Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности - Кэмпбелл Данкан Б.

Осадные сооружения Сципиона состояли не только из лагерей и фортов. Аппиан пишет: «Здесь Сципион сначала, я думаю, окружил город, который не отказывался от открытой битвы» (Аппиан «Исп.» 91). Как мы видим, это была та же самая тактика, которой он придерживался при Карфагене, и опять к ней прибегли как к последнему средству. (Отмечая новизну этого шага в Нуманции, Аппиан, вероятно, имеет в виду, что Карфаген был не окружен в строгом смысле слова, а просто отрезан от материка; кроме того, в отличие от нумантинцев, его защитники не спешили встретиться с римлянами в открытом бою.) Аппиан пишет, что Сципион огородил Нуманцию рвом и частоколом, затем еще одним рвом немного дальше и, наконец, стеной шириной 8 футов и высотой 10 (2,4 и 3,0 м), с башнями через промежуток в 1 плефрон (100 футов, или 31 м). Хотя Шультену не удалось обнаружить никаких рвов, он нашел следы «перитейхизма», о котором говорил Аппиан, или круговой стены, в разных местах вокруг Нуманции. Короткий отрезок между Кастельехо и Травесадасом был страшно разрушен, сохранилась только известняковая наружная кладка и метр бутового наполнения за ней. Однако по обеим сторонам от Деэсильи были раскрыты достаточно протяженные участки стены с внешним и внутренним слоями каменной кладки, пространство между которыми было заполнено необработанными камнями; общая ширина было примерно 12 футов (3,5 м). А на участке, идущем к Пенья-Редонда, к двум слоям кладки был добавлен еще один, так что ширина достигала уже 151/2 фута (4,7 м). Судя по ширине этого фундамента Шультен решил, что по внутренней стороне стены шли ступеньки, чтобы солдаты могли подниматься на верх стены, где ее толщина была 2,4 м (соответственно 8 футов у Аппиана). Он подсчитал, что полная протяженность стены приближалась к 9 км; но поскольку раскопать удалось только 1680 м, то напрашивался вывод, что остальные участки стены были построены не из камня. Отсутствие рвов он объяснил расположением в отношении рек, предположив, что ров был только на восточной стороне, где не было реки, служащей естественной границей.

Были найдены лишь немногие следы сторожевых башен, о которых говорил Аппиан. Сначала Шультену показалось, что к югу от Деэсильи можно определить три помещения для стражи шириной 10 футов (3 м), прилегающие к внутренней стороне осадной стены и отстоящие друг от друга на промежуток примерно 80 футов (25 м). Однако археологические находки были слишком скудными. Другая пара таких же пристроек, дальше к югу около Молино, сохранилась лучше. Но более впечатляющими были массивные, облицованные камнем щели для часовых, найденные Шультеном сразу же за осадной стеной, на том же ее участке около Деэсильи. Он посчитал их укрытиями для угловых постов сторожевых башен, о которых говорил Аппиан, хотя так и не удалось найти все четыре из них. Тем не менее он решил, что на участке Молино — Деэсилья башни имели внутреннюю площадь примерно 17 на 17 футов (5 на 5 м) и были расположены через промежутки около 26 футов (8 м). По мнению Шультена, они имели два этажа и были построены из балок, причем передние стойки опирались прямо на стену. Но специалист по артиллерии генерал Эрвин Шрамм предпочел представить их расположенными внутри стен, что более безопасно. В его варианте это стоящие отдельно трехэтажные башни с одной или двумя легкими катапультами на уровне верхнего края стен и с сигнальной вышкой на верхнем этаже.

Шультен считал, что Сципион построил полную замкнутую окружность, соединив семь лагерей (Кастильехо, Травесадас, Вальдеворрон, Пенья-Редонда. Раса, Деэсилья и Альто-Реал) и два «речных форта» (Вега и Молино). Точное прочтение Аппиана говорит о двух лагерях, семи фортах и еще двух речных охранных фортах. Мы уже видели, что из точек, предполагаемых Шультеном, Расу, видимо, нужно заменить Каньялом, а Альто-Реал — Пенья-дель-Худио, тогда как статус Молино нужно поднять до форта; менее значительные находки Веги могли относиться к речному барьеру Сципиона. Если мы назовем Кастильехо и (что спорно) Деэсилью лагерями, то получается только шесть фортов, и возможно, что Вальделило и есть оставшийся седьмой. Но в любом случае приходится признать, что результаты археологических раскопок плохо сочетаются с описанием Аппиана.

