Р26/5/пси и я (СИ) - Коуни Майкл Грейтрекс

— Я не могу ждать вечно, Дэвид. Мне уже двадцать три. Принципы — это очень хорошо, но нужно жить в соответствии с ними, а не ради них. Как ты не понимаешь? Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились. Все очень просто.

На лице молодого человека читалось упрямство и одновременно желание. Он взял девушку за руку, но все время смотрел на стол, выводя свободной рукой абстрактные узоры на грубой поверхности.

— Не так просто, как ты думаешь, — тихо ответил он. — Я с детства был членом Стабилизационной партии. А ты нет. Ты не поймешь, Джилли… Я тебя тоже люблю. Но мы не можем пожениться. — Он поднял глаза и взглянул на нее с отчаянием. — Разве ты не знаешь, что может случиться с Фестивом, со всеми нами, если население будет расти? Совету давно пора издать запрещающий закон.

— Я сказала: «Хочу, чтобы мы поженились», Дэвид, — возразила Джилли беспомощно. — Про детей я ничего не говорила.

— Но это само собой разумеется, разве не так? Мне приходилось видеть подобное. Два человека начинают жить вместе, и не успеешь оглянуться — у них уже дети. Господи, если бы только эти дураки могли понять, что происходит! Если в один год каждая женщина на Фестиве принесет потомство, население утроится к концу года — при условии что в среднем у них будет по шесть детей. И это еще осторожная оценка.

— У Джейн Данкерли в последний раз было двое. Всего двое… Очень милые маленькие мальчишки. — Тут она уже не смогла справиться с выдающим ее голосом.

— Значит, ты все-таки думала про детей! — мрачно уличил ее он, заглянув ей в глаза. — Вы, женщины, все одинаковы, у вас одно на уме. Мужчина сам по себе вас не интересует. Я иногда думаю, что ты делаешь у старого Иеремии? Ему, должно быть, уже за семьдесят, а ты к нему все ходишь.

Джилли вспыхнула.

— Иеремия очень хороший старик, — произнесла она сердито. — Он много знает, и с ним интересно. Ему одиноко в его маленькой комнате. У него нет никого, кроме голубей. И он мне действительно нравится, — добавила она, словно оправдываясь.

Дэвид встал, заканчивая разговор.

— Может быть. Но я могу сказать тебе одну вещь, которой он не знает. Ему недолго осталось запускать своих голубей.

— Что ты имеешь в виду? — Джилли вскочила со своего места.

— Он не сможет их запускать, если над ним построят комнаты.

— Вы собрались строить над Иеремией? — спросила она возмущенно.

— Распоряжение местного Жилищного Комитета, — сказал он и, смягчившись, добавил. — Извини, Джилли. Я не всегда горжусь своей работой, ты же знаешь. Но ждать больше нельзя. Мы откладывали застройку над ним целых пять лет из-за чистой сентиментальности; его любят в Секторе. Однако теперь комплекс поднялся вокруг него вверх, и это опасно. Если ты наденешь скафандр и выйдешь на крышу, ты сама увидишь, что там все ровно и герметично, кроме этого квадратного колодца к Иеремии глубиной в три этажа. Достаточно небольшого землетрясения, и Атмосфера ворвется внутрь. Это очень ненадежное место.

— Но разве нельзя переселить его Наверх в одну из новых комнат?

— Ты сама знаешь, он не станет переезжать. И потом Наверх, где есть окна в крыше, мы стараемся поселить детей и подростков. Чтобы вырасти сильными, им нужен свет, так же как, например, гидропонным установкам Внизу. Комитет Здоровья утверждает, что солнечный свет лучше искусственного. — Он вздрогнул, подумав о солнце и о том, что с ним связано: Атмосфера, Внешняя Среда.

Внимательно наблюдая за ним, Джилли почувствовала, о чем он думает, и ей захотелось успокоить его.

— Пойдем, Дэвид, — сказала она тихо. — Давай прогуляемся Внизу и посмотрим гидропонные поля.

Хотя сама она и не испытывала страха перед тем, что пугало по крайней мере половину колонии, Джилли догадывалась, чего стоило ему каждый раз, когда того требовали обязанности члена Жилищного Комитета, надевать скафандр и выходить Наружу.

В тот вечер Джилли снова навестила Иеремию, и он опять рассказывал ей о голубях и небе.

