Привратник - Алексей Прозоров

Город произвел на археологиню двоякое впечатление. С одной стороны — было странно осознавать, что прикасаешься к кирпичам, которым уже пять с половиной тысяч лет, что ходишь по улочкам, по которым ступали ноги людей еще в те времена, когда на месте Москвы была холодная безжизненная тундра, что соприкасаешься с древностью, отделенной от тебя пропастью в двести поколений. Здесь, в немаленьком даже по современным понятиям городе, существовала цивилизация, которая не знала вообще никаких металлов, ничего не ведала ни про стекло, ни про бетон, не умела пользоваться ни спичками, ни даже огнивом, не изобрела еще ни колеса, ни седел. Но ведь они жили! И наверняка не ощущали никакой ущербности от своего пребывания в позднекаменном веке. Строили дома, копали колодцы, любили и рожали детей, воевали и изучали науки, сочиняли стихи и удивлялись своим неведомым мифам. И наверняка посмеивались над тем, насколько они умнее своих предков — еще не придумавших какого-нибудь колодезного ворота или способа окраски тканей.

С другой стороны — серый необожженный кирпич, пыль, большая часть стен поднимается всего по колено, лишь обозначая былое величие города, но отнюдь не демонстрируя его. Многое лишь угадывается, что-то — вовсе сделано совсем недавно, и не факт, что старания «реставраторов» воспроизвели реально существовавшие стены, а не реализовали чью-то фантазию. Все вместе взятое: свежепостроенные дома, бетонные осушительные канавы, вычищенные и переложенные камнями стоки канализации — отнимало у нее впечатление древности Мохенджо-Даро. Она знала о его возрасте — но совершенно не ощущала его, прогуливаясь как бы по улице самого обычного кишлака.

Нуар, напротив, вел себя очень оживленно, осматривая дома и улочки, заглядывая в колодцы и канавы. Он тщательно изучил самый древний на планете бассейн, в нескольких местах ощупал землю, глотнул воды из осушительной канавы и в конце концов успокоился:

— Богов здесь нет. Для них не построено жилищ, не оставлено удобных мест. Вода невкусная, земля соленая. Это не их вотчина. Здесь жили только смертные. Боги ушли, и город стер все следы их существования. Если тут кого и убивали атомной бомбой, то только за предательство. Воевать богам здесь было не с кем.

В Москву Варнак летел вместе с «деловой» ипостасью Гекаты. По приезду она тут же занялась поисками ресторана с «кабинетами» и круглосуточным режимом работы. Еремей уже начал понимать, почему. Просто в гостиницах предпочитают проверять паспорта и не любят номера больше двухместных. В «кабинет» же можно забраться любой компанией. Места для разврата позволяют спокойно отдохнуть сразу пяти-шести гостям — а кто они и откуда, никого не интересует. А еще — любая еда и алкоголь в любое время и в любых количествах, что тоже весьма удобно, когда приходится заниматься делами сутки напролет, возвращаясь в самый непредсказуемый момент.

Еремей же отправился к матери — чтобы успокоить ее и сестру, если вдруг дошли какие-то слухи, и взять хоть немного денег из оставленной заначки. Там его ждал приятный сюрприз: телефон и документы, привезенные полковником Широковым. Разумеется, Варнак не преминул тут же ему позвонить и поблагодарить за заботу.

— Да ладно, не прикидывайся, — весело ответил тот. — Отлично понимаешь, что я тебя искал, а не просто родных успокаивал. Куда ты, непоседа, так лихо из госпиталя сдернул? Отчего маму не предупредил?

— Вы же помните, Сергей Васильевич, у меня есть анонимный работодатель. Отозвал из койки по срочному заданию.

— А как же Кудряжин? Ты за ним больше не следишь?

— Есть мнение, Сергей Васильевич, что на ближайшее время интересы инвесторов переключатся в другом направлении.

— Экие ты слова хитрые вдруг начал говорить. Наверняка очередная напасть скоро на мою голову свалится. И придется тебя то ли лечить, то ли отмазывать.

— Зато несложно изображать перед начальством бурную деятельность.

— Ну, это мы и так умеем. Так что, ты надолго выпадаешь из нашего дела?

— Надеюсь в ближайшие дни управиться, если конца слета не случится.

— Чего-чего не случится?

— Две тысячи двенадцатый год на дворе. Забыли, Сергей Васильевич? По календарю майя.

— И думать забудь, Варнак! У меня отпуск в ноябре. И до того времени чтобы планету не ломать! Ладно, рад, что ты здоров и бегаешь. Если что всплывет — звони.

— И вам всего наилучшего!

