Пропавшая икона - Уильям Райан

— Да. Как нарушителя визового режима. Но мы не уверены, что она как-то связана с этим делом, поэтому не ставим ее поиски во главу угла. Я передам вам ее фотографию. Мало ли, может, вы выйдете на нее.

Королев поблагодарил полковника и спросил:

— А что это за икона? Вы можете рассказать о ней?

Грегорин небрежно выпустил изо рта тонкую струйку дыма, а остальное выдохнул через нос.

— Есть такая икона, она пропала из хранилища Лубянки две недели назад. Скорее всего, убийства связаны с ней.

— С Лубянки? Боже! — воскликнул Королев и тут же спохватился, но было уже поздно.

Но Грегорин только рассмеялся.

— Нет, не думаю, что это был он. У него нет туда доступа. А вот у некоторых людей есть.

— И вы думаете, что между убийствами и пропажей иконы есть какая-то связь?

Королев сам удивился, насколько спокойно звучит его голос, в то время как его буквально бросило в холодный пот. Вспомнить Бога в присутствии полковника-чекиста! У него душа ушла в пятки.

— Нэнси Долан, скорее всего, знает об иконе, и если именно ее видел Шварц в Нью-Йорке, то логично предположить, что она как-то с этим связана. И ваша покойная монахиня, думаю, тоже. — Грегорин говорил очень медленно, взвешивая каждое слово. — И ваш вор тоже, поскольку пытали их одинаково.

— Что же это за икона, если из-за нее умирает столько людей?

Грегорин покачал головой.

— Извините, товарищ Королев, но на данном этапе вам не нужно знать эту информацию. Сосредоточьтесь на опознании Тесака, а также на поисках связанных с ним лиц. Неплохо, если по ходу дела вы выйдете и на Нэнси Долан. А икону оставьте нам.

— Ясно, — ответил Королев, поняв, что в поиски реликвии ему лучше не вмешиваться.

Грегорин потянулся к ручке двери.

— Вас ожидают.

— Простите?

— Бабель, писатель. Ваш сосед. У него есть связи в воровском мире. Он может помочь вам в расследовании. Похоже, у нас с Володей появилось дело, которым мы должны заняться. Но мы увидимся снова завтра вечером, а то и раньше.

Королев зашел в дом и только сейчас вспомнил, что не знает, в какой квартире живет Бабель. Он оставил паек в комнате и поднялся на второй этаж в надежде, что однорукий управдом Люборов ему подскажет. Он постучался и стал ждать. За дверью послышался шорох, а затем глухой звук приближающихся шагов и скрип дощатого пола.

— Кто там? — спросил испуганный голос.

— Королев, ваш новый сосед. Я вчера въехал.

Дверь открылась, и показалась недовольная физиономия Люборова.

— Уже почти девять вечера, товарищ. Я что, понадобился вам в качестве свидетеля?

Согласно советскому закону, при аресте полагалось иметь двух независимых свидетелей, особенно при политических арестах.

— Нет, просто я хотел спросить у вас, где находится квартира писателя Бабеля.

Королев знал, что некоторые граждане зарабатывают на жизнь, выступая свидетелями, — обычно это делалось по ночам, после дневных смен на заводе или стройке. Похоже, положение у Люборова как председателя ЖСК было более завидным, и все же это был не самый лучше способ времяпрепровождения.

— Бабель? Он занимает комнаты в квартире австрийца. Как хорошо, что вы пришли не по другому поводу. Я хоть посплю немного, а то в последнее время приходится все время свидетельствовать — так часто меня уже давно не вызывали. Большая черная дверь слева на следующем этаже. А что, товарищ Бабель развлекается?

— Не знаю. У меня назначена с ним встреча.

— Я видел, как к нему поднимались какие-то люди. Он любит повеселиться. И никогда не спрашивает у меня разрешения. Напомните ему об этом, пожалуйста. Спокойной ночи, товарищ. — И Люборов закрыл дверь.

Королев немного постоял, обдумывая его слова, и поднялся наверх. Значит, у свидетелей опять много работы. Хотя чему удивляться? Москвичи давно к этому привыкли. В последнее время арестов стало меньше, но, видимо, ненадолго. Он пожал плечами: в конце концов, он с этим ничего не может поделать. Нужно просто принять это как факт и забыть, как и случай с Андроповым.

Королев постучал. Черная дверь была внушительных, огромных размеров, за ней слышались громкий смех и музыка — какая-то знакомая джазовая композиция. Он постучал еще раз, и дверь открыла миниатюрная женщина в черном платье и белом платке поверх седых волос. На изможденном годами и невзгодами сероватом лице было выражение усталости. Грустными карими глазами она окинула Королева с ног до головы. Он снял фуражку: перед этой пожилой женщиной он вдруг почувствовал себя мальчишкой.

