Клешни для именинников - Н Неизвестный

Мельский и Ларри нажали курки почти одновременно, два выстрела слились в один. Один из псов завертелся на месте и предсмертный тоскливый вой, эхом пронесся по лесу. Доктор Хоуз начисто забыл о своем пистолете и с опаской наблюдал за двумя другими псами, которые и не думали убегать. Они отбежали в сторону от раненого животного и замерли, повернув к людям черные морды с оскаленными пастями. Тот, который был к ним ближе всех, бросился вперед, и Ларри, тщательно прицелившись, хладнокровно застрелил его в каких-то пяти шагах от себя. У Штопора по спине пробежала дрожь от одной только мысли, что винчестер Кристиана мог дать осечку. Выстрелом пса подбросило вверх, и три пары глаз с восторгом наблюдали за его падением, не обращая внимания на третью собаку. Когда же все повернулись, ее уже не было. Мельский сплюнул с досады и быстро пошел к тому месту, где они впервые увидали собак. Ларри, наблюдавший за ним, видел, как Штопор на секунду замер, затем молниеносно отдернул ногу и отпрыгнул в сторону. Так поведет себя человек, внезапно наступивший на змею. Боксер подошел к Мельскому. Тот, бледнея, указал ему на обглоданные останки Дженнис. - Не может быть, - прошептал Ларри. Цвет его лица принял землистый оттенок. - Мы же слышали крик всего несколько минут назад... Они не могли расправиться с ней так быстро! Что же это?! - Она могла быть не одна, - каким-то далеким незнакомым голосом проговорил Мельский и отвернулся от костей с клочьями мяса. Он отошел в сторону и стал на краю ямы. - Собаки были здесь, когда мы подошли... Принеси фонарь. Ларри подал Штопору фонарь, и тот осветил им Снегиреву, которую с первого взгляда даже не узнал. Она была похожа на восковую фигуру - стояла не подавая никаких признаков жизни, зажав руками уши и закрыв глаза. Мельский махнул доктору и, когда тот приблизился, молча указал на девушку. Тот пробормотал что-то нечленораздельное, принялся спускаться вниз. Он слышал, как Снегирева тихонько всхлипывала - значит, жива... Хоузу приходилось сталкиваться с одним случаем смерти, когда умерший оставался в стоячем положении, поэтому всхлипывания девушки показались ему сладкой музыкой. Он дотронулся до ее руки, совсем не предполагая, какая за этим последует реакция. Снегирева дико завизжала, вцепилась обеими руками в лицо доктора и оттолкнула его от себя с силой, которую он в ней никак не ожидал. На помощь вынуждены были придти Штопор и Ларри. Один из них обхватил ее сзади, лишив возможности размахивать руками, другой зажал руками ее лицо, заставляя посмотреть, кто перед ней. Верка прекратила визг и смотрела в знакомое лицо таким взглядом, словно никогда его прежде не видела. - Очнись, дуреха, - встряхнул ее Мельский, - покалечишь своих спасителей. - Штопор? - прошептала Снегирева так тихо, что тот ее едва услышал и обмякла у него в руках. - Опасность миновала, друзья! - провозгласил Мельский. - Можете теперь подойти поближе. Она меня узнала! Доктор, передаю ее в твои руки. - Она в обморочном состоянии, - констатировал Хоуз, с опаской приблизившись к девушке. - Это и коту было бы понятно, - огрызнулся Штопор и, подхватив Верку на руки, попытался выбраться из ямы. Это оказалось нелегко. Кристиан с доктором помогли ему. Только наверху Штопор окончательно передал Снегиреву в руки специалиста. Сам он вместе с Ларри скромненько отошел в сторону. - Пит... Меня очень беспокоит судьба девочки и Лоуренса. Ясно, как день, что на вилле произошло нечто страшное. - Не будем гадать, корешок... Сейчас она оклемается и все нам расскажет, - Мельский посмотрел по сторонам. - Черт, как хочется курить! Ну что там, док, она когда-нибудь придет в себя? - Почему бы и нет? - отмахнулся Хоуз, продолжая возиться над Снегиревой.

Глава 8

ВТОРАЯ НОЧЬ СТРАХА

Первое, что почувствовала Джулия, придя в себя и открыв глаза острейшее, сжимающее желудок, чувство голода. После того, что с ней произошло, подобное желание казалось совсем неуместным, и тем не менее девочке хотелось есть. Точно такое же чувство голода, которое ничем нельзя было погасить, уже появлялось вчера и было ей знакомо. Джулия отчетливо помнила, что удовлетворить организм удалось только в подвале. Странно, но желание съесть что-то этакое заглушало страх. Девочка посмотрела на высохший труп в кресле совершенно равнодушно, как-будто его там и не было... Так же точно было вчера ночью: она не испытывала страха, пробираясь к подвалу, когда все спали ... Лишь на обратном пути она как бы вернулась к действительности и чего только не натерпелась по пути в спальню! Знала Джулия и то, что будет мучаться сейчас, пока снова не спуститься в подвал. Она не думала об обычной еде, мало того - еда эта вызывала в ней тошноту, зато ей были приятны воспоминания о том, как они с мамой закапывали в саду дохлую кошку. В животе бурлило на все лады и неизвестно, что было бы, окажись эта кошка здесь. Равнодушие во взгляде сменилось плотоядным блеском, светящимся в глубине больших темных глаз. Именно таким взглядом Джулия посмотрела на останки хозяина виллы, чудом сохраняющие сидячее положение. Луна хорошо освещала их. Девочка с любопытством приблизилась к креслу. Дотронулась до скелета, и тот с хрустом осел куда-то в недра халата. Джулия зловеще усмехнулась. В свете луны ее детское лицо превратилось в старческую маску. Она отвернулась от кресла и уверенно направилась к двери. Собак для нее, как-будто не существовало и своим спокойствием она могла бы поспорить со статуэткой ангела в бильярдной. Пса видно не было. Девочка беспрепятственно вышла в гостиную. Мимо растерзанного трупа Лоуренса она прошла как мимо цветочной клумбы, не испытывая совершенно ничего. В подвал - вот, что было нужно! Джулия даже не посмотрела на кровавые следы лап, которые цепочкой вели в подземелье, и без опаски спустилась по каменным ступеням вниз. Сюрприз, который ждал ее внизу заставил остолбенеть. Обида и разочарование едва не заглушили чувства голода - бочки не было. Совсем. Не было даже остатков прошлого ночного пиршества, совершенно ничего, как-будто кто-то специально сделал в подвале тщательную уборку. Растерянно она осмотрела полупустые полки, на которых, в основном стояло только вино. Пригодные для употребления в пищу консервы девочку не интересовали, ее взгляд остановился на каком-то продолговатом ящичке в самом верху. Чтото подсказывало ей осмотреть его содержимое, и Джулия полезла вверх, смахивая на пол бутылки и жестяные банки. Деревянное и крепкое на вид сооружение закачалось, но девочка была настолько поглощена достижением своей цели, что не заметила, как полка, на которую она поставила ногу, угрожающе прогнулась и затрещала. До желанного ящичка оставалось только протянуть руку, но чтобы сделать это, пришлось перенести весь вес своего тела на треснувшую полку. Она не выдержала, и Джулия рухнула вниз, едва не завалив все сооружение на себя и опрокинув стоящую на земле свечу, которая уже догорала, но все же еще служила источником света. Оказавшись на холодном полу, девочка почувствовала резкую боль в бедре. Что-то горячее начало расходиться по всей ноге. Появилось легкое головокружение и, что удивительно, пропало желание насытиться всякой гадостью, уступив место боли и страху. Теперь, когда в подвале стало совсем темно, Джулия испугалась. Она попыталась подняться, но от нахлынувшей боли по телу пробежала дрожь. Девочка осторожно приблизила руку к своему бедру и едва не обрезалась об осколок стекла, торчащий из него. Все становилось понятным: сорвавшись с полок, она упала на разбитую бутылку и сильно поранилась. Теплая липкая волна расползающаяся по ноге - это ее кровь. Джулия знала, что от потери крови можно погибнуть и она, стиснув зубы, поднялась с пола и, выставив впереди себя руки, пошла сквозь темноту. Скоро она дотронулась до сырой