Анонимный заказчик - Сергей Высоцкий

Но к тому моменту, когда полковник шел к человеку, с которым предстояла беседа, или этот человек сам приходил к нему, вызванный повесткой, или его приводил на допрос конвойный, Корнилов хотел знать о нем как можно больше. И собирал эти сведения по крупицам. Черты характера и отношения в семье, увлечения, отношение к нему друзей и его - к друзьям, круг сослуживцев... Всегда было трудно предугадать, какие порой малозначительные детали о человеке он поручит выяснить своим сотрудникам.

Старшего лейтенанта Лебедева совсем не удивило задание Корнилова узнать, давно ли водит Борис Дмитриевич Осокин автомашину, сколько автомобилей у него уже было, попадал ли в аварии, нарушал ли правила езды? Необходимость таких сведений не вызывала у Лебедева никаких сомнений. Даже просьба порасспросить о том, как Осокин относится к своему автомобилю аккуратист, по воскресеньям драящий ее замшей, или безалаберный неряха, по полгода не открывающий капот. Лебедев, хоть и не очень четко, но представлял себе, как сможет воспользоваться шеф такими сведениями. Но вот зачем потребовалось Корнилову выяснить - бережливый ли человек Осокин или транжира, - Володя Лебедев так и не понял. Хоть и смог отыскать для шефа такую информацию. Правда, с большим трудом.

Допросить Осокина Игорь Васильевич решил у него дома. В привычной для Бориса Дмитриевича обстановке. Да и побитые "Жигули" стояли рядом с подъездом. Следователь, который вел дело, дал согласие на то, чтобы допросить Бориса Дмитриевича, и на то, чтобы провести техническую экспертизу его автомобиля.

Осокин был дома один. Когда он открыл дверь, Корнилов, несмотря на то что в прихожей было темновато, сразу вспомнил этого приятного, с мягкими манерами человека, и почувствовал, что хозяин тоже узнал его.

- Корнилов. Из уголовного розыска, - представился Игорь Васильевич. Я вам звонил по поводу наезда...

- Да, да, - закивал Осокин торопливо Игорю Васильевичу, широким жестом показав куда-то в глубь квартиры. - Проходите, пожалуйста. - И в этот момент увидел позади полковника еще двух человек - Лебедева и эксперта. - Вы не один? - Борис Дмитриевич насторожился.

- У нас есть разрешение провести осмотр и техническую экспертизу вашей автомашины, - сказал Корнилов. - Давайте сначала займемся ею. А потом мы с вами побеседуем... - Он сделал паузу и добавил, чтобы уж не было никаких недомолвок: - Следователь поручил мне допросить вас.

Осокин пожал плечами. Хотел что-то спросить, но не спросил. Молча похлопал рукой по карманам, вытащил ключи, протянул Корнилову.

Ключи были на красивом брелоке, по форме похожем на серебряный рубль. Корнилов с интересом покрутил брелок в руке. На сильно потертом кружке был изображен бегущий мужчина, а по периметру написано: "В здоровом теле здоровый дух".

- Мы обязаны сделать осмотр машины в вашем присутствии, - сказал Игорь Васильевич, возвращая Осокину ключи.

На лице Бориса Дмитриевича появилось страдальческое выражение:

- Осматривать перед самым домом? Что соседи подумают!

- А что они могут подумать? - ободряюще усмехнулся Корнилов. - Еще одна комиссия оценивает причиненный машине ущерб!

- Ну, что ж, пойдемте, - вяло согласился Осокин. Он уже вышел на площадку и хотел захлопнуть дверь, но в нерешительности остановился. - У меня на кухне газ не выключен. Чайник стоит.

Корнилов кивнул.

Борис Дмитриевич вошел в квартиру, демонстративно оставил дверь нараспашку и тут же вернулся, погасил в прихожей свет, и они неторопливо спустились по лестнице вниз.

Осокин сдернул с "Жигулей" чехол, открыл дверцы, хотел поднять капот. Корнилов остановил его:

- Откройте багажник.

Борис Дмитриевич раскрутил алюминиевый провод, которым наспех, кое-как была прикручена после аварии крышка багажника.

- Николай Михайлович. Наш эксперт, - кивнул Корнилов на Коршунова. Он, с вашего позволения, осмотрит все в багажнике.

Осокин пожал плечами.

- Приступайте, - сказал Корнилов.

Методично, предмет за предметом, вынимал Коршунов содержимое багажника и раскладывал на брезенте. Лебедев помогал ему доставать запаску, инструмент, раскладные стульчики, коробки и прочее "снаряжение", без которого не обходится почти ни один автомобилист.

Корнилов стоял в стороне и следил за действиями своих сотрудников.

- Вы меня узнали? - спросил у Игоря Васильевича Осокин.

Корнилов кивнул и заметил, как порозовели у Осокина щеки. Но Борис Дмитриевич тут же справился со своим смущением и взглянул Корнилову прямо в глаза.

