный корабль?» Мысль о том, что железо тонет, настолько засела в умах людей за долгие века, что соседи принялись издеваться над изобретателем, который строил небольшую металлическую лодку. Но через два года директор одной верфи спустил на воду первый железный корабль «Айронсайд». Первый железный корабль дальнего плавания «Мартабаз» был построен в 1853 году. А еще через одиннадцать лет вышел в море первый корабль из листовой стали «Альтаир».
Эндрю Рид. Британский броненосный парусник «Блэк Принс». Литография. 1861
Судовладельцы, занимавшиеся транспортировкой эмигрантов, предпочитали железные парусники, поскольку их конструкция позволяла существенно повысить грузоподъемность, а потому и доход с каждого рейса. «Золотая лихорадка» сошла на нет, но произведенные фабриками товары и сырье заменили людской груз.
Клипер «Калифорния». Реклама фирмы, осуществляющей перевозки золотоискателей из Старого Света в Новый. Ок. 1850
Первый пароход, который решился выйти в открытое море, назывался «Феникс». В 1809 году он совершил рейс Хобокен – Филадельфия. Но и веком позже металлические парусники еще бороздили моря, перевозя тяжелые непортящиеся грузы. Причина, по которой они столь долго выдерживали конкуренцию с пароходами, очень проста: до конца века пароходы были пожирателями угля. Уголь занимал на борту много места, был тяжелым и стоил дорого.
После доставки в землю обетованную любителей золотых самородков железные парусники везли в новые страны Южной Америки и на американский Запад уголь, железные балки, рельсы и машины, изготовленные в Великобритании, кокс, железо из Гамбурга, продукты, произведенные в Голландии и Бельгии. Парусники, отплывавшие из французских портов, наполняли трюмы всеми этими товарами, шли через Атлантику, а чуть позже к ним присоединились европейские суда, огибавшие мыс Горн. Они перевозили нитраты и гуано из Чили, каледонский никель, индийский рис, австралийскую шерсть, орегонское зерно.
Команды этих железных судов отличались от тех команд, с которыми капитаны прошлого века ходили вокруг мыса Горн, поскольку их уже не набирали в невероятной спешке. Теперь профессионалов на судах стало не в пример больше. Однако французские капитаны зачастую обращались к вербовщикам, которые так именовались официально, но качество их «товара» со временем повысилось.
Они держали в крупных французских портах полуофициальные конторы по найму, юридическим адресом которых были трактиры. Матрос, желавший отправиться в плавание, сам обращался к ним, но вербовщики постоянно рыскали в округе, чтобы всегда иметь под рукой необходимых людей. Они предоставляли морякам за наличные или в кредит все необходимое для долгого плавания. Эти услуги приносили им доход в дополнение к премии, которую платили капитаны за каждого нанятого матроса. Вербовщики были заинтересованы в подборе подходящих людей, если не хотели, чтобы капитаны обращались к другим посредникам. Конкуренция сделала свое дело. Но вербовка никогда не обходилась без выпивки.
– Опять пьяницы! – восклицал капитан, увидев вербовщика с его кандидатами.
– Нет, капитан, они трезвы, как верблюды, но обмыть отплытие все-таки нужно.
За этим следил владелец трактира. Не все вербовщики были совсем уж бессовестными. Иногда они сами убеждали «рекрута» отправить семье часть аванса, выданного перед отплытием.
Не только вербовщики поставляли на корабли рабочую силу. Капитаны обращались также к хозяйкам специальных гостиниц для моряков, а также к капитанам портов. Незадолго до войны 1914 года институт «паритетных контор» военно-морского флота практически положил конец деятельности вербовщиков, но многие из них более или менее подпольно продолжали работать, поскольку капитаны предпочитали пользоваться услугами тех, кто заслужил их доверие.
Командный состав такого большого железного парусника обычно включал капитана, его первого и второго помощников и офицера, ответственного за камбуз, иными словами, заведующего съестными припасами. Экипаж состоял из двух дюжин матросов, боцмана, старшего механика (он отвечал за лебедки, насосы и прочие паровые механизмы) и главного кока, которому помогали два, три или четыре юнги.
В ту эпоху не было восьмичасового рабочего дня. Команда работала вахтами на левом и правом борту: четыре часа работы, четыре часа отдыха, четыре – работы и так далее. Чтобы две вахты не пересекались постоянно в одни и те же часы, смены происходили в два и в
