Отпетые отшельники - Антон Марахович

Галера завертелась на месте, спешно убирая остальные паруса. Пен отвернул вправо, уходя из зоны обстрела турецких пушек. Отошёл на запад на километр, лёг в дрейф, убирая паруса. Яша проскочил по курсу вперёд и тоже лёг в дрейф, убирая паруса. Пожара на галере вроде не было, так что спешить было особо некуда.

Через четверть часа мы под моторами вновь вернулись к турку а стали в 200-х метрах, вне зоны обстрела его пушек, с левого борта. Бусурмане делили оставшиеся вёсла между бортами, освобождали палубу от рухнувшего такелажа, что-то орали, бегали вдоль переходного мостика галеры туда-сюда, грозили нам кулаками и размахивали железом. Драп по громкой связи по-турецки предложил им сдаться и сложить оружие. В ответ услышали уже привычный «алла, я в бар» и выстрел из бортового фальконета, ядро пролетело над палубой, никого не зацепив и не задев ни рангоута, ни такелажа.

Шорох в ответ аккуратно влепил снаряд в торчащую из кормовой каюты пушку. А потом загрохотали снайперки Кости и Кныша, и наши винтовки. Пен и Димыч разом врубили свои ревуны и сирены. Через одну минуту оставшиеся в живых на галере копчённые или задрали руки, или попрыгали за борт.

«Мануша» развернулась, подошла к туркам с кормы и аккуратно нависла над ней своим бушпритом. По нему на галеру перебежала призовая команда с ПП-шками и в «броне». Трое «отпетых», кто именно под забралами шлемов я не разобрал, и четверо волонтёров. Наши взяли под контроль палубу, матросики сорвали с кормовой надстройки остатки навеса, разрушенного упавшим реем, и выбросили его за борт.

Мы с шебеки, и оставшиеся на шхуне, глаз не сводили с турков, контролируя каждое их движение. Матросики быстро и дружно шмонали бусурман, паковали их в пластиковые браслеты и отправляли на корму под надзор автоматчиков. Никто из обрезаных не сопротивлялся, пребывая в явном ахуе после небольшого концерта нашего «Хэви метала» под винтовочные очереди.

Минут за десять пленные закончились и быди сгуртованны, и посажены на юте. Димыч с матросами уже спустили бот, я и Мыкола спрыгнули в него и помахали к галере. А Костя, Драп, Белый и Пиндос продолжали держать «корыто» на мушке…

Глава 9 Крымский поход

Часть 3 Трофей

Подскочили к стационарному бортовому трапу галеры и поднялись на борт.

- Мама родная!!! Ну и вонь! - охнул я.

- Отож. - удрученно поддакнул матросик с «Мануши».

Ко мне подошёл Алёша:

- Что будем делать. командир?

- Ну, первым делом нужно обшмонать этот плавучий сортир и «зачистить». Убитых за борт, раненных турок добить и тоже за борт. Вёсла убрать внутрь, проверить есть ли серьёзные течи в трюме, гребцов всех напоить. Найти невольников и напоить тоже. Поискать среди них и среди гребцов плотников, и попробовать починить рулевое. Короче, готовить этот плавучий «Dixi» к буксировке к берегу. Дело уже за полдень, а нам ещё к какому-нибудь пляжу топать. Гребцов пока не расковывать. То есть, обычная штатная процедура, Лёха.

- Я добивать раненных не буду. - насупился он.

- А и не надо, выведи пару невольников «базарных», дай им ножи или заточки какие-нибудь и поставь задачу. Думаю, они не откажутся. В общем, командуй!

- Кстати, чота я своего друга Ахмет-Агу не вижу среди пленных. Неуж-то убили?

- Да нет живой. Его реем по башке приложило. Шлем и чалма спасли его. Тока сознание потерял, а так дышит.- затараторил матросик.- мы его в тенечек под навес сволокли и упаковали.- махнул он рукой в сторону кормовых кают. И я потопал в ту сторону.

На корме кроме «хозяйской» ( или капитанской) роскошной каюты были ещё четыре каморки, по две на борт. Но воняло в них не намного меньше. Первым делом обследовал сундуки и шкафы в «хозяйской». Куча дорогого колюще-режущего и порохострельного железа, ну, это только «на продажу или подарки». Дофигища разных цветных и блескучих тряпок, пол и стены полностью завешаны коврами.

- Так, а вот это уже интересно. Небольшой, литров на сорок, окованный медью с серебряными накладками сундучок. Но… бля! Тяжеленный!!! Приподнять не смог, побоялся спину сорвать. Заперт. Замочная скважина хитро-мудрёная. Ломать жалко. А где ключик? А ключик скорее всего у хозяина. А кто у нас «хозяин»? Дык, вон же в проходе в тенёчке припухает. Придётся побеспокоить.

Опа! А толстячок-то наш уже очухался, только косит под окурок. Я наклонился к Аге и стал его обшаривать. Он выпучил на меня глаза, видать «не признал брата Колю». Не удивительно - я сейчас в другом прикиде, в светском, так сказать. Ну-у, признал, наконец. А зачем так орать, тем более такие нехорошие слова?

