Стихотворения. Поэмы. Проза - Генрих Гейне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Али-Бей
Перевод А. Мейснера
Али-Бей, поборник веры,В женских нежится объятьях;На земле уж он АллахомБлаг Эдема удостоен.
Одалиски, краше гурий,Гибче серн, его ласкают;Бородой одна играет,Нежно гладит лоб другая.
Третья весело танцуетИ поет под звуки лютни,И целует прямо в сердце,Где горит огонь блаженства.
Но внезапно — зов к оружью!Звуки труб, мечей бряцанье,И пальба, и весть приносят:«Франки двинулись на приступ!»
На коня герои — и в битву!Но летит, как в сновиденье;Все ему еще сдается,Будто он в объятьях женских.
Франков головы срубаяСаблей острой по десяткам,Улыбается он нежно,Безмятежно, как влюбленный.
Смена
Перевод В. Левика
Ну, теперь конец брюнеткам!Этот год мы отдадимСнова глазкам ярко-синим,Косам нежно-золотым.
Я пленен опять блондинкой,Милой, набожной, простой.Дашь ей белых лилий в руки —Сразу кажется святой.
Плоти мало, духа много,Так мечтательно-нежнаИ любви, надежде, вереВсей душою предана.
Уверяет, что немецкимНе владеет языком,Но клянусь, небесный Клопшток{52},Безусловно, ей знаком!
Жалоба старонемецкого юноши
Перевод Л. Гинзбурга
Блаженны те, что честь хранят,Презренны, что честь утратили!Меня — несчастного юношу —Сгубили дурные приятели!
Они завладели моим кошелькомНе в ту роковую минуту ли,Когда они к картам меня подвелиИ с грязными девками спутали?
И вот, когда я упился в дым,Совсем потерявши голову,Они меня — бедного юношу —Швырнули на улицу голого.
А утром, очнувшись, почуял я —Ползут по спине мурашки.Сидел я — несчастный юноша —В Касселе, в каталажке!
Фрау Метта
Перевод В. Левика
{53}
(Датская баллада)Герр Петер и Бендер пили вино.Герр Бендер молвил с презреньем:«Ты можешь пеньем весь мир покорить,Но Метту не сманишь ты пеньем».
И Потер сказал: «Я ставлю коня,Ты ставь твою гончую свору.Я песней Метту в свой двор заманюСегодня в полночную пору».
И только полночь пробили часы,Взял Петер лютню в руки.Через поля, через реку и лесВолшебные хлынули звуки.
И сразу река перестала шуметь,Притихли, заслушавшись, ели,На небе месяц побледнелИ звезды смущенно глядели.
И фрау Метта проснулась тотчас:«Чья песня меня разбудила?»Надела платье и вышла во двор, —Ах, лучше б она не ходила!
Пошла через реку, через поля,Пошла через бор дремучий.Герр Петер в свой далекий дворМанил ее песней могучей.
И утром домой воротилась она,Герр Бендер стоял на пороге.«Где ночью ты пропадала, жена,Зачем в росе твои ноги?»
«К затону русалок я ночью пошла,У них совета искала.Играя, царица русалок в меняСтуденой водою плескала».
«К русалкам ты не ходила, жена,Там берег сухой и песчаный.А у тебя лицо в крови,И на ногах твоих раны».
«Я ночью в лес пошла поглядеть,Как эльфы плясали и пели.Лицо и ноги ободралаЯ об кустарник и ели».
«Но эльфы лишь в теплую майскую ночьЗаводят круг хороводный,А поздней осенью в голом лесу;Бушует ветер холодный».
«Я к Петеру Нильсену ночью пошла!Он пел, и я шла через поле,Я шла далеко через реку и лес,Покорна таинственной воле!
Но песня его поражает, как смерть,В ней темная, страшная сила,Звучащее пламя мне сердце сожгло,И ждет меня, знаю, могила».
Гудят погребальные колокола,И певчие в траур одеты.Они оплакивают смертьНесчастной фрау Метты.
Герр Бендер у черного гроба стоит,И плачет, и горько смеется:«Я потерял дорогую жену,И гончих отдать придется».
Гаральд Гарфагар
Перевод М. Михайлова
Король Гаральд на дне морскомСидит под синим сводомС прекрасной феею своей…А год идет за годом.
Не разорвать могучих чар;Ни смерти нет, ни жизни!Минуло двести зим и летЕго последней тризне.
На грудь красавицы склонясь,Король глядит ей в очи;Дремотной негою объят,Глядит и дни и ночи.
Златые кудри короляИссеклись, побелели,В морщинах желтое лицо,Нет сил в поблекшем теле.
Порой тревожит страстный сонКакой-то грохот дальний:То буря на море шумит —Дрожит дворец хрустальный.
Порою слышит ГарфагарНорманнский клик родимый:Поднимет руки — и опятьПоникнет недвижимый.
Порой до слуха долетитИ песнь пловца над морем,Что про Гаральда сложена:Стеснится сердце горем…
Король застонет, и глазаНаполнятся слезами…А фея льнет к его устамВеселыми устами.
OLLEA
{54}
Ишачество
Перевод Ю. Тынянова
{55}
Отец твой был добряк осел,И это всем известно было;Но мать была — высокий умИ чистокровная кобыла.
Твое ишачество есть факт,И с этим уж нельзя бороться,Но утверждай всегда при всех,Что ты потомок иноходца.
Что твой прапрадед — Буцефал{56},Что предки в латах и попонахК святому гробу шли в походГалопом, при честных знаменах;
И числишь ты в своей роднеТот благородный отпрыск конский,На коем гарцевал, войдяВ господень град, Готфрид Бульонский{57};
Что конь Баярд{58} был твой отец,Что есть и героиня-тетяИз кляч, прозваньем Росинант,Служившая при Дон-Кихоте.
О Санчо-Пансовом ослеТы умолчи, что он родитель,И даже не признай того,На коем ехал наш Спаситель.
Не вздумай помещать ослаВ свой герб и титул родословный.Сам в этом деле стань судьейИ будешь — самый чистокровный.
Странствуй!
Перевод С. Маршака
Когда тебя женщина бросит — забудь,Что верил ее постоянству.В другую влюбись или трогайся в путь,Котомку на плечи и странствуй.
Увидишь ты озеро в мирной тениПлакучей ивовой рощи,Над маленьким горем немного всплакни,И дело покажется проще.
Вздыхая, дойдешь до синеющих гор.Когда же достигнешь вершины,Ты вздрогнешь, окинув глазами просторИ клекот услышав орлиный.
Ты станешь свободен, как эти орлы,И, жить начиная сначала,Увидишь с крутой и высокой скалы,Что в прошлом потеряно мало!
Зима
Перевод Л. Гинзбурга
Мороз-то на самом делеОгнем обжигает лица.В густых облаках метелиНародец продрогший мчится.
Промерзли носы и души.О, холод зимой неистов!И раздирают нам ушиКонцерты пианистов.
Насколько приятней лето!Брожу я в лесах, мечтаюИ о любви поэтаСтихи нараспев читаю.
Старинная песня у камина
