В сердце Земли - Берроуз Эдгар Райс

Гак тем временем вывел во фланг лучников, и они осыпали врагов смертоносными стрелами. Махары хоть и не принимали в бою активного участия, временами ухитрялись вонзить зубы в руку или ногу человека.

В общей сложности, битва продолжалась недолго. Когда я и Дакор ввели в бой свежие силы в центре и на левом фланге, саготы были уже настолько деморализованы, что многие из них обратились в бегство, даже не вступая в сражение. Какое-то время мы преследовали их, взяв множество пленных и освободив почти сотню рабов, среди которых оказался и Худжа-Проныра.

Он сказал нам, что попал в плен, когда пробирался в свою страну, и что его пощадили в надежде узнать через него местонахождение драгоценной книги. Мы с Гаком предполагали, что Проныра врет и что он служил проводником у врагов, направляющихся в Сари, где должна была, по их мнению, храниться книга.

К сожалению, у нас не было доказательств, поэтому мы были вынуждены принять его как своего товарища, хотя особенно доверять ему никто не собирался.

А сейчас я перехожу к рассказу, как Худжа отплатил мне за мое великодушие.

Среди пленных оказалось немало махар. Как ни странно, большинство победителей по-прежнему до ужаса боялись их и не осмеливались приближаться, иначе как завернув лицо в кусок ткани или шкуры.

Даже Диан разделяла общее суеверие относительно их "дурного глаза". Хоть я и посмеялся над ней, но не стал препятствовать, когда она завернулась в шкуру и уселась в стороне от "крота", рядом с которым находились пленные махары. Я же вместе с Перри еще раз занялся проверкой узлов аппарата.

Наконец, я устроился у рычагов и крикнул одному из людей, чтобы привели Диан. Как оказалось, ближе всех к люку стоял Проныра, и именно он отправился за ней. Я до сих пор не представляю себе, каким образом ему удалось осуществить свой дьявольский замысел. Может быть, у него были сообщники? Нет, в это я отказывался верить - все наши люди были глубоко преданы мне, и узнай они о плане Худжи, с ним бы моментально расправились. Да и времени у него не было, чтобы успеть с кем-то договориться. Скорее всего, он совершил свое бесчеловечное деяние под влиянием момента, а удалось ему это сделать из-за всеобщей неразберихи и суматохи, неизбежных в подобных случаях.

Одно я знаю твердо: именно Худжа привел к люку закутанную с ног до головы в огромную шкуру пещерного льва фигуру. Я ни на секунду не сомневался, что вижу Диан, так как эта шкура покрывала ее с момента появления взятых в плен махар. Проныра заботливо усадил ее в сиденье рядом с моим и поспешил ретироваться. Я не стал медлить - все слова прощания уже были сказаны. Пожав напоследок руку Перри, я задраил оба люка - внешний и внутренний, уселся в кресло и двинул рычаг хода.

Как и в ту далекую ночь первого испытания, стальное чудовище задрожало, завибрировало, внизу раздался оглушительный рев и мы тронулись в путь.

В этот момент аппарат резко тряхнуло, и я едва не вылетел из своего кресла. Я не сразу сообразил, что случилось, но вскоре понял, что стальное веретено, начав входить в землю, соскользнуло с одной из удерживающих его опор и в результате вошло не под прямым углом. К чему это приведет и в какой точке земной поверхности закончится наш маршрут, можно было только гадать.

Я повернулся к Диан, чтобы убедиться, не случилось ли с ней чего после внезапного толчка. Она по-прежнему неподвижно сидела в своей шкуре, окутывающей ее с ног до головы.

- Эй, вылезай! - смеясь воскликнул я. - Вылезай из своей раковины. Можно уже не бояться ни махар, ни их дурного глаза.

Я наклонился и сдернул шкуру с головы своей соседки, но тут же в ужасе отшатнулся.

Под львиной шкурой было вовсе не прекрасное личико Диан, а отвратительная морда махары. Только теперь до меня дошел зловещий смысл содеянного Пронырой. Избавившись от меня, Худжа, несомненно, надеялся заполучить Диан. В отчаянии я схватился за рычаг, но, как и в первый раз, мне не удалось сдвинуть его ни на дюйм.