Осадное искусство в век Мария и Суллы

Войны с Югуртой, 111–105 годы до н.э.

После смерти Миципсы, лояльного Риму правителя Нумидии (Северная Африка), его приемный сын Югурта восстал против законного наследника Адгербала и осадил его в городе Цирте. Писатель и историк Саллюстий рассказывает, как после первоначального приступа «с навесами, башнями и машинами всех видов» (21.3) Югурта обнес город рвом и частоколом и возвел сторожевые башни. Блокада продолжалась четыре месяца, пока горожане не сдались, призвав Рим рассудить спор. Однако Югурта не упустил возможности убить своего соперника и казнить всех мужчин в городе. Саллюстий поясняет, что Югурта прибегнул к блокаде, «поскольку Цирта была слишком хорошо укреплена, чтобы взять ее приступом» (23.1). Вряд ли является совпадением, что при осаде Нуманции Югурта воевал вместе с римской армией в рядах союзных войск и видел, как Сципион применил метод блокады к городу, который невозможно было взять штурмом.

Когда Рим попытался восстановить справедливость, то несколько сменявших друг друга консулов не смогли покорить Югурту, в том числе и Квинт Цецилий Метелл, племянник Метелла, за тридцать пять лет до этого достигшего успеха в Испании. (Несмотря на это, по традиции своей семьи он взял прозвище «Нумидийский».) В 109 году до н.э. он окружил город Зама пикетами своих войск и попытался одновременно и подкопать стены, и взять их с помощью лестниц, под прикрытием стрельбы из пращ. Но оборона была отчаянной: расставив по стенам артиллерийские орудия, горожане скатывали вниз валуны, бросали заостренные пики, лили на головы римлян кипящую смесь смолы и серы.

На следующий год, преследуя Югурту, укрывшегося в Фале, Метелл окружил город рвом и частоколом, вероятно, сознательно копируя тактику Югурты при Цирте. Потом он вынужден был построить еще и насыпь, чтобы подвести к стене стенобитные машины, и через шесть недель пробил оборону. К несчастью, за несколько недель до этого Югурте удалось незамеченным покинуть город. Горожане в отчаянии сжигали свои пожитки и сами бросались в огонь.

Преемником Метелла был Гай Марий, пятидесятилетний воин простого происхождения, ранее отличившийся при Нуманции. Вопреки прежним римским законам и обычаям, он стал набирать в ряды войска всех граждан, независимо от их имущественного положения. Ряды армии он удачно пополнил безземельными бедняками, помещенными под строгую опеку заслуженных ветеранов. После взятия нескольких небольших городков, затеянного просто чтобы обстрелять свое пополнение, он решил покорить расположенный в пустыне город Капса, который «был защищен не только своими укреплениями, оружием и людьми, но в большей степени непроходимостью окружающей местности» (Саллюстий 89.4). И в самом деле, отдаленность некоторых североафриканских городов ставила римлян перед общей проблемой снабжения. При Тале первейшей заботой Метелла было снабжение питьевой водой, пока случайный ливень не решил эту проблему, одновременно убедив войска, что они находятся под божественным покровительством. Точно так же расположение Капсы в труднодоступных местах требовало особой тактики. Марий решил гнать стада скота вместе с войсками, так что его армия имела недельный запас свежего мяса и использовала шкуры для изготовления бурдюков, чтобы хранить запасы воды во время марша через пустыню. В трех днях пути от Капсы они перешли на серию ночных маршей с минимумом запасов и, появившись внезапно перед городом, быстро захватили ворота. Хотя население сразу же сдалось, войско Мария прочесало город, перебив всех взрослых мужчин. Саллюстий поясняет, что это отнюдь не объясняется алчностью или жестокостью самого Мария — целью было лишить Югурту людских ресурсов (Саллюстий 91.7).