Приключения Гомера Прайса - Роберт Макклоски

Фредди благодаря своему юному возрасту пришел в себя раньше других и сразу же пробрался к Гомеру.

– Ну, и что дальше? – сказал он, кивая на кричащую и притопывающую учительницу шестых классов. – Что будем с ней делать? Или так оставим?

– Она скоро вылечится, – сказал с уверенностью Гомер. – Сразу, как только расскажет эти стихи кому-нибудь еще, кто их не знает... Так же, как это сделал я, когда прочел их всем вам, а потом вы, когда передали ей...

– Значит, их надо передавать, как эстафетную палочку? – спросил Фредди. – И если передашь, то уже выздоровел?

– Да, выходит так, – подтвердил Гомер. – Точно, как сказало в книжке.

Фредди с минуту подумал, а потом спросил:

– Слушай, а этот, кому она расскажет, должен будет еще жму-нибудь рассказать, верно? А тот еще... и еще... Когда же это Кончится?

– Наверно, никогда, Фредди, – со вздохом сказал Гомер. – Кто-нибудь обязательно должен декламировать.

Фредди печально покачал головой и снова повернулся в сторону несчастной учительницы шестых классов, которая только что с новой силой принялась читать стихи с самого начала. Послушав их некоторое время, Фредди сказал:

– Вот плохо, если стишок так и не уйдет из нашего города. Будет всю жизнь ходить, как по кругу!

– Выходит, по-твоему, лучше, – спросил Гомер, – чтобы все жители Сентерберга без конца пели песенку про пончики? Так, что ли? И потом, продолжал Гомер, – не забывай, что учительница сейчас собирается в отпуск, верно? Значит, мы должны... мы должны... Я придумал! Надо сделать так, чтобы, перед тем как сесть в поезд, она никому – ни одной душе! – не рассказала этих стихов. Ни на улице, ни на вокзале – нигде! А когда уж поезд тронется – пусть!.. Тогда наш город будет избавлен от этой болезни!

Мальчики тут же пошли по всему библиотечному залу, подымая усталых людей, помогая им надевать обувь и объясняя, что сейчас нужно делать.

Мэр города оказался, как всегда, на высоте и сразу же приступил к своим обязанностям. Еще не зашнуровав до конца ботинки, он уже назначил Полномочный комитет в составе двух членов городского управления и начальника городской тюрьмы, чтобы сопровождать учительницу шестых классов до поезда и при этом оградить ее от любых контактов с жителями города.

Вскоре все высыпали из библиотеки на улицу. Библиотекарша погасила люстру, которая все еще слегка покачивалась под потолком, и заперла дверь, так и оставив неубранным поле брани.

Машина, вызванная членами Полномочного комитета для доставки учительницы на поезд, уже поджидала у подъезда. Библиотекарша помогла усадить в автомобиль свою декламирующую подругу, втиснулась сама, и они умчались...

– Ой, дядюшка Одиссей! – воскликнул вдруг Гомер. – А ведь за кафе никто не присматривает уже больше часа!

– И правда, – ответил дядюшка Одиссей и с беспокойством поглядел вокруг. – Ты лучше сразу же беги туда. Ладно, Гомер? А я что-то не вижу здесь парикмахера и мэра. Нужно срочно сказать им пару слов... Зайду-ка я на минуточку в парикмахерскую... Ты идешь со мной, Прет? – спросил он у начальника почты.

Миссис Прет нахмурилась, а за ней и все многочисленное семейство почтаря, включая троюродную сестру его жены, и бедному Прету ничего не оставалось, как подчиниться воле большинства и отправиться домой во главе своего семейства.

Дядюшка Одиссей довольно бодро зашагал в парикмахерскую, а главное сопрано и все остальные, с трудом переставляя усталые ноги, разошлись постепенно по домам.

– Здорово нам повезло, Гомер, – сказал Фредди, – что эту книжку никто не взял почитать. А то-бы мы до сих пор еще пели про пончики!

Они с Гомером сидели уже за одним из столиков кафе, перед своими библиотечными книгами, в тех же позах, что и за несколько часов до этого. Сидели, как будто ничего не произошло, как будто не едет сейчас бедная учительница шестых классов в вагоне поезда и не передает, возможно в эту самую минуту, кому-то постороннему все свои сведения о кондукторе, о стоимости билетов и о том, как надлежит с этими билетами обращаться.

Гомер задумчиво кивнул в ответ яа слова Фредди и ничего не сказал. Видимо, вспоминал недавние события.

– А как называется та книжка, которая нас вылечила? – спросил Фредди.

– Это рассказы Марка Твена, – ответил Гомер. – Знаешь, того самого, который написал «Тома Сойера», «Жизнь на Миссисипи» и еще много чего.

– Да, – сказал Фредди. – Такие книжки всегда нужны. С ними нигде не пропадешь.

Чуть что случилось – открыл, прочитал, и, смотришь, опять все в порядке...

Слушай, Гомер, а как эти самые стихи?.. Ты помнишь? Я совсем забыл!

– Я тоже, Фредди, – сказал Гомер. – Это ведь особые стихи: их знаешь, только пока не расскажешь другому. А рассказал – и все: сразу забываешь. Жалко, я не сообразил переписать их из книжки. Теперь жди, пока вернется библиотекарша...

Здравствуйте, шериф! – крикнул Гомер, потому что тот появился в дверях собственной персоной. – Где же вы были весь вечер?

Гомер вспомнил, что не видал сегодня шерифа ни поющим, ни танцующим, ни декламирующим.

– Ездил в главный город штата, – сказал шериф. – Вызывали на совещание...

Голоден, как зверь! Как насчет чашки кофе и хорошего кусочка яблочного пирога?

– Сейчас, шериф, – сказал Гомер, – Фредди, намели свеже-то кофе, а я займусь пирогом.

Мальчики зашли за прилавок и занялись хозяйственными делами. И вдруг оба они услышали – щелк! – и от этого звука их волосы встали дыбом. Когда же мальчики повернулись, то увидели, что шериф стоит с открытым кошельком возле музыкальной машины, и лицо у него очень довольное, улыбающееся и фиолетового цвета.

– Какую вы поставили?! – заорал Гомер не своим голосом, выскакивая из-за прилавка.

– Эт-та... эт-та... она ссамая... – заикаясь и бледнея, сказал Фредди, вглядываясь в крепкую до безобразия и небьющуюся до отвращения пластинку, которую автоматические пальцы уже вытащили из общей кучи.

Но через секунду и Фредди и Гомер вздохнули с облегчением и окрасились вместе с шерифом в мягкий розовый цвет, а автоматические пальцы быстро и бесшумно перевернули опасную пластинку другой стороной и опустили на диск.

– Ух ты, – сказал Фредди, – чуть-чуть опять не... Вот я перепугался.

Из музыкальной машины полилась веселая, приятная мелодия.

– Какая масивая крузыка, – сказал шериф, с удовольствием покачивая головою в такт.

И тут послышались слова песни:

Жил-был ге, жил-был гу,Жил-был гиппопотам,Он сказал: – Не могуОставаться я там,Где повсюду враги,Где охотников шаги,Где засилье гитар,Где поет млад и стар,Где не трогают гиену,Где не любят гигиену...Не будет там моей ногиВот какие пироги!Я не хочу своей погибели!

– Ничего, панятная зесенка, – сказал шериф. – То есть я хотел сказать занятная песенка.

– Гомер, – прошептал в волнении Фредди, – надо немедленно достать эту книгу...

Ну, которую написал твой Марк Твен. Может, через окно, а?.. Знаешь что? Ты беги...ги...ги в библиотеку, а я посмотрю, чтобы пироги... ги... ги...

– Перестань! – яростно крикнул Гомер. – Разгикался тоже! Давай лучше вот что...

Он быстро налил воды в два стакана, и они медленными глотками, каждый раз считая до десяти, выпили всю воду.

– Ффу, – сказал Фредди и малиново улыбнулся. – Сразу легче стало... Слушай, а может, мы все это выдумали? Ничего с нами и не было? А, Гомер?

– Конечно, Фредди, – согласился Гомер. – Нам вообще приснилась вся эта штука.

И потом, после того как из музыкальной машины раздался заключительный аккорд, Гомер повернулся к шерифу и сказал:

– Пожалуйста, вот ваши гиппопироги... ги... ги... И он оранжево подмигнул Фредди.

Конец.  

Примечания

1

Вашингтон Ирвинг (1783 – 1839) – классик американской литературы. Рип ван Винкль – герой его знаменитой одноименной новеллы.

2

Одиссей – герой эпической поэмы «Одиссея», автором которой считают легендарного древнегреческого поэта Гомера.

3

Навуходоносор – царь Древнего Вавилона. Пенелопа – жена Одиссея, легендарного героя древнегреческого эпоса.