Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - Кира Дубровина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вавилонская башня» – роман К. Баранцевича;
«Конь бледный» – роман Б. Савинкова;
«Конь вороной» – роман Б. Савинкова;
«Золотой телёнок» – роман И. Ильфа и Е. Петрова;
«Не хлебом единым» – роман В. Дудинцева;
«Белые одежды» – роман В. Дудинцева;
«И аз воздам» – роман В. Максимова;
«Ступай и не греши» – роман В. Пикуля;
«Встань и иди» – повесть Ю. Нагибина;
«Блудный сын» – рассказ Е. Чирикова;
«Ловцы человеков» – рассказ Е. Замятина.
Драматургия:
«Горе от ума» А. Грибоедова;
«Власть тьмы» Л. Толстого;
«Блудный сын» С. Найдёнова;
«Не сотвори себе кумира» А. Файко.
Публицистика:
«Время собирать камни» В. Солоухина;
«Не давайте святыни псам» Г. Серикова;
«Корень зла» Л. Мартынова;
«Лотова жена» М. Альтмана.
Поэзия:
«Неопалимая купина» – сборник стихов (1914–1924) М. Волошина;
«Неопалимая купина» – стихотворение B.C. Соловьёва;
«Потерянный рай» – сборник стихов Н. Горбаневской;
«Блудный сын» – стихотворение Н. Гумилёва;
«Блудный сын» – стихотворение В. Брюсова;
«Моление о чаше» – поэма И. Никитина;
«Моление о чаше» – стихотворение А. Апухтина;
«Суета сует» – стихотворение Л. Пальмина;
«Ессе homo!» (Се человек) – стихотворение А. Боровиковского;
«Не сотвори себе кумира…» – стихотворение Д. Цертелева;
«Благодетельный самарянин» – стихотворение В. Жукова;
«Лепта вдовицы» – стихотворение О. Чуминой;
«Кесарево – кесарю» – стихотворение О. Чуминой;
«Тайная вечеря» – стихотворение О. Чуминой;
«Столп огненный» – стихотворение И. Бунина;
«Египетская тьма» – стихотворение В. Жуковского;
«Обетованная земля» – стихотворение И. Козлова;
«Воскресение Лазаря» – стихотворение И. Мятлева.
Этот список можно было бы продолжить, но уже и так понятно, что библейские обороты широко представлены в названиях художественных произведений. Не вызывает сомнений и тесная связь библеизмаиазванпя с содержанием произведения. Однако характер, тип этой связи может быть различным. О.И. Трофимкина делит названия литературных произведений по их функциям в статье «Библеизмы в названиях произведений русской литературы» на группы: «Названия-библеизмы, как и вообще названия, могут иметь 1) прямой смысловой план, т. е. называть главное событие или персонаж сюжета – речь в них идёт о событиях или лицах, упоминаемых в Библии. В этом случае функция названия – информативная: оно указывает лишь, о ком или о чём говорится в произведении, но мы не можем узнать из названия, как автор трактует данное событие или персонаж, какой философский смысл вкладывает в него и т. п. (ср. “Суламифь” А. Куприна, “Иуда Искариот и другие” Л. Андреева, “Царь Иудейский” К.Р. и др.); 2) метафорический смысл: “Блудный сын” Н. Гумилёва и В. Брюсова (‘о человеке, бросившем родные места в поисках лучшей доли, но в конце концов осознавшем бесплодность этих поисков и вернувшемся с раскаянием назад’);… 3) обобщённо-символический смысл (большая степень обобщения и абстракции, чем в метафоре). Это названия, имена, понятия из Библии, ставшие символами: “Пшеница и плевелы” Б. Садовского (роман о Лермонтове)… “Конь бледный” и “Конь вороной” – романы Б. Савинкова, “Конь рыжий” – повесть Р. Гуля, “Белые одежды” – роман В. Дудинцева и др. Целью названий второй и третьей группы (т. е. метафорических и символических) является помочь читателю понять идею произведения, усилить эмоциональное восприятие» (Трофимкина, 1995, с. 181–182).
Рассмотрим некоторые обобщённо-образные обороты из Библии.