— Я знаю, что все это бессмысленно, — говорил он, сидя откинувшись в кресле, так чтобы можно было видеть окно в потолке, а за ним квадрат темного индиго с брызгами звезд. — Мне просто нравится выпускать их в мир, представлять, что они увидят там, и наблюдать, как они возвращаются. Иногда я чувствую, что я как бы лечу вместе с ними в свободном небе, высоко над морем… — Забывшись в мечтах, он остановил взгляд на прямоугольнике стекла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Они когда-нибудь пропадали, Иеремия? — спросила Джилли.

Лицо его потемнело.

— Когда-то, много лет назад, — ответил он печально, — у меня их было сорок восемь. Наверно, время от времени они ломаются и падают в море.

— А откуда они взялись?

— Сегодня ты задаешь много вопросов, маленькая Джилли, — улыбнулся старик. — Я нашел их вместе с книгой Внизу, в ящике, в одной из комнат, что сгорела во время бунта в тридцать седьмом. Крепкий металлический ящик, он выдержал пожар… — Иеремия медленно поднялся и подошел к двери. — Я покажу тебе…

Когда он вернулся, Джилли вскочила, чтобы помочь: ящик оказался не из легких. Они поставили его на пол, и Иеремия откинул крышку. Внутри рядами стояли коробочки поменьше, а в глубокую нишу, догадалась Джилли, укладывался прибор управления. Старик вытащил из крепления буклет и передал Джилли.

— На, взгляни. Джилли медленно, запинаясь, стала читать вслух:

— Эле… Электронный набор голубей. Познавательная игра для любого возраста. Полный комплект с блоком управления и сорока восемью голубями, в точности воспроизводящими птиц, которых сейчас можно обнаружить только в далекой Антарктиде. У вас есть возможность вновь заполнить небо шорохом крыльев! Ни одна настоящая птица не могла выдержать такого загрязнения окружающей среды — этим голубям гарантируется стойкость от коррозии! Посылайте сообщения своим друзьям!

— Ты поэтому их выпускаешь? Надеешься получить весточку оттуда, Снаружи?

— Нет, конечно, — ответил он, пряча глаза. — Все знают, что, кроме нас, на свете никого нет. У Совета есть одна штука, которая называется «радио». Оно работает примерно так же, как этот блок управления.

Он замолчал, нервно постукивая пальцем по ящику, прислушиваясь, как дрожит комната от небольшого землетрясения, потом продолжил:

— Говорят, когда-то оно получало сообщения. Со всего мира. Я не знаю, можно ли этому верить, но так говорят…

Последнюю фразу он произнес торопливо, и Джилли посмотрела на него пристальным взглядом.

— Ты в самом деле веришь в Мир Снаружи, да, Иеремия? Ты веришь, что есть что-то еще кроме Фестива?

— Все бессмысленно, если это не так, — пробормотал старик, потом положил буклет на место, закрыл крышку, но остался сидеть на коленях около ящика.

— Дэвиду такие разговоры вряд ли бы понравились, — заметила Джилли. — Он из Стабилизаторов. Для него, кроме Фестива, ничего не существует.

— Но мы-то знаем, что есть другие места, — возразил старик. — Существуют же еще старые карты. И мы точно знаем, где находится наш остров.

— Я не это имею в виду. Он признает, что есть другие земли, но говорит, что про это надо забыть, потому что мы ничего не сможем сделать. Мы не можем до них добраться, так как для этого нужно выходить в Атмосферу. А мысли обо всем этом делают нас неудовлетворенными.

— А почему ты об этом говоришь, Джилли? — лукаво спросил Иеремия.

Джилли застенчиво улыбнулась:

— Я говорю себе: «Думай об этих других землях, и в один прекрасный день, может быть, мы туда попадем». Ты разве не знаешь, что все женщины так думают? Наверно, мы не подчиняемся логике.

Старик пристально взглянул на нее, и на мгновение ей показалось, что ему хочется что-то сказать, но он молча покачал головой и стал подниматься с колен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джилли бросилась помогать. Рука старика случайно коснулась ее груди, и она тут же отскочила, борясь с поднимающейся в ней волной желания. Прижав руки к животу, она пыталась заглушить свои мысли образами гидропонных полей, голубей, моря, неба, чего угодно…

Возникшие в ее воображении черты молодого человека растаяли и превратились в морщины старика, фигура поникла и сгорбилась.