стены и, опираясь о нее, пошла туда, где по ее предположениям должна была находиться лестница. Она достигла ее, но стоило поднять поврежденную ногу на ступеньку, осколок бутылки врезался в мышцу еще глубже. Бедняжка чувствовала, как кровь сплошным потоком стекает по ноге, чувствовала, что слабеет с каждой минутой, поэтому решительно взялась за кусок стекла. Прежде чем потянуть его на себя, закричала, стараясь криком ослабить боль. Впрочем, это не помогло, и, когда осколок со звоном упал на ступени, девочка была на грани обморока. Она попыталась зажать рану платьем, но тонкая ткань пропиталась кровью, словно губка. И тогда Джулия бросилась вверх так быстро, что кровь из раны практически не успевала заливать полы. Комнаты на втором этаже она достигла словно во сне, она даже не помнила полукруглую лестницу, которую ей пришлось преодолеть. Когда она протиснулась в приоткрытую дверь спальни, перед глазами поплыли огненные круги. Две свечи возле кровати еще горели, и Джулия увидела, что комната пуста, а дверь на балкон распахнута. Появилась возможность рассмотреть рану, один вид которой едва не лишил девочку чувств. Стянув покрывало, она принялась обматывать ею ногу. Руки не слушались ее и повязка получилась не ахти какая, но зато Джулия перестала видеть как течет кровь. Это несколько ее успокоило. Она облегченно легла на кровать. Ей казалось, что стены плывут куда-то вверх, а дверь принимает горизонтальное положение и все это происходит, почему-то, в нежно розовом свете. Скоро все исчезло и остался лишь розовый свет, который постепенно темнел. Снегирева опиралась о плечо Мельского и тот, прямотаки, волок ее через лес. Ларри не мог принять у него ношу, так как искал дорогу, постоянно теряя еле заметную тропинку, а что касается доктора, то он и сам был бы не прочь, чтобы его понесли. Освещенная луной полянка, мелькнувшая среди деревьев, вызвала такое облегчение, какое никому из мужчин еще не приходилось испытывать. Мельский по этому поводу что-то пошловато сострил, сравнив долгожданную полянку с женщиной, но шутка осталась без внимания, как и многие другие его колкости. Когда взорам открылась темная громадина здания, Штопор почувствовал, как Снегирева вся напряглась, превратившись в упругий дрожащий клубочек. - Слышь, Вер... Ты уверена, что девочка с моряком погибли, а? - в третий раз спросил Мельский и затылком ощутил утвердительный кивок девушки. М-да... От судьбы никуда не уйдешь, - философски заключил он и попытался предоставить Снегиревой возможность идти самой. Стоило отпустить ее, как она принялась оседать на траву. Никакого чувства жалости к Верке Штопор не испытывал. Они знали друг друга давно и всегда были в ссоре. Как выражался Мельский, они поссорились прежде, чем познакомились, и это, как нельзя лучше, характеризовало их отношения. Штопор даже ловил себя на мысли, что предпочел бы видеть Снегиреву на месте Дженнис. Близость виллы не придала сил, а напротив, забрала последние. Доктор совсем раскис. Он видел, как его друзья склонились над каким-то, лежащим на земле предметом. Это было возле самого порога... Штопор, Ларри, Снегирева, стояли с окаменелыми лицами и молча взирали на труп Поленкова, аккуратно уложенный возле стены. - А мы его искали, - грустно сказал Мельский, ради того, чтобы что-нибудь сказать. - Он мертв? - спросил Хоуз. И склонился над телом. - Это видно и отсюда, док, - проговорил Ларри. - Нужно похоронить его... Его и тех, кто находится в доме. - Не спеши, корешок. Мне кажется, что девочка и моряк еще живы... В доме полно комнат, где можно спрятаться. - Ты просто стараешься сам себя успокоить, Пит. - Что в этом плохого? - проворчал Штопор и с кислым видом пошел к двери. - Постой, Пит, - подошел к нему Ларри, - она заперта на засов. Давай попробуем взломать черный ход, эта дверь слишком крепкая. Штопор равнодушно пожал плечами и сошел со ступенек. Когда мужчины направились к черному ходу, Вера вспомнила о лестнице, приставленной к балкону. Идея воспользоваться ею показалась неплохой, Штопор вызвался влезть по ней в