Снова моя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Повернулся ко мне. Лицо каменное, бледное. Взгляд какой-то… Холодный! Настолько, что этот холод мне под кожу проник. С кровью по всему телу разнесся, заставляя содрогнуться.

- Проснулась?

- А… Почему ты тут? – выпалила первое, что пришло в голову при виде его.

На ватных ногах спустилась в залу. Руслан поставил стакан на пол и встал.

- Одевайся и уходи, - бросил не глядя на меня.

- Руслан? Что случилось?

Мужские губы тронула кривая усмешка. Тогда я еще не знала, что никогда ее не забуду.

- А все случилось, детка. Все, что было нужно.

Я не понимала. Абсолютно ничего не понимала. Словно в ступор впала какой-то. Застыла, как вкопанная, посреди гигантской шикарной залы, глядя во все глаза на парня с внешностью Руслана, с его взглядом, голосом, но абсолютно чужого.

- Че глазками хлопаешь, Златик? Не понимаешь ничего, да? - он приблизился, навис надо мной, оскалившись, словно зверь. – Так мозгами пораскинь, ты же умная. Попробуй хотя бы… У меня папа-миллионер. Мне только двадцать пять, а у меня уже рестик свой. Я щелкну пальцами, любая приползет на коленях. Зачем мне нужна какая-то нищебродка, дочка алкаша без гроша в кармане?

Наверное, если б он со всей силы ударил меня, было бы не так больно. Я бы не чувствовала, как мое сердце разбивается на осколки и падает к его ногам. Как следом разрушаюсь и я сама. Рассыпаюсь, перестаю существовать.

- Такая вся правильная. Все сама. Живешь на гроши, а не даешь никому! Да я поспорил с друзьями, что мне дашь, поняла? – заржал он.

Замахнувшись, я изо всех неведомо откуда взявшихся сил, ударила его по лицу. Он замер. А я даже не испугалась того, что сейчас, скорее всего, прилетит и мне.

- Пошла вон! – рявкнул так, что, кажется, звякнула дурацкая стеклянная стенка.

Не вздрогнула. Просто ушла. Даже с навороченным замком сама справилась. Вслед мне полетели шмотки. Обувь. Сумка. Все это покупал мне он. Присев на корточки, я расстегнула молнию, достала кошелек и взяла оттуда несколько купюр. Тех, что были лично моими. А еще студенческий и ключи от общаги. Остальное оставила.

Немногочисленные прохожие на улице на меня пялились. Еще бы, я же в одном платье и босиком, а на дворе февраль. Однако холода я не чувствовала. Не знаю, как вышло, что сумела поймать машину. Сунула водителю купюры, назвала адрес. А он их не взял. Так отвез. Бесплатно. Не задавая вопросов.

Возле общаги маячила одинокая мужская фигура в знакомой куртке. Коля. Он каждое утро бегает у меня под окнами. Увидит же сейчас. Ну и плевать.

- Злата? Что случилось? – крикнул на весь двор и бросился навстречу.

- Ничего, - одними губами прошептала я, намереваясь его обойти.

Но парень одним рывком поднял меня с земли на руки. Вот и хорошо, ведь ступни уже начинали неметь. Занес в здание общаги, поднялся на свой этаж.

- У меня нет никого.

Усадив на кровать, завернул в одеяло. Заметался по комнате. Ставил чайник, заливал кипятком пакетик в чашке…

- Пусть немного остынет, - поставил чашку на столик и сел возле меня, - Злата, что случилось?

- Поссорилась с Русланом. Ушла от него.

- В таком виде?

- Да, Коля, в таком виде. Еще вопросы будут?

- Извини… Дай ключи, я к тебе сгоняю, шмоток принесу.

Шмотки. Нельзя в таком виде по общаге лазить, будут слухи.

- Нет, я сама пойду, - я скинула одеяло и встала с кровати.

Пошатнулась, но удержала равновесие.

- Давай, провожу.

- Нет. Я сама.

Добравшись до своей комнаты, я тихо открыла дверь и мышью шмыгнула в полумрак. Прихватила полотенце, свои шмотки и пошла в душ. Став под еле теплые струи, намылилась. Смыла с сбея пену и снова намылилась. А потом снова и снова. Так, словно вода и гель для душа смогут смыть эту ночь. И эти полтора месяца. И эти его слова. Слух уловил чьи-то жалкие, детские хныканья. Оказывается, это я рыдаю. И на коже у меня алые отметины, так сильно я ее терла.

Поспорил.

Все слова, все взгляды, все признания – все вранье. Игра. Спор.

А я его любила.

И все теперь узнают.

У меня подкосились ноги и я осела на грязный поддон душевой кабины. Стало еще холоднее. Я сотрясалась от озноба и рыданий. Зубы стучали, я язык случайно прикусила и почувствовала во рту привкус крови.

Тот, кого я любила оказался самым настоящим монстром. Сволочью! Ничтожеством! Таким же, как и его дружки. А я сижу сейчас, отмораживаю зад и рыдаю из-за такого?

Думаешь, я сломаюсь из-за тебя, Ветер? Обломишься, понял?

Я встала на ноги. Подставила лицо под струи воды, обхватив себя руками, чтоб унять дрожь. Потом вытерлась и оделась. Замотала волосы полотенцем. Посмотрела на себя в зеркало. Глаза были красными, но взгляд решительный. Ну и пусть в глубине притаилась боль. Ну и пусть я ощущала себя осколками, валяющимися у ног того, кто был для меня всем. Плевать! Я буду высоко держать голову, как делала всю свою жизнь. Я выучусь, я вырасту, я поднимусь так высоко, что больше никто и никогда не взглянет на меня свысока. Я всего добьюсь! Всего, о чем мечтала столько лет и никто мне не помешает.

- Клянусь тебе! – прошептала я своему отражению.

Глава 19

Наши дни

Он не сильно изменился. Та же гора мышц, обтянутая дорогущим хлопком практически кежуальной рубашки в черную и белую клетку. Такая же длинная русая челка, спадающая на густые, но аккуратно выщипанные брови. Тот же надменный взгляд светло-карих глаз. Только скулы стали острее, чем были в двадцать два года, и резкая линия непривычной довольно длинной бороды это еще больше подчеркивала.

Они с Русланом были самыми красивыми парнями в универе. Такие разные внешне и настолько одинаково подлые и циничные мерзавцы.

- Добрый день, Злата, - официальным тоном проговорил Никита, - Меня зовут Никита Стеклов, я ответственный за проект. Теперь все вопросы, не требующие участия Руслана, будете решать через меня.

А вот взгляд, которым он окинул меня, к тону этому не подходил. Насмешливый, полный пренебрежения. Словно на букашку какую-то смотрел перед тем, как раздавить ее своим начищенным кожаным ботинком.

- Я вас помню, - медленно растянула губы в приторной улыбке я. – В одном университете учились. Что ж, давайте пройдем в зал заседаний?

По лицу мужчины пробежала тень. Ждал другую реакцию на себя, да? Затем и нужно было изображать, что не знакомы. «Милостиво» уберег меня от неловкой ситуации, сделав вид, что не узнал.