Библейский фразеологизм конь бледный, послуживший названием романа Б. Савинкова, является символом смерти. В Апокалипсисе (Откровении Иоанна Богослова) описываются явления и образы, которые возвещают будущую судьбу Церкви и мира. Среди прочих видений Иоанну являются книги за семью печатями, снять которые может только Христос-Агнец. При снятии первых четырёх печатей Иоанн видит четырёх всадников на конях разного цвета (белого, рыжего, вороного, бледного), символизирующих воздаяние за грехи человечества – войны, голод, эпидемии, смерть. Появление всадника на бледном коне означает, что наказание грешников неминуемо и неотвратимо. Следующая цитата из Откровения Иоанна Богослова стала эпиграфом к роману: «И вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним» (Откр. 6:8).
В романе рассказывается о революционере-террористе, который не знает любви, а умеет только ненавидеть. Но ненависть – это тупиковый путь. Забыв евангельскую заповедь о любви к ближнему, о том, что Бог есть любовь, герой не хочет больше жить, не понимая, в чём смысл жизни.
Другой роман Б. Савинкова «Конь вороной» – о гражданской войне. Эпиграф к нему также взят из Откровения Иоанна Богослова: «Конь вороной и на нём всадник, имеющий меру в руке своей» (Откр. 6:5). Образ тоже глубоко символичен: всадник с мерой в руке – это посланец Бога, измеряющий добрые и злые дела людей.
Ещё одно символическое название – «Белые одежды» – роман В.Д. Дудинцева. В нём рассказывается о стойкости, мужестве и самоотверженности главного героя, молодого учёного, вступившего в борьбу за свои убеждения, которая развернулась в советской биологической науке после августовской (1948) сессии ВАСХНИЛ. Белые одежды – символ чистоты помыслов и дел, символ благородства и духовной стойкости. Оборот восходит к Новому Завету. Так, в Евангелии от Матфея Иисус пророчествует о будущем Царстве, показывая Своим ученикам преображение всех живых и мёртвых. В новом, преображённом облике предстаёт перед учениками и Сам Христос: «По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвёл их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лицо Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет» (Мат. 17:1–2).
В Откровении Иоанна Богослова рассказывается о его видении великого множества праведников, которые за свою веру и благочестие на земле предстали на небе перед престолом Господа и перед Агнцем. Все они были одеты в белые одежды (символ их праведности) и держали в руках пальмовые ветви, символизирующие праздничную радость (см. «Толковую Библию» А.П. Лопухина, т. 11, с. 545). «…Взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племён и колен, и народов и языков стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих…И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облечённые в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои… кровию Агнца; за это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них…» (Откр. 7:9, 13–15).
Обратимся теперь к нескольким стихотворным произведениям на библейские сюжеты, названия которых представляют известные библейские обороты. Содержание стихотворений полностью соответствует метафорическому или символическому смыслу этих названий.
Итак, первый БФ – добрый (милосердный, благодетельный) самаритянин [самарянин] — ‘человек, бескорыстно помогающий людям, оказавшимся в беде; филантроп’. Выражение восходит к Евангелию от Луки, где повествуется о том, как один из законников, желая испытать Иисуса, задаёт ему вопрос относительно сущности закона Моисеева: как понимать слова «возлюби ближнего твоего, как самого себя», т. е. кто есть ближний мой? (см. Лук. 10:25–29). В ответ на вопрос законника Иисус рассказывает ему притчу о человеке, на которого по пути из Иерусалима в Иерихон напали разбойники, ограбили и сильно избили, бросив на дороге едва живого (см. Лук. 10:30). Иерихон был отделён от Иерусалима пустынею, которая представляла собой серьёзную опасность для путешественников, так как там скрывались разбойники. В этом рассказе Иисуса под потерпевшим, очевидно, разумеется иудей. Далее события развивались следующим образом: «По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо» (Лук. 10:31–32). Иисус не случайно на первое место ставит проходившего мимо священника, так как священники должны были служить примером исполнения закона вообще и закона милосердия в частности. Однако, по-видимому, священник сам опасался разбойников и потому не оказал помощи пострадавшему. Левиты тоже принадлежали к числу учителей народа, тем не менее и левит, посмотрев на раненого, также ушёл, ничего не сделав для него. «Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился, и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лук. 10:33–35).