Не стану утруждать вас описанием обратного путешествия - оно почти не отличалось от предыдущего. Вследствие изменения угла наклона аппарата, оно лишь заняло почти на день больше времени. А окончилось оно здесь, в песках Сахары, вместо Соединенных Штатов, как я надеялся.

Несколько месяцев мне пришлось проторчать в этой дыре в ожидании белого человека. Я просто не мог рискнуть оставить своего "крота" - первая же песчаная буря скроет его так, что никто и никогда его больше не найдет, а все мои надежды вернуться в Пеллюсидар и спасти Диан исчезнут навеки.

Но мне и так представляется весьма проблематичным возвращение во внутренний мир. Я не могу даже предположить, в какую часть Пеллюсидара может меня забросить, и как, не имея возможности ориентироваться по сторонам света, сумею я разыскать свою утраченную любовь?

Вот такую историю поведал мне Дэвид Иннес в шатре из козьих шкур на краю Великой пустыни Сахары. На следующий день мы с ним отправились посмотреть на его удивительную машину. Все оказалось именно так, как он рассказывал. Да я и сам видел, что доставить сюда металлического монстра таких размеров в это Богом забытое место было невозможно. Приходилось признать, что аппарат мог очутиться здесь только таким образом, как описал Дэвид Иннес.

Я провел с ним неделю, а потом, позабыв про львиную охоту, спешно вернулся на побережье, а оттуда в Лондон. Там я приобрел большую часть снаряжения, которое мой новый друг собирался взять с собой в Пеллюсидар. Это были книги, ружья, револьверы, боеприпасы, фотокамеры, химикалии, телефонное и телеграфное оборудование, проволока, инструменты и опять книги - целое море книг по всем областям знаний. Он сказал, что ему нужна библиотека, способная помочь воссоздать в каменном веке все чудеса двадцатого. Что ж, я его желание выполнил.

Я сам доставил груз в Алжир и проследил за его погрузкой на железную дорогу, но, к сожалению, был вынужден спешно вернуться в Америку по важному делу. Однако мне удалось найти верного человека для сопровождения груза - того самого проводника, который уже был со мной во время сафари. Я вручил ему длинное письмо для Дэвида Иннеса с моим американским адресом и проводил в путь.

Среди прочего снаряжения, отправленного мной Дэвиду, было пятьсот миль двойного изолированного кабеля, удивительно тонкого и прочного. Он был намотан на сделанную по специальному заказу катушку. По мысли Дэвида Иннеса, ее предполагалось установить на корме разведчика, предварительно закрепив один конец на земле. Таким образом он рассчитывал наладить телеграфное сообщение между нашим миром и Пеллюсидаром. В своем письме я просил его отметить терминал телеграфной линии высокой пирамидой из камней, чтобы ее можно было без труда найти в том случае, если я не успею вернуться до его отбытия. Имея двустороннюю связь, я надеялся узнать от него много интересного.

Уже в Америке я получил от мистера Иннеса несколько писем, так как тот пользовался каждой оказией, чтобы передать почту с попутным караваном. Последнее письмо было написано за день до отправления. Я привожу его полностью.

"Мой дорогой друг!

Завтра я отправляюсь на поиски Пеллюсидара и Диан, если, конечно, в дело не вмешаются бедуины. Последнее время они совсем обнаглели. Понятия не имею, чем я им не угодил, но они уже дважды покушались на мою жизнь. Один из них, более дружески настроенный, предупредил меня, что сегодня ночью на меня готовится нападение. Мне крайне неприятно сознавать, что это может произойти в самый канун моего отъезда.

Однако такой поворот событий вряд ли изменит мою судьбу: с каждым часом, приближающим старт, я все меньше и меньше надеюсь на успех.

Вот идет знакомый араб, обещавший доставить это письмо, так что я прощаюсь, друг мой, и призываю на Вас Божье благословение за ту доброту и участие, что Вы проявили ко мне.

Мой почтальон просит меня поторопиться, так как видит на горизонте тучу пыли. Он считает, что эта пыль означает появление банды, собирающейся меня прикончить, а ему очень не хочется при этом присутствовать. Итак, прощайте еще раз,