Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

род. Словно тяжелый камень лег на грудь. Стало тяжело дышать. Она подумала о змее. Вчера он заступился за неё, княжич назвал его своим другом, но всё же это чудовище, которое пожирает людей.

С другой стороны, змей — всего лишь зверь, как медведь или волк. Зверь утоляет свой голод, чтобы жить. Люди, которых приносят в жертву, для змея просто пища, пища, которую ему добровольно отдают. Разве можно винить змея? Нет. Вина лежит на людях, которые готовы так жить. Вот цена богатства Зеяжска! Княжна мотнула головой, стараясь прогнать недобрые мысли и быстро зашагала в сторону берега. Стоял погожий осенний денек. Солнце ласкало по-летнему, но холодный ветер с реки пробирал до костей.

Вечер наступил быстро. Служанки разошлись, лишь Забава осталась, чтобы составить компанию за вышиванием. Ровно горели лампады. В открытое окошко сквозняком тянуло запахи сырости и тины.

— Душечка, закрой окно. Что-то совсем холодно стало, — не отрываясь от работы, попросила Огнеслава.

Никто не ответил, она взглянула на Забаву. Помощница крепко спала, растянувшись на лавке. Чудно. Вот только вроде вышивала, даже иголку из руки не выпустила, а спит так крепко. Уже зная, на что способен жених, княжна не сомневалась, это его рук дело.

— Аскольд… — поднявшись из-за пяльцев, тихо позвала она.

Никого. В открытое окно снова повеяло холодом, и княжна решила сама закрыть его. Стоило ей подойти ближе, как вместе с ветром в светлицу ворвалось облачко из нежно-розовых лепестков шиповника. Осыпав девицу с ног до головы, лепестки осели на дощатый пол. Только сейчас Огнеслава заметила, что на подоконнике лежит сверток из ткани. На всякий случай она выглянула на улицу, но ничего не увидела. Закрыв створку, развернула сверток. В узелке нашла простые девичьи одежды, наподобие тех, что носили крестьянки в праздничные дни, и записку.

«Надень это и иди за огнем» — говорилось в записке.

Почему-то она ни на минуту не сомневалась от кого это письмо и следует ли ей сделать так, как написано. Быстро переодевшись, она выскользнула за дверь. Все в тереме спали. Кругом темнота, хоть глаз выколи. С трудом добравшись до выхода, девица уже начала сомневаться, верно ли поступает. Но как только она оказалась на крыльце, сразу увидела огонек, мерцающий у дорожки.

Стоило подойти к огоньку, он потух, но дальше вспыхнул другой. Огнеслава улыбнулась. Она добежала до огонька, и тот снова потух, сменяемый следующим, горевшим теперь на берегу. Спустя некоторое время она уже ступала по плотному песку, на который робко выкатывались речные волны. Ветер стих, огонек, к которому она шла, горел ярко. Как только княжна поравнялась с ним, пламя угасло. Девица оказалась в кромешной темноте. Она оглядывалась по сторонам, ища следующий маячок, но ничего не видела. И вот, когда она уже отчаялась хоть что-то рассмотреть, пламя вспыхнуло совсем близко. Оно пылало в нескольких шагах, меж двух ладоней. Огнеслава подняла изумленный взгляд и увидела знакомые черты лица, освещенные теплым светом.

— Как ты это делаешь? — шепотом спросила она.

— Колдовство, — улыбнулся ей в ответ княжич и, сомкнув ладони, погасил огонек. — Идем!

Он взял её за руку, уводя в темноту. Оказалось, что рядом находится лодка. Молодой князь посадил невесту в лодку, сам же, оттолкнув её от берега, прыгнул следом. Юноша сел на весла, и вскоре лодочка заскользила по реке, все дальше отдаляясь от острова.

Нос лодки мягко резал зеркало воды. Звезды отражались в темных омутах Черной речки. Прохладный ветерок ласкал кожу. Сырой воздух проникал в нос, наполнял грудь и, казалось, пропитывал тело.

— Похоже на побег, — улыбнулась Огнеслава, умиротворение окутывало её душу, прогоняя тревоги дня. Стоило княжичу появиться, как все дурные мысли и опасения исчезли без следа.

— Сегодня будет первая из трех ночей, — улыбнулся в ответ Горан.

Самое начало осени. На реке тихо. Огромная луна, вдруг выкатилась из-за туч, посеребрив округу своим светом. Терем, с вечно следящей за каждым шагом прислугой, остался далеко позади. Они одни, вдвоем, больше никого. «Как прекрасно начинается эта ночь!» — подумала Огнеслава.

Причалили в тихой заводи, окруженной зарослями вербы. Княжич выпрыгнул на берег и, подтащив лодку, выволок её на песок. Огнеслава поднялась, взявшись за предложенную руку.

— Прогулка по берегу? — всматриваясь в темноту прибрежных кустов, спросила она.

— Намного лучше, — ответил он. — Поспешим.

Раздвинув ветви и пробравшись через кустарник, они оказались на освещённой луной луговине. Их ждали две отличные лошади, уже подседланные для ночной прогулки. Настоящий подарок! Огнеслава так давно не сидела в седле! Обрадовавшись, девица взглянула на своего спутника, одарив счастливой улыбкой.

— Справишься? — подначивая, поинтересовался Горан, подсаживая её в седло.

— Конечно! — кивнула Огнеслава, набирая повод.

Вдоль реки тянулась пустынная дорога, хорошо освещенная полной луной. По этой дороге они и отправились в путь. Сперва легкой рысью, а после стремительным галопом. Размеренные удары копыт о песчаный грунт, ветер в лицо и продолжительная скачка сделали своё благотворное дело. Печаль покинула сердце княжны. Хотелось решительно идти вперед, сражаясь за своё будущее. Она обернулась к скачущему рядом с ней жениху.

«Доверяй только своему сердцу. Поступай так, как чувствуешь, даже если по уму иначе» — вспомнились слова, которыми напутствовала её старая княгиня во сне. Кивнув сама себе, девица крепче сдавила пятками бока лошади, ускоряя её бег. Юноша последовал её примеру.

Они стремительно пронеслись мимо пары спящих деревень. Когда же лошади утомились, их пустили шагом. Миновав небольшой лес, выехали к высокому холму, поросшему соснами с одной стороны, а с другой совершенно лысому. На вершине холма была большая площадка, где горели костры, и резвилась молодежь. Дорога огибала холм по низу, но песни звучали так громко, что буквально заставляли остановиться.

— Приехали, — осадил свою лошадь молодой князь.

— Приехали? Мы пойдем туда? — теряясь, переспросила Огнеслава. Хотелось пойти, но она робела. Никогда раньше княжна не бывала на гуляниях обычного люда.

— Конечно, пойдем! Думаешь, зачем я раздобыл тебе платье простолюдинки, — подтвердил княжич, привязывая лошадей.

Только сейчас Огнеслава заметила, что он тоже одет в простые одежды, какие носят зажиточные крестьяне. Спрыгнув с лошади, она нерешительно покосилась на вершину холма. Горан схватил её за руку и стремительно увлек за собой. Он был уверен, веселые гуляния с песнями и плясками порадуют любую девицу, даже княжну.

— Бежим!

Огнеславе ничего не оставалось, как последовать за ним. Вскоре они оказались в толпе молодых людей. Шумный хоровод поглотил их, вплетая в общий узор танца. Первое смущение быстро прошло, и княжна позволила себе расслабиться. Здесь, среди ночного мрака и отблесков костров, никто, кроме жениха, даже не смотрел на