дом и открыть засов. Никто не возражал и Мельский скрылся за углом. Прежде чем взбираться на прогаившую лестницу, он дважды подумзл; но отступать не стал и скоро благополучно добрался до балкона, В спальне царила тишина и темень. Где-то на тумбочке возле зеркала Штопор оставлял свою зажигалку и теперь предстояло найти ее и зажечь свечи. Пламя зажигалки взметнулось вверх и осветило комнату дрожащим светом Лежащую на кровати Джулию он заметил сразу., и даже не вздрогнул: слишком часто за прошедшие два дня он сталкивался со смертью и, грубо выражаясь, привык к мертвым. Он подошел к девочке поближе; его охватил какой-то детский восторг, когда он заметил; YIO та жива. Сердце ею учащенно забилось, и он поспешил вниз, поскорее открыть дверь и сообщить радостную весть. От быстрой ходьбы свеча два раза тухла, и все же он достиг прихожей менее чем за минуту. Краем глаза он заметил растерзанный труп не сразу понял, что это. Уже проскочив мимо него, он, вдруг; резко остановился; словно наступил в застывающую смолу. В следующую секунду к горлу подкатил комок величиной с хорошее яблоко. "Лоуренс", - дошло до Мельского, Он поспешно отвернулся. Дрожащей рукой открыл дверь и скороговоркой сказал: - Здесь, совсем рядом, лежит Лоуренс... Он мертв, Услышав это, Вера задержалась в дверях и Ларри пришлось ее подтолкнуть. - Собаку я не видел, - продолжал Штопор, - но зато девчонка жива и лежит себе спокойно в спальне... Спит, или без сознания - я не знаю) но у нее поранена нога... Поторопись к ней, док, да уведи отсюда эту красотку, мы с Ларри немного задержимся. Когда Хоуз и Снегирева скрылись в тостиной, Штопор осветил отпечатки лап на полу, ведущие в подвал и тихо проговорил. - Видишь? Эта тварь ушла туда. И если так, то мы ее там достанем... Кто-то один должен будет держать свечу, второй - стрелять... Кто будет первым, кто вторым? - Лично я удержу и винчестер и, если надо, свечу... Идем, там разберемся, - ответил Кристиан и снял оружие с предохранителя. В подвал спускались медленно, как если бы ступени были ледяными: впереди Ларри, немного' сзади Мельский. На последней ступеньке оба остановились, и стволы уперлись в темное пространство подземелья. Рука со свечой неуверенно потянулась вперед и застыла... Откуда-то тянуло сквозняком, пламя металось из стороны в сторону, угрожая исчезнуть совсем. Кристиан прикрыл свечу рукой и шагнул в земляное помещение. Сразу заметил отсутствие бочки и беспорядок на полке. Почти половина бутылок валялась на полу, большая часть из которых была разбита. Поскольку пол был относительно мягким, возникла мысль, что бутылки падали в большом количестве и бились друг о друга. - Интересно, куда исчезла бочка? Кому понадобилось вытаскивать ее отсюда? Проклятье, на этом острове полно всяких загадок, - рассуждал вслух боксер, поддев носком ботинка отбитое горлышко. - Э-э-э, да здесь тоже кровь... Видишь, на стекле? Мне это уже не нравится. - Только это? А мне не нравится отсутствие собаки... Следы вели только сюда. - Это пока у нее были лапы в крови, потом она их здесь пообтерла и обратно вышла, не наследив. Объяснение вполне удовлетворило Мельского, и он не стал пускаться в рассуждения. Когда мужчины уже собрались покинуть подземелье, их внимание привлекла кучка свежей земли в углу, которой раньше не было. - Кажется, я начинаю понимать, почему Лоуренс и девчонки оказались застигнутыми врасплох, - задумчиво проговорил Ларри посветив на дыру в стене. Штопор присвистнул и ничего не сказал: видимо не нашлось никаких слов. - Это надо бы как-то заткнуть... Идем, Пит, сделаем это снаружи. Кроме устранения подкопа, работы у мужчин нашлось немало. Преодолевая суеверный страх и отвращение, они кое-как собрали вместе останки Лоуренса и вытащили их на улицу, после чего вырыли яму и погребли их в ней вместе с телом Поленкова. Даже здесь Штопор не удержался от замечания насчет того, что подобными делами в самый раз заниматься Хоузу, так как он привык иметь дело со жмуриками. Само слово "жмурик" Ларри не понравилось, он предложил Мельскому заткнуться. Тот