Звёздное скопление. Курс вторжения - Сэй Алек

Брошенная всеми на произвол судьбы Лунева собрала манатки, загрузила на транспорты все, что могла (что не могла – взорвала на фиг), посадила во все имеющиеся в наличии лайнеры столько народу, сколько влезло, да и отбыла в сторону Мидлсборо, где поспешно вышла замуж за Игонина, приняв титул регины. Формально это дало Этрурии основания претендовать уже не только на Йорк с Люденбургом, но и на все планеты Бергена, что любви стренстагу к этрускам, разумеется, не добавило.

Тем более что вопрос: «А на что, собственно, Мидлсборо флот содержит?» (теперь еще и усилившийся) – даже риторическим-то назвать нельзя. Разумеется, «приданое» Луневой в виде вывезенных производств и двухсот тысяч новых жителей экономику этой планеты усиляло, но не настолько, чтобы содержать и корабли (включая легкие), и под полста тысяч солдат нарвикского гарнизона, переброшенного туда же, на Мидлсборо. Уши патронов Игонина, по дешевке скупавших пиратскую добычу (тоже повод для особой «любви» к Мидлсборо и Этрурии со стороны всех стран), явственно торчали из-за якобы могучей экономики этой планеты.

Принявшая должность архистратига Солодухина, кстати, разобравшись, куда девалась половина ПКО Бизантия, шибко сильно ругалась. Еще бы – в свете событий на Бергене и Тронхейме ослабление обороны столицы было ну так «вовремя», что ни в сказке сказать, ни пером пописать.

Остальные же страны все это время переваривали шок и изумление от постигшей Берген скоропостижной кончины, пересматривали свои планы, накачивали экономику военными заказами, модернизировали технику и занимались внутренними междусобойчиками, попутно пытаясь хоть что-то выяснить о новом чудо-оружии Аахена. Скопление, постепенно отходящее от последствий изумления, медленно, но верно шло к новой большой войне.

Но все это было чуть позже. А пока на всех планетах шло срочное перегруппирование сил, проводилась частичная мобилизация, вбухивались огромные средства в системы ПКО, а разведки рыли носом землю. На поспать участникам шоу оставалось совсем немного времени.

– Вы нас не ждали, а мы приперлись, – сказал Женя с улыбкой, протягивая мне руку.

– Я вас тоже категорически приветствую. – Мы обменялись рукопожатиями. – Как ты добрался сюда на этом металлоломе, я все спросить-то стесняюсь?

– Хороший дромон, но похожий на сыр. Увекцы наделали много в нем дыр, – вздохнул друнгарий флота. – Подлатал немного аварийными командами, да к тебе. На Антиохе ему бы своей очереди долго ждать пришлось, а у тебя мощности свободные.

– Не такие уж и свободные, придется кой-чего в очередь поставить, – вздохнул я. – Ладно, пойдем ко мне в апартаменты, вашество? Накатим, что ли, по стаканяге.

– Можно, – кивнул Кислов. – Счас, флигелей своих озадачу только.

– А ты их к моим отправь, – посоветовал я. – В принципе у меня тут все до автоматизма доведено, вмешиваться в управление планетой и верфями почти не приходится. А вот с управлением флотом пусть уж лучше твои орлы разбираются. Ты же у нас главный флотский начальник, твоим и карты в руки. А мои пока пусть отдохнут от этого геморроя.

– Потрясающая наглость, – усмехнулся Женя. – Свалить свою работу на свое же начальство такое только ты можешь. Ладно, пусть по-твоему будет, а то флигели в последнее время что-то задембелели. Доместики схолы сами промеж собой разберутся, кто и чем командует.

Кислов отдал краткие распоряжения по коммуникатору, и мы пошли в мои покои. Нет, можно было бы какой-нибудь роскошный зальчик поюзать, благо их хватает, но мы с друнгарием люди простые, цивилизацией не шибко испорченные, изысками в жизни не избалованные, даже здесь, на шоу, вели себя по принципу «не жили богато, и не фиг привыкать». Так что ждали нас всего-навсего пара пузырей водки да несколько скромных салатиков.

– Слушай, а вот если не секрет, почему ты на Роксану флагман увел, а не на Бизантий? – поинтересовался я, разливая хмельную влагу по стопкам. – Там ведь тоже могли починить.

– Могли. – Друнгарий устало опустился в одно из кресел и тут же начал забивать в плейлист моего проигрывателя мелодии. Не любит он в тишине бухать бухашку, да и я, в общем, тоже при этом предпочитаю негромкую мелодию в качестве фона для застольной беседы. – Только ну их всех на фиг, этих столичных штучек. Там же даже водки выпить не с кем, не то что по душам пообщаться. У Черикаевой изжога, она не пьет, Солодухина если чего и употребляет, то втихую, а так никогда про это не слыхал, а со Скуриди я и сам пить не желаю. Не нравится он мне что-то в последнее время, зазвездился, великим стал, везде против себя интриги и заговоры ищет, а сам подставить так и норовит. Экипажами, однако, любим, а армейцами, особенно столичным гарнизоном, уважаем.

– Ну еще бы, он им там тепличные условия устроил, – кивнул я. – Не иначе переворота опасается.

– Или готовит, – согласился Кислов. – Ну, вздрогнем.

Выпили. Закусили. Закурили.

– Между первой и второй… – Я снова начал разливать водку.

– …пуля пролетела, – поддержал меня друнгарий.

Выпили. Закусили. Продолжили отравлять экологию ядовитым дымом сигарет.

– Вот, значит, я и подумал, – произнес Евгений. – Ты в открытое противостояние с эфором влез, – не знаю уж отчего, да это и не важно, – должностью главы разведки пожертвовал, но контроль над армией и флотом у него отобрал. В войсках тебя после обороны Роксаны сильно уважают, на флоте ты тоже человек далеко небезызвестный…

– Что, считаешь, я переворот затеваю?

– Я-то? Нет, не считаю. – Кислов усмехнулся. – А вот Скуриди себе такