Златовласка зеленоглазая - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он нес их на руках от самого дворца!
Да ну?! Во врет, сказочница! И не краснеет! У меня до сих пор исколотые ладони и пальцы болят. Тоже накололся, помогая Динию с букетом. Вот так оно в жизни и бывает… Раны и безызвестность одним, слава и любовь — другим… А пахали вместе!
«Ты еще заплачь, — посоветовал внутренний голос. — Что, жалко стало Стефи принцу отдавать?»
«Ну… не то чтобы… но вот ресницы у нее… да и глаза…»
«Отобьешь? Сдаешься?»
«Ни фига! Демоны не сдаются! Так… просто немного лирического настроения… от сегодняшнего недосыпа».
«Угу…»
— Розы и хромающий принц под окном — это, конечно, успех. Да, ты приготовила это блюдо. Однако не забывай — тебе нужно будет его еще и съесть…
— В смысле?
Стефания перестала улыбаться и нахмурилась.
— В том самом. Советую не позволять ему слишком много. Пусть женится сначала.
Стефи покачала головой и чуть порозовела.
— Ты… ты такой бываешь порой… неприятный! Зачем ты мне это сказал?
— Чтобы ты не наделала глупостей.
— Ты не можешь мне так говорить! Ты не моя мама!
— Я твой друг. Я прикрывал тебя, ты спасала меня. Какие мне еще нужны основания, чтобы сказать тебе то, что считаю нужным?
Стефи не ответила, опустив глаза.
— Это жизнь, детка… Лично мне хотелось бы однажды услышать: принцесса Стефания!
Стефи метнула на меня быстрый взгляд из-под бровей и снова молча уставилась в стол.
— Да и мама у него не подарок…
— Ты… действительно думаешь, что… он может попросить моей руки?
Требовательный взгляд прямо мне в глаза.
— Знаешь, к той, к которой по ночам лазают в окна с цветами… Скажу — ее шанс весьма высок. Но он у нее только один. Второго не будет. Так что… не зевай!
— Эри… это… это так… так цинично!
— Еще бы! Ты мне про любовь, а я тебе о… Но ты же хочешь быть счастливой? Ну так и не дай счастью смыться! А титул и все остальное будет приятной приправой к твоей любви…
— Я решила, что никогда не выйду замуж!
— Никогда не говори никогда. А как же он? Он переживет твой отказ? Хочешь сделать его несчастным на всю жизнь? Об этом ты думала?
— Мм… (Удивление от взгляда на вопрос с иной точки зрения.)
— Да он ненормальный! Бегает, как дурак, с лопатой наперевес и вопит, что если найдет, убьет!
За соседний столик, к студенту, подсели двое его слегка возбужденных друзей, только что вошедшие с улицы.
— Кто? — спросил он их.
— Да наш агроном. Кто-то ночью вырезал клумбу его лучших роз. Он сейчас там бегает, орет, воров ищет. Обещает прибить лопатой, если поймает. К нам приставал! Представляешь? Спрашивал, не мы ли? Вот придурок!
Стефи медленно наклонила голову к плечу, смотря на меня все более и более расширяющимися глазами.
— Это жизнь… детка! — широко усмехнулся я ей. — Привыкай!
За большим длинным столом в кабинете ректора университета, в присутствии совета преподавателей, шло совещание. Вопросами повестки дня были:
— подготовка к ежегодному испытанию;
— зачисление и размещение новых студентов;
— указ императора.
Если первые пункты были обыденны своей ежегодной повторяемостью, то последний пункт повестки был внезапен. На нем как раз сейчас совет и ломал копья, пытаясь найти решение. Основным препятствием оказался университетский хранитель бюджета.
— И где мы на все это наберемся денег? — хмуро поинтересовался главный эконом, заслушав зачитанный вслух Мотэдиусом указ. — Не вписываются праздники. Ну никак. Совершенно.
— У нас никогда ничего не вписывается. — Ректор, наклонив голову, внимательно посмотрел на эконома. — И то, что мы дожили до сегодняшнего дня, иначе как чудом не назовешь.
— Конечно, — кисло улыбнулся в ответ эконом, — пока кто-то творит чудеса, оно и не заметно. А вот когда они прекращаются, эти чудеса, так все сразу и замечают, что их нет! Ну не потянем мы! — Главный эконом начал возбуждаться:
— Месяц гулянок! Сами прикиньте хоть приблизительно, во что это выливается! Где, откуда я вам наберусь? Спустить все за месяц? Можно. Но на что мы потом год жить будем? Милостыню просить пойдем? Или всем университетом танго-о будем на площадях танцевать? Словно бродячий цирк за подаяние! Ну нету их, денег! Нету-у! Не верите — можете проверить! Все приходно-расходные книги отдам! Ищите! А найдете… Найдете — носки свои съем!
— Гм… гм… — откашлялся ректор. — Весьма серьезное заявление. Похоже, что дела обстоят именно так, как… как они обстоят. Однако в указе императора написано без всяких двусмысленностей: «…в течение сентября осуществлять празднования. Поводить балы, приемы, концерты и всяческие увеселительные выступления. Праздники должны проходить не реже, чем раз в три дня…» Мы должны это выполнить.
— Угу… минимум десять балов за месяц! Угу… — скептично покивал главный эконом, — выложь да положь! Если его величество так хочет, то пусть он подкрепит свое желание деньгами! А то все только берут! Вот, даже его высочество принц! Сто сорок шесть роз сорта «кремовая Александра»! Раз — и нету! Ну поехал по бабам, ну возьми ты цветы с собой! Нет! Нужно на месте надрать! Экономный! Букета не купит! А мы, между прочим, за каждый куст заплатили почти по…
— Не забывайтесь! — Опомнившийся ректор громко постучал костяшками пальцев по столу. — Кто вы такой, чтобы обсуждать императора и его семью?!
— Тот, с которого все время требуют деньги… — буркнул себе под нос эконом, затыкаясь и вжимаясь в кресло.
Присутствующие преподаватели, ухмыляясь, смотрели во все стороны, стараясь не встретиться друг с другом взглядом, чтобы не рассмеяться в голос.
— Мне бы еще хотелось понять, каким образом принц с охраной проник внутрь. У нас тут что, проходной двор? — Ректор
