Маленькая демиуржка - Владарг Дельсат

Гермиона Грейнджер была шокирована настолько, что забыла куда шла, что сказалось минут через пять, когда недовольный мочевой пузырь высказал все, что думает о хозяйке, и ей пришлось быстро бежать в башню. За ней бежал неутомимый Гарри Поттер, подумавший, что девочке плохо и ей надо помочь. Поэтому Герой видел цель и не видел препятствий, что создало определенные проблемы юной гриффиндорке, проблем, впрочем, не испугавшейся.

Лорд Малфой объяснил своему сыну всю его неправоту, чуть не сломав собственную трость, убедился, что сын понял, и отпустил того, запретив обращаться в Больничное крыло. Плачущий Драко Люциус Малфой пообещал себе никогда не называть грязнокровок грязнокровками, потому что это очень больно. А его дорогой папа отправился в министерство.

***

Нарцисса Малфой в это время учила домовиков варить борщ в восьмидесятилитровой кастрюле. Домовики послушно учились, так как борщ предполагался для себя, любимой, а не для солдат, то эльфы бились в истерике, но так и не смогли найти сала, гречки и сметаны. Это была личная трагедия леди Малфой, с помощью магии пославшей Патронуса мужу, который обещал найти вышеуказанное и доставить. Окружающие удивились тому, как изменился Патронус леди Малфой. Теперь это был бегемот, хотя его распознали немногие.

Решив разнообразить досуг, Нарцисса отправилась в гости к портрету тетушки, с которой ругалась следующие четыре часа, получая от этого процесса почти ни с чем не сравнимое удовольствие. Почти — потому что удовлетворение было близко к тому, что она получала в постели с товарищем прапорщиком. А товарищ прапорщик радостно командовал в Министерстве, потом в банке, а потом опять пришел в школу, чтобы порадовать директора, встречавшего его со слезами на глазах.

Как только лорд Малфой в ответ на «мальчик мой» сильно обиделся и лишил Хогвартс директора методом выкидывания из башни, возникла большая проблема, сразу же ставшая маленькой, потому что Люциус воцарился в школе, начав сразу же насаждать армейскую дисциплину в своем понимании этого слова. В результате свободного времени у школьников не было совсем — они учились, копали, закапывали накопанное и ходили строем. Гермиона Грейнджер была счастлива. Гарри Поттер тоже, особенно после того, как закопал Рона Уизли по шею в драконий навоз. Не нравился Герою выглядевший слишком сытым «друг», а Гермиона из-за того, что из-за книг часто забывала поесть, была тощей, почти как Гарри, и поэтому пользовалась любовью мальчика. Ну, любовь пришла на старших курсах, а пока они только ходили вместе, держась за руки, чтобы ветром не унесло.

Лорд Малфой исчез через пару-тройку месяцев, пока его жена рожала ему тройню, а потом сбежал обратно, потому что манор от слаженного детского рева качался и грозил обрушиться, но баба Зина как-то справлялась со всеми: детьми, домовиками и заглянувшими на огонек аристократами, отчего Мунго пополнялся регулярно.

На министерство товарищ прапорщик натравил лорда Гринграсса, потому что лорд Нотт не мог, у него были выбиты зубы везде, даже в труднодоступных местах, а лорд Гринграсс нормальным мужиком оказался, даже мог выпить стакан спирта. Правда, только один. Но мог же! Именно поэтому лорд Гринграсс и вызвался поставить Министерство в 92ю позицию, ибо лорду Малфою эти аристократические игры претили. Да и баба Зина могла приревновать чем-нибудь тяжелым. Поэтому министерство было тихим и лорда Малфоя не провоцировало.

Зато пытались спровоцировать близнецы Уизли в школе, но шутить товарищ прапорщик умел и любил, из-за чего близнецов Уизли никто больше не видел, ибо вся семья Уизли отправилась в Ородруин, где много золота. Что такое «Ородруин» товарищ прапорщик не помнил, впрочем, ему это было не важно — просто слово красивое. Семья Уизли слово тоже оценила и пошла…

В Мире Магии Великобритании наступил мир и сплошное процветание, особенно товарища прапорщика и бабы Зины. Правда леди Малфой была огорчена невозможностью набрать 170 кг, как она ни старалась. Зато детей было семеро, отчего Уизли утерлись в своих поисках загадочного Ородруина.

***

— Шестая, тебя Тринадцатая покусала? — поинтересовалась наставница, которой только что очень много чего интересного высказали, и не только высказали, отчего сиделось некомфортно.

— Ну почему ей можно, а мне нет? — поинтересовалась маленькая девочка.

— Шалить можно всем, — хмыкнула Мия. — Только за шалости потом следует расплата, ты знаешь?

— Я знаю, — всхлипнула Шестая, прикрывая попу, и очень жалобно посмотрела в глаза читателям.

Воспитание Слизерина

В очередной раз сбежавшая от наставницы Тринадцатая услышала отчаянный рев Шестой. Девочка горько плакала, поэтому Тринадцатая мимо пройти не могла.

— Что случилось? — поинтересовалась более старшая девочка у более младшей.

— Они… Бяки… Все слома-а-а-а-али!

На большой проекции умирал привязанный к памятнику мальчик, напротив него из котла вылезало нечто змееподобное. Привязанный мальчик имел только одну ниточку, связывавшую его с этим миром, она была тоненькой-тоненькой, значит, влюбленные еще себя не осознали, но он умирал, и ниточка была готова разорваться.

— А ну пойдем! — сказала Тринадцатая, беря за руку Шестую. — Бяк надо разбякивать!

***

Видя, как из котла поднимается Темный Лорд, Гарри чувствовал, что пришел его последний час. Все мысли мальчика сейчас были о том, каким он был дураком, что не пригласил Гермиону на бал. Постепенно становилось все холоднее, но страшно уже не было, Гарри уже почти видел машущую ему маму где-то вдалеке, когда все изменилось. Все застыло, как статичная картинка, заставив Гарри растерянно оглянуться. На старом кладбище возникли две фигурки, две девочки — одна лет, наверное, шести, а вторая ее гораздо младше. Младшая хныкала, глядя на представившуюся ей картину.

— Ой, фу! — сказала старшая, глядя на змееподобное тело Волдеморта. — Это что?

— Это Волдеморт, — ответил Гарри. — Он возродился, и теперь все будет плохо… А я…

— Нет, это фу, а не Волдеморт, — уверенно сказала девочка. — Сейчас мы тебя…

Волдеморт начал меняться, ужиматься, светлеть, и через некоторое время на земле сидела голенькая девочка лет полутора от роду.

— А почему девочка? — удивилась Тринадцатая. — Он же мальчиком был?

— А этот, когда его возрождал, — Шестая потыкала пальчиком в Питера. — Про письку забыл. Теперь он девочка, потому что у мальчиков писька другая.

— Точно! — воскликнула Тринадцатая. — Теперь этого, — она посмотрела на