Он задержался у мамы еще на час выпить чаю и рассказать, как это здорово — купаться в теплом Дону и загорать на южном пляже, а потом засобирался в гараж. Верный «Урал», оставленный на время поездки на многоуровневой парковке, наверняка заскучал по своему хозяину.

Тем временем «Хаммер» уже въехал на улицы столицы, выискивая с помощью навигатора Волжский бульвар. Размеренный электронный голос скупыми указаниями вывел их сперва на Волгоградский проспект, потом указал нужный поворот. Геката тут же свернула во дворы, затормозила, и «лягушонка» выпустила Вывея.

Варнак далее затормозил и съехал к тротуару, чтобы не отвлекаться, заглушил двигатель — и помчался через скверы, смотря вокруг волчьими глазами и быстро перебирая когтистыми мохнатыми лапами. Он изрядно залежался в пути и теперь наслаждался каждым движением. Пулей промчавшись по газонам, он проскочил между девятиэтажками, пересек сквер и потрусил вдоль двадцатого дома. Когда знаешь адрес — все легко. Уже через несколько минут он ощутил очень слабый смолистый запах воска с ладаном, прошел по нему до самой парадной, потом развернулся и опять со всех ног рванул по газонам и скверам. Не из необходимости, просто от избытка чувств. Возле «Хаммера» перешел на шаг, негромко тявкнул. «Лягушонка» открыла:

— Ну что, нашел?

Еремей тявкнул еще раз и протяжно подвыл.

— Не понимаю…

Вывей тявкнул снова. Вот уж к чему волчье тело не было приспособлено совершенно точно, так это к долгим беседам. Зверь подумал, обошел машину, скребнул дверцу водителя. Толстушка открыла:

— Чего?

Он принюхался, потом привстал, опершись передними лапами о порог, ткнул носом в ее карман.

— Телефон? — Она достала трубку. — Сейчас продиктую.

Варнак торопливо достал свой, нажимая названные цифры, и трубка в руке Гекаты завибрировала.

— Ну что? — спросила богиня, поднося телефон к уху:

— Я почуял его запах, — порадовал союзницу леший. — Но он очень слабый, двух- или трехдневный. Думаю, я там пока побегаю, послежу, а Кристофер пусть попытается связаться с этой женщиной. У него ведь не только адрес должен быть, но и телефон, е-мейл, место работы. Пусть попробует найти.

— Главное, что мы вышли на след, — ответила Геката. — Теперь все будет проще. Я не нашла хороших кабинетов, но сняла сауну в Ковровом переулке. Обещают кормить. Там и встретимся.

— Договорились. — Вывей оттолкнулся от порога и потрусил обратно к скверикам.

Варнак снова завел мотоцикл и влился в поток.

— Мой Бог! — пробормотал с пассажирского сиденья Истланд. — Вы не могли бы повторить все это еще раз, чтобы я снял на камеру в телефоне? Я вспомнил про нее только сейчас.

— В другой раз, Кристофер. Мы не последний день вместе. — Геката захлопнула дверцу и стала разворачиваться.

Чем хороша сауна по сравнению с рестораном — так это тем, что она сауна. То есть, в ней можно было еще и мыться, и париться, и просто греться. А также — играть в бильярд, слушать музыку и смотреть телевизор, удобно угощаясь с длинного стола с мраморной столешницей. Еще здесь были аж две обитые кожей комнатки с широкими, от стены до стены, ложами. Местные московские чистюли явно понимали толк в качественной помывке.

— Абонент вне зоны доступа, — отложил телефон Истланд. — Нет ее, как ни крути! В институте она числится в экспедиции, домашний не отвечает, мобильный не отвечает. Все, нет! Где еще искать? Других данных в заявке на грант не указано.

— И запах застарелый, я же говорю, — добавил Варнак. — Дня два назад кто-то из склепа был здесь, но с тех пор больше не появлялся. И в квартире ни звука, я же слышу. Да и какой им смысл таиться? Они же про нас не знают. Может, они уехали обратно к усыпальнице?

— Тогда мы опоздали, — пожали плечами все женщины одновременно. — Нам его не догнать. Мы обречены.

— Проснулся, рванул в Москву, потом обратно. Ты не находишь это поведение несколько странным? — раздеваясь, поинтересовался Варнак. — Если он примчался сюда, значит, имел какую-то цель. Либо цель далеко — и он помчался дальше, либо он уже нечто нашел… Вот только что это за нечто?

— Совершенно не представляю. Может быть, он ищет другие усыпальницы?

— Одно из двух, — обмотался простыней Ерема. — Или мы уже безнадежно проиграли, или он еще не добился цели. Рассматривать первый вариант смысла не имеет, а во втором он должен вернуться. Он ведь не один, он с женщиной. Ее дом наверняка будет местом отдыха. Это просто и удобно.