- Вы не подумайте ничего плохого. На рыбалке я потерял записку с вашим адресом.

...Это была старая история. Корнилов последним поездом приехал на Варшавский вокзал с Сиверской, где гостил несколько дней у матери и брата. Метро уже не работало, такси шли в парк. Корнилов "проголосовал", и какой-то сердобольный частник остановил рядом с ним свой "Москвич".

- До Кировского не подбросите? - попросил Игорь Васильевич.

Шофер кивнул на сиденье рядом с собой. В руках Корнилова была удочка. Удобнейшая из удочек - разборная, из трех частей - легкая бамбуковая удочка, которую он очень любил. В дороге они разговорились с водителем о рыбалке. Звали водителя Борис Дмитриевич. Он рассказал, что едет сейчас на дачу. Завтра к нему заглянет старый приятель, они тоже пойдут ловить рыбу на заливе, да только удочкой для приятеля он не успел запастись.

- Могу одолжить, - сделал широкий жест Корнилов. - Но с отдачей. Это моя любимая... Самая добычливая.

Водитель обрадовался.

- Вот уж не знаешь, где найдешь... - сказал он с искренней благодарностью. - Послезавтра я вам ее завезу.

Когда они остановились, переехав Кировский мост, Игорь Васильевич нацарапал на клочке бумаги свой адрес и телефон и с легким сердцем передал водителю. У водителя было мягкое интеллигентное лицо, добрые глаза. Они попрощались. Корнилов вылез из машины и зашагал через сквер к себе домой. И даже не оглянулся на "Москвича". Чтобы не обидеть нового знакомого подозрением. Борис Дмитриевич мог подумать, что он хочет запомнить номер его автомашины...

- Правда, товарищ Корнилов, - тихо сказал Осокин. - Я потерял ту записку. Поверьте мне. Я бы тотчас вернул вашу удочку.

"Неужели и моя фамилия, и имя сразу же улетучились из вашей головы? хотел сказать Корнилов. Но не сказал. Только подумал: - Мне с ним долгие беседы беседовать, еще решит, что из-за удочки придираюсь. Черт с ней, с удочкой. Может, и правда позабыл. Клев хороший начался - все позабудешь".

Он беспечно махнул рукой:

- Ерунда. Не думайте об этом! Удочка - то удочка!

- Все равно неприлично, - поморщился Осокин. - Из-за таких мелочей люди теряют веру друг в друга.

"Хороший заход, - подумал полковник. - Умница, Борис Дмитриевич. Для человека, который знает, что за ним еще и серьезное преступление числится, совсем неплохо".

Воспоминание об истории с удочкой настроило Корнилова на легкий иронический лад, и он даже подумал о том, что допрашивать Осокина нужно именно вот так - легко и непринужденно, может быть, даже чуть-чуть иронично. Он постарался припомнить коллекционеров, с которыми приходилось иметь дело, и сделал вывод, что эту категорию людей природа почему-то обделила чувством юмора. А может быть, это только ему такие попадались?

- Товарищ Корнилов! - вывел полковника из задумчивости голос Осокина. - А ведь та удочка у меня до сих пор цела. На даче.

- Прекрасно, Борис Дмитриевич, - улыбнулся Корнилов. - Будет повод заехать к вам на дачу!

- Конечно!

- Да я шучу. Столько лет прошло... - Он прикинул в уме. Выходило не меньше десяти. И видели друг друга не больше получаса в голубом сумраке белых ночей, а поди ж ты - запомнил. Узнал с первого взгляда. Я-то не в счет - это мой хлеб, а вот товарищ доцент... Зрительная память у него отличная. И сказал, давая понять Осокину, что тема с удочкой исчерпана: Удочки у меня уже получше есть, да только со временем туго.

Поколдовав над пустым багажником, Коршунов попросил Осокина сложить все вещи назад, а сам начал снимать отпечатки пальцев на "Жигулях". Лицо у него было сосредоточенное и сердитое - отпечатков было много, а Корнилов приказал собрать все. "А хоть бы и сто! - сказал он Николаю Михайловичу еще в управлении, когда они собирались к Осокину. - Мне все нужны".

Улучив момент, когда Осокин, склонившись над багажником, аккуратно раскладывал свое барахлишко, Корнилов вопросительно посмотрел на Коршунова. Тот отрицательно покачал головой.

В багажнике и салоне он искал следы крови. Если Осокин, вернувшись за сбитым им мужчиной, увез его на своих "Жигулях", эти следы должны были остаться.

...Через полчаса Коршунов и Лебедев закончили свою работу.

- Поезжайте, - кивнул полковник на "Волгу", - и сразу пришлите назад.

Когда сотрудники уселись в машину и шофер уже включил мотор, Игорь Васильевич поднял руку, прося задержаться, Лебедев открыл дверцу, вопросительно глядя на шефа.