Беглецы - Владимир Поселягин

На территорию аэропорта мы проехали без особых проблем. Машина ДПС ушла куда-то в сторону, головной микроавтобус подъехал к воротам, предъявил охране бумагу, после чего мы въехали на территорию складов. Поплутав между строениями, неожиданно выехали на взлетную полосу к стоявшему военному транспортнику, по виду старому, служащему уже не первый срок.

— Грузимся, — приказал Коротич своим людям, вылезая из машины. Загрузились мы споро, появившиеся служащие аэропорта отогнали машины, автобус уехал сам, водителя с доктором мы отпустили.

Еще через три часа мы покинули воздушное пространство России. Почему следующая посадка была в Казахстане, непонятно, наверное, так был проложен маршрут из соображений безопасности. Капитан мне уже объяснил, КАК меня ждут у Белорусского портала. Как манну небесную. Прямой вылет в Белоруссию и впрямь был невозможен, неофициальная блокада продолжала действовать.

При одной из пересадок, отделился Коротич забрав Лобанова со своей группой. Прощались мы долго, я каждому пожал руку, благодарил и обнимал перед расставанием. Знаю, что полковники себя так не ведут, но… парни фактически нас спасли. Летчиков сняли под Минском на дозаправке, их забрал хмурый майор с летными погонами, а мы полетели дальше. Подлетая к военному аэродрому, похожему на тот, что действовал в Союзе, разве только ВПП бетонная. Снижаясь, сделали круг над порталом. Теперь я понимал, почему нас так торопили при пересадках, и полеты шли на грани. Практически все свободное пространство вокруг портала было забито техникой, материалами и вещами. В двух местах заметил пятна пожарищ. Видимо именно сюда долетали снаряды.

— Ну что, товарищи?.. Хм, господа-товарищи? — попробовал я по-другому. Нахимов и его люди, внимательно посмотрели на меня:

— Господа офицеры, скоро мы достигнем нашей цели, так что попрошу привести себя в относительный порядок. Нет, оружие тоже заберите. Трофей.

Мы забрали все уцелевшее оружие из второго автобуса, оказалось, его именно туда погрузили. Кроме кремневого оружия пропало еще пара пистолетов, а так остальное было на месте. Бойцы не обращая внимания на ручьи крови, спокойно изъяли все оружие из расстрелянной машины.

Так что адмиралу и его офицерам вернули подаренное бойцами Лобанова оружие. Особенно радовался возвращению 'парабеллума' сам Нахимов, уж очень он ему нравился.

После посадки, меня быстро отделили от всех и повели к вертолету.

— Нужно срочно открыть портал, — пояснил мне дюжий майор, в лесном камуфляже. Я его даже вспомнить смог, зам командира базы 'Брест-2011'.

— А?..

— Не беспокойся, все готово. Твоих спутников пока в гостиницу определим…

— Нет! — замахал я руками, старясь перекричать рев вертолетного двигателя: — Мы сразу же должны перейти на ту сторону! Это важно!

— Понял! Тогда грузитесь, я пока с начальством свяжусь.

— Хорошо, спасибо! — крикнул я в ответ, махая рукой своим спутникам, чтобы они поторопились. Судя по поведению местных, портал им нужно открыть было не вчера, а год назад.

С порталом особых проблем не было, открыл, оставил 'Ключ', причем даже не одного, а двух, прошлая неприятность не была забыта. Начальство как всегда перестраховывалась.

Пришлось еще немало потрудится, расширяя Аномалию, полтора часа на это убил, но до одиннадцати метров поднял и расширил. За время простоя она успела изрядно сузиться. Надо ли говорить, как нас встретили на той стороне? Хорошо встретили, ждали, а это была приятная новость, значит, старшина все-таки добрался до радиостанции. Пока я расширял портал, туда-сюда бегали курьеры, местное начальство, связисты прокатили катушку с кабелем — прошлый был обрезан при закрытии. После открытия, Аля, оставив рядом со мной Андрея, и адмирала со своими людьми, куда-то умотала, хотя понять куда, не трудно, наверняка докладывать. И это правильно, нужно подготовить начальство к тем событиям, что произошли с нами в царском мире.

— Товарищ майор? — окликнули меня.

Не сразу, но я откликнулся. Это для армейцев я был полковником, на самом деле мое звание было майор госбезопасности. С трудом переводя дыхание — работать пришлось без перекуров — повернулся к окрикнувшему меня лейтенанту госбеза, а кто еще будет ходить в таком же камуфляже как у меня? Их еще перед войной в приказном порядке перевели на полевую форму, благо камуфлы пока хватало.

— Слушаю, — кивнул, массируя руки. Махание не прошло даром, мышцы адски болели.

— Я ваш сопровождающий, лейтенант Смолин. Самолет готов, прошу к машине.

— Вас известили, что нас семеро?

— Так точно, 'Дуглас' ждет.

Дождавшись нашу спутницу, мы выехали к аэродрому. За время моего отсутствия, его успели разметить под бетонный ВПП, поэтому взлетели мы с простой, утрамбованной полосы чуть в стороне.

Когда самолет набирая высоту стал немного наклоняться вправо, вставая на курс, я подсел к адмиралу и поинтересовался:

— Ну как вам?

— Трясет и шумно.

— Ну это вам не на реактивных летать, тот специальный пассажирский лайнер был.

— Да бросьте, — улыбнулся Нахимов, — это уже восьмой самолёт, на котором мы летим, понемногу привыкаю. А в первый раз, если честно, чуть сердце не прихватило. Страшно было до ужаса. Думал поседею.

— Да? — я удивленно посмотрел на седые виски адмирал, — я видел, вы еще молились тогда и крестик целовали.

— Скажите, а вы в Бога верите? — неожиданно спросил адмирал.

— В бога? Нет. Там на небе звезды, это еще Гагарин выяснил и подтвердил. А я человек прагматичный, пока не увижу не поверю.

— Гагарин?

— Юрий Алексеевич. Первый человек, поднявшийся в космос.

— Богохульник.

— Наверное, — я как-то потерял интерес к разговору, и собравшись было вернуться к Але, которая успела уснуть свернувшись калачиком на неудобном сиденье, как меня остановил вопрос Нахимова:

— Скажите, Александр Геннадьевич… А почему вы не рассказывали про ВАШ мир? Ведь на переговорах вы о нем даже не упоминали.

— А смысл? Переговоры мы вели от лица СССР, а то, что он общается еще с одним миром, так это дело политики, куда я стараюсь не вмешиваться. Предварительные переговоры провел и ладно, дальше пусть дипломаты разговаривают, — отмахнулся я.

— Скорее исправляют… Я слышал разговор вашего охранника подпоручика Вяземского, и вашей спутницы Алевтины Андреевны. Это правда, что из-за оставленного в нашем мире профессора Трауберга у вас могут быть проблемы?

— Почему могут? Будут. Видите ли, сотрудничество, несмотря на некоторые сомнения, что у меня появились, не могут, а именно БУДУТ взаимовыгодными. Так чтобы отсеять сомнения у руководства в сотрудничестве, я и оставил профессора в вашем мире. Он очень важная фигура тут, так что переговоры будут, можете мне поверить. Ну а дальше уже работа политиков. Вы не беспокойтесь, у меня есть, что рассказать и предложить руководств. Мы с Государем это подробно обговорили. Да и у вас я так понимаю, есть некоторые предложения и полномочия к переговорам.

— Возможно… — задумался адмирал.

Извинившись, оставил его размышлять, а сам перебрался обратно. Тут меня отвлек каперанг Ульянов. Видимо воспользовался тем, что рядом нет незнакомых людей. Раньше то, пока мы бегали по тылам возможности перекинуться даже парой слов особо времени не было, а тут офицеры решили воспользоваться ситуацией на полную.

— Скажите, Александр Геннадьевич, а возможности этих летательных аппаратов действительно превосходят те, что я видел в вашем мире.

— Где это вы видели? — искренне удивился я.

— Когда нас взяли в плен те люди, нас расселили по комнатам, ненадолго еще…

— А ну да, мы потом в аэропорт выехали, — кивнул я.

— Так вот, там был такой серебристый ящик и в нем были картинки как в театре, но очень похоже на живое.

— Телевизор, — едва слышно прокомментировал Андрей со своего места. Причем в его голосе было легкое превосходство над незнающими людьми. Сам видел его всего пару раз, а туда же.

— Так вот, у меня вопрос по картинке.

— Извините, Сергей Владимирович, а не подскажите, что там показывали?

— Там был железный скелет человека и он двигался и стрелял…

— А, понял. Второго 'Терминатора' отрывок успели посмотреть, — понятливо хмыкнул я.

— Вы мне не объясните, что все это было?

— С превеликим удовольствием, называется это — синематограф…

Москва. Кремль. Кабинет для совещания.

12 июля по миру СССР. 10 июля по миру Александра. 12 часов. 35 минут.

— Ну каков а? Что скажете товарищ Берия? — спросил Сталин вставая и расхаживая по кабинету.