подчинился, и дальнейшая работа велась в полном молчании. Покончив с этим неприятным занятием, мужчины почувствовали себя настолько уставшими, что побросали лопаты прямо на могиле. Доктор Хоуз выглядел слишком взволнованным, чтобы прямо с порога не спросить у него, "в чем дело?" Он был бледен и на лбу у него застыли мелкие бисерки пота. Джулия сидела на кровати с таким страдальческим выражением на лице, что ее пожалел бы самый извращенный злодей. Она смотрела на доктора с таким неподдельным ужасом, что посторонний человек, не задумываясь. принял бы его за садиста. - Что ту у вас, док? - устало спросил Ларри, с любопытством посмотрев на Джулию. - У нее очень серьезная рана, - развел руками Хоуз, - чтобы хорошо обработать ее, мне нужна ваша помощь. - И в чем она будет заключаться? - нахмурился боксер, прекрасно зная, что скажет доктор. - Вам нужно будет крепко держать ее, - понизив голос до шепота заявил доктор. Девочка все-же услышала его и в больших круглых глазах появились слезы. - А что ты хочешь с ней сделать? - дрогнувшим голосом поинтересовался Штопор, потянувшись к бутылке вина, как утопающий к спасательному кругу. - Ничего дурного, уверяю вас. В ране у девочки полно мелкого стекла, его нужно извлечь. Думаю, нет смысла объяснять вам, как важно это сделать поскорей. - Ну.., если нужно.., - замялся Мельский. - Но только мне не очень хочется выглядеть извергом в глазах этой крошки. - Извергом буду выглядеть я, - заверил его Хоуз. - Что вы мелете? - зашептал Кристиан. - Джулия вас слушает. Мужчины подошли к кровати с разных сторон. Джулия умоляюще посмотрела сначала тга Ларри, затем на Штопора, но мужчины старательно отвели взгляды в сторону. - Детка, тебе нужно будет совсем немного потерпеть... Я постараюсь закончить побыстрее, и после этого ты будешь совсем здоровой, - мягко заговорил Хоуз, приближаясь к девочке со специальным пинцетом в руке. - Кончай нытье, корешок, - оборвал его Мельский, - думаешь, ей от этого легче? Тоже мне - наркоз местный. - Заткнись, Пит, - спокойно попросил боксер, - он делает свою работу. Доктор с благодарностью посмотрел на Кристиана и убрал повязку с кровоточащей раны. Штопор при этом принялся усердно осматривать свои руки. - Ну.., держите, - вздохнув, распорядился Хоуз и увидел, как исказилось лицо девочки. Из горла у нее вырвался какой-то скрипучий звук и больше ничего, хотя по тому, как напряглось маленькое тельце, можно бы с уверенностью сказать, что Джулия кричит. Именно тогда доктор понял, что от пережитого страха Джулия очевидно замолчала навсегда. - Один держит ноги, другой все остальное... Приступаем. - Я держу ноги, - заявил Штопор. - Не хочу видеть ее лицо. Операция длилась тридцать минут, и за это время Хоуз успел извлечь все застрявшие в ноге стекла. Мужчины так и не поняли, почему же девочка не кричит и мысленно восхищались ее выдержкой. Доктор весь вспотел, но пинцет продолжал уверенно погружаться в глубокую рану, и всякий раз, когда он выходил с кусочком стекла, все облегченно вздыхали. Раздвинув края раны, Хоуз еще раз внимательно осмотрел ее, промокнув марлевым тампоном. Внезапно глаза его сузились, превратившись в щелочки и рука потянулась к скальпелю, который среди других инструментов лежал перед ним. - Держите ее крепче, я кое-что нашел, - с этими словами он немного вспорол мышцу и извлек пинцетом маленький серый комочек. Почти минуту доктор разглядывал находку, совершенно позабыв о Джулии. Пинцетом был зажат небольшой червь. Хоуз надавил на него сильнее и червь зашевелился... Омерзительная находка. Доктор попросту не мог поверить, что извлек его из живого тела девочки, а вспомнив о том, что вероятнее всего и в нем самом есть такой же, он передернулся, и изо всех сил сдавил червя. Концы пинцета, однако, не соединились вместе, как ожидал Хоуз, хотя это непременно должно было произойти, учитывая мягкость твари. Что-то твердое находилось в самом черве, но что? Доктор очень этим заинтересовался, но тут вспомнил о девочке, истекающей кровью и бережно положил пинцет на краешек стола.