— Кто вы? Что вам нужно? — спросила женщина. У нее оказался на удивление низкий грудной голос, контрастировавший с хрупкой фигурой.

Где-то в глубине квартиры доиграла джазовая пластинка.

— Я капитан Королев из уголовного розыска. Меня здесь ждут.

— Мент? Ну да, кто же еще! — Она отошла в сторону и презрительно посмотрела на вечернего визитера. — Проходите, проходите. Не стойте на пороге, а то тепло выходит. Или вы думаете, что мы в состоянии отапливать и лестничную площадку тоже?

— Спасибо.

— Давайте свое пальто и фуражку. Давайте же, не бойтесь, я не перепродам их спекулянтам. Да за них и не дадут много — такое старье. Вот так. — Она приняла у Королева пальто и фуражку и бросила их в кучу на стуле. — Портфель тоже можете оставить здесь. Есть хотите?

За весь день Королев успел проглотить только блинчик, но напрашиваться на угощение у чужих людей счел некрасивым. Особенно сейчас, когда после неурожайного лета за хлебом выстраивались длиннющие очереди.

— Нет, я не голоден, — ответил он в надежде, что желудок его не выдаст.

— Ну да, конечно. Так я и поверила. Я делала вареники сегодня утром. Принести вам?

Королев отрицательно покачал головой, но, наверное, глаза его выдали, потому что старушка похлопала его по плечу и сказала:

— Сейчас принесу.

В гостиной вокруг низкого столика сидели пятеро. На столе стояли стаканы, полная пепельница и батарея бутылок. Королев вошел, и сквозь дымовую завесу на него уставились пять пар вопросительных глаз.

— Кто это? — спросил короткий упитанный лысоватый мужчина, который сидел на диване, закинув ногу на ногу. Он прищурился, сквозь круглые линзы очков в золотой оправе пытаясь разглядеть новоприбывшего. На нем была рубашка без воротника и с расстегнутыми манжетами и поношенные брюки с подтяжками. Белая рубашка была выстирана и накрахмалена так, что, казалось, притягивает к себе весь свет в комнате. Он улыбнулся Королеву и сверкнул озорными карими глазками. — Кто-то из ваших поклонников, Шура?

— Эх, Исаак Эммануилович, любите вы пошутить. Но я вам, дружочек, прощаю, — раздался низкий голос старушки из кухни.

— Это капитан Королев, наш новый сосед. Я вам только что рассказывала о нем.

Валентина Николаевна приподнялась с дивана. На ней было вечернее платье с большим вырезом, который откровенно открывал белоснежную кожу в зоне декольте. Она улыбнулась Королеву. Просто улыбка вежливости.

Бабель встал с дивана. То же самое сделали и остальные. Хозяин квартиры настолько радушно улыбнулся Королеву, что в комнате даже как-то посветлело. Он указал на свободный стул.

— Присаживайтесь, товарищ. Добро пожаловать! Похоже, вы уже знакомы с Валентиной и Шурой. Это моя жена — Антонина Николаевна, или просто Тоня. А это Абрам Эмильевич Медведев, поэт, и его жена Елена Яковлевна. Шура, принесите товарищу Королеву стакан. Что вы предпочитаете — вино или водку? Как видите, у нас есть и то и другое. — И хозяин рассмеялся, показав ровные белоснежные зубы.

— Я бы выпил вина, если позволите, — сказал Королев.

— Дайте-ка я догадаюсь, капитан. Вы только что вернулись домой после долгого дня, проведенного в тяжелом бою со злом. Вы услышали, что у нас вечеринка, и решили зайти познакомиться. И правильно сделали, бедняга Медведев уже начал скучать.

Невысокий мужчина с бегающими глазками и седой бородой отмахнулся от хозяина в знак протеста и раздосадованно улыбнулся, не отводя взгляда от Королева. Он, казалось, готов был сбежать, но Королев уже привык к подобной реакции людей, которые видели его в милицейской форме, и понимал, что человек, очевидно, что-то скрывает или скрывал в прошлом. Подметив нервно-беспокойное поведение и чрезмерную бледность Медведева, Королев решил, что он, скорее всего, раньше сидел на зоне.

— Извините, что побеспокоил, но я думал, вы ждете меня. Полковник Грегорин сказал, чтобы я заглянул к вам.

— Грегорин? Ах да… — ответил Бабель.

— Он сказал, что вы можете помочь мне в расследовании дела об убийстве.

— Убийстве? — переспросил Бабель, удивленно приподнимая брови. — Вы слышите, Шура? Я ведь знаю, что вы слушаете. Шура любит слушать об убийствах — и чем они страшнее, тем лучше. И моя красавица жена Тоня тоже не прочь послушать. — И Бабель собственническим жестом положил руку на колено красивой длинношеей брюнетке, которая молча кивнула. — Вы ужинали? — спросил Бабель.