Я от души врезал ему по скуле. Заткнулся! Вот и ладненько, сейчас «тихий час» и шуметь не нужно - детишек разбудишь. А ключика ни на поясе, ни в кошельке нет. Скорее всего на цепочке на шее под одеждой.

- Ах ты, мразь! Пытается ещё и кусаться, крыса! Вот, думаю эта чалма у тебя стерильная. - Левой рукой надавил ему на яйца, он раскрыл пасть, пытаясь заорать, а я пристроил туда скомканную тряпку. Как раз по размеру оказалась. Гад, ну и противный! Весь потный, липкий и, по-моему, обосравшийся. Хотя могу и ошибаться, разит здесь со всех сторон одинаково…

Я достал нож и поднёс его к шее этой свиньи. «Да, не дёргайся, не мычи. Не буду я тебя резать.»

Поддел кончиком ножа у горла его одёжки и распустил их ему до пупа.

Точно! Вот и ключик нарисовался золотой, на золотой же цепочке. Иди к дяде! - я сорвал ключ вместе с цепкой с турка.

- Ты полежи покудова здесь, а у меня там ещё дела. - ласково прошептал оппоненту и шагнул в каюту.

Всё правильно, ключик и подошёл, и замочком щёлкнул.

- Ну, не фуя себе! Это я удачно зашёл! - мешочки из замши, синие и красные, размером с детский кулачок, но тяжеленькие. В красных золотые монетки, в синих серебряные. Золота раз в 8-10 меньше чем серебра. Ну, да мы не в обиде. На бедность-то нашу и это сойдёт. Опять закрыл сундучок на ключик, ключик в карман. Перешагнул через потеющего почтеннейшего купца и вышел на палубу.

- Лёха-а! -гаркнул погромче. С бака притопал Лёшка.

- Антон, мёртвые за бортом. Сейчас расчищаем палубу. Всё оружие сбросили в грузовой трюм.

- Невольников нашёл? - внутренне паникуя, задал главный вопрос.

- Да, в другом трюме сидят 57 человек разного пола и возраста. Люк мы им открыли, чтоб дышать было легче. Сейчас с «Мануши» притащат канистры с водой, разбавленной вином, это Доктор посоветовал. Будем выводить на палубу и поить. Гребцов уже напоили на местах.

- Сколько гребцов?

- Живых и целых 109, раненых 11, двое убитых.

- Кем убиты?

- Нами. Вёслами зашибло и реями, и часть раненых тоже. Но все ранены не серьёзно, выживут. Там сейчас Анатолий с ними, перевязывает.

- Этих двоих тоже за борт бросили?

- Да, только в парусину завернули и груз в ноги. Сейчас жарко, а ещё не известно, когда до берега доберёмся.

- Ладно, проехали. А что с ремонтом?

- Антон, я там припахал плотника из команды турок и ещё двоих из наших волонтёров, кто топор держать умеет. Руль починят. Сказали, где-то через час можно будет трогать к берегу.

- Командуй здесь, Лёша. Ты здесь теперь старший, а я к Пену, посоветоваться надо.

Шхуна по-прежнему нависала бушпритом над кормой галеры, а «Котёнок» уже пришвартовался бортом.

- Димыч! - я махнул рукой Кэпу, - айда к Пену, разговор есть! - и полез на

бушприт.

Через пару минут уже сидели втроём в кают-компании и пили: я цедил из чайной чашки коньяк, Яша набулькал себе в стакан стописят водочки, а Петя прихлёбывал из бутылки пиво.

Коньяком я пытался заглушить непреодолимое желание бежать на галеру и вытаскивать из трюма «мою Таню». Весь этот сумасшедший день я запрещал себе думать о ней. Но постоянно терзался:- А вдруг она на базаре осталась, а вдруг её на палубу для «потехи команды» подняли? И вот теперь она, быть может, в 40 метрах от меня, а ноги дрожат и не идут.

- Ну, што, други! Щё будэм робыть? Какие планы?- поднял стакан Димыч.

- Петь, пошли на «купца» четырёх мужичков поздоровее. Там в капитанской каюте сундучок не очень большой, оббит медью с серебром. Пусть перенесут сюда, от греха.

- А чо сам не приволок?- удивился Пен.

- Поднять не смог, - подмигнул я парням. - Уж больно чижолый.

- Так может там кирпичи! - под*ипнул Димыч.

- Не-е, я мельком взглянул, - бросил на стол ключик, - не кирпичи там!

Пен вышел на палубу распорядиться.

- Димыч, до берега сколько? Вообще где мы? Дойдём до темноты до берега, если купца «Манушей» потащим?

- Ну, напрямую до берега километров пять. Но нам ведь не просто берег нужен. А пляж и с директором. Сейчас Петя придёт и посмотрит по карте, где у нас тут ближайший директор. А когда начнём буксировку?

- Брат Алексий сказал, что. где-то, через час ремонт руля закончат.