Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Что же касается некоторого смешения стилей, то ничего странного — бывалые путешественники сталкиваются с ним постоянно. Приграничным поселениям вообще свойственна некоторая раздвоенность, особенно если их на протяжении веков несколько раз завоевывали, отвоевывали и снова завоевывали обратно. Оскару уже приходилось видеть такие города. Они словно не могли определиться до конца, к какому именно государству принадлежат, и на всякий случай носили в себе черты и своего родного, и чужого, но тоже, впрочем, родного.

В любом случае остроконечные башни костела на западе и минарет на востоке прекрасно гармонировали друг с другом. Даже зубчатое ограждение крыши Черной Башни вполне вписывалось в городской пейзаж.

Из состояния мечтательной задумчивости Оскара вывела стая крупных черных птиц. Они спорхнули с крыши и, медленно хлопая тяжелыми крыльями, окружили дипломата. Не будь Оскар человеком исключительно здравомыслящим, он бы испугался — настолько целенаправленно вороны метили клювами в его голову.

— Кар! Кар! Кар!

В глубине сумки грустно отозвалась все еще страдающая в неволе почтовая ворона, присланная Хендриком.

— Ка-а…

Подхватив с веревки чьи-то панталоны, Оскар яростно замахал ими, отгоняя злобных птиц, и успокоился, только когда они улетели прочь.

С подозрением покосившись на мрачно возвышающуюся вдалеке Черную Башню — вот чертовщина! — Оскар повернул голову и споткнулся взглядом о вывеску: «Страховая контора Гольдмана». Ниже был прилеплен листочек с расценками: страхование жизни на один месяц — дюжина сентаво, на год — сотня сентаво, страхование здоровья — по договоренности, и только после консультации с доктором.

Любоваться красотами моментально расхотелось. С досады сжав кулаки и простившись с надеждой заработать на своих полисах хоть несколько монет, Оскар проехал просто так, без цели, куда глаза глядят. Нарезая квартал за кварталом, неспешно пересек традиционную восточную Медину с узкими проулками и обязательной канавой посередине, заполненной мутными стоками. Напоил Подлюку из забытого у подворотни ржавого ведра.

Иногда голова задевала развешенное на протянутых от дома к дому веревках мокрое белье, и за шиворот Оскару капала вода. Судя по запаху специй, щекочущему ноздри, где-то за очередным поворотом прятался базар.

Может, там подскажут, где найти недорогой ночлег?

Однако, повернув, Оскар вопреки ожиданиям оказался в еще неисследованном квартале, раскинувшемся на пологом склоне холма. Здесь улицы отличала геометрическая четкость, а фасады смотрели на прохожих многочисленными широкими глазницами окон без ставень, но зато с кружевными занавесками. Граница двух частей проходила по ручейку, мелкому настолько, что его легко могла перейти вброд курица, даже не замочив брюха. Если, конечно, не пожелала бы воспользоваться мостиком, выгнувшимся над ручьем и намекающим на то, что эта водная артерия была когда-то полноценной рекой.

Отчаявшись найти логику в хаотичных кварталах города, Оскар ослабил поводья и доверился лошади.

Маршрут, выбранный Подлюкой, оказался извилистым. Улица, по которой они двигались, то расширялись, то снова становилась узкой и грязной. В какой-то момент Оскар поймал себя на том, что может предсказать заранее, что он увидит впереди. Лужа перед голубой дверью, фонарь с разбитым стеклом, косые ступеньки, рыжая кошка роется в мусоре, на веревке сохнут два пестрых ковра и ночная рубашка с оборками.

Дежа вю, подумал Оскар и вдруг опомнился. Мимо этого домика с ядовито-зелеными занавесками в окнах они совершенно точно проезжали. И не один раз.

— Подлюка! Стоп! — заорал дипломат, поняв, что последний час лошадь ходит по кругу. — Стой, скотина! Опять за свое? Я тебе что сказал? Сказал искать ночлег! А ты что творишь?

Лошадь виновато наклонила голову.

— Продам на живодерню! — грозно пообещал Оскар.

Подлюка издала протестующее короткое ржание.

— Вот! — орал Оскар. — Видишь эту стрелку на фонаре? «Самые дешевые комнаты в городе»? Давай туда!

Подлюка послушно зацокала копытами, но, дойдя до перекрестка, остановилась как вкопанная, подумала и уверенно тронулась не направо, по стрелке, а налево.

Повторная попытка силой направить лошадь в нужном направлении привела к тому, что Подлюка впервые в жизни укусила своего хозяина. Оскар отлупил ее пятками по бокам, но задумался.

Эксперимент, проведенный дипломатом, показал, что лошадь не просто кружит по городу. Она кружит вокруг некоего объекта и категорически отказывается приближаться к нему ближе, чем на два квартала. Даже если орать. Даже если громко орать и бить. Даже если бить изо всех сил.

Излишне говорить, что в центре заколдованного круга гордо стояла Черная Башня.

Нет, конечно, можно было привязать лошадь тут и отправиться искать ночлег пешком. Вопрос был в том, найдешь ли ты оставленную Подлюку утром на том же месте. Почему-то после встречи с командой в трико Оскару казалось, что вряд ли.

По странному стечению обстоятельств выяснилось, что все комнаты, находящиеся в безопасной зоне, слишком дороги. Дешевые же дома упирались в Черную Башню чуть ли не носами, и Подлюка упиралась всеми четырьмя копытами.

Как известно, дипломатия состоит не только в искусстве балансировки на грани чего-либо. Дипломатия — это в первую очередь компромисс.

Потратив еще полчаса, Оскар обнаружил, что единственный доступный ему вариант ночлега, против которого не возражает лошадь, располагается у черта на куличках, прямо под городской стеной. Заведение называлось «Дом Чайхана».

Оскар невольно облизнул губы. От чая он сейчас не отказался бы. И от чего-нибудь легкого, но питательного к чаю. Пирога с мясом, например. Или плова из барашка…

Даже через плотно закрытую дверь «чайханы» оттуда пахло так, что не требовалось приоткрывать ее, чтобы узнать, что внутри курят кальян, варят убойно крепкий кофе, что-то жарят в печи и едят карри с чесноком. Заднего двора здесь не предполагалось, прямо перед окнами висели простыни, проветривались подушки, на разложенном ковре стояли глиняные горшки в человеческий рост, и сушился урюк.

Денег у дипломата было совсем мало, что означало отсутствие права на ошибку. Требовалось бить зверя сразу и наповал. Правильное приветствие — половина успеха, решил Оскар и быстро осмотрелся.

Урюк, ковер и кальян — это, несомненно, «Аллах акбар и салям алейкум». С другой стороны, на самом высоком горшке написано «мыши», а на боку его соседа «спагетти». И это на сто процентов выдает жилище не то колдуна, не то эксцентричного синьора, любящего полакомиться макаронами под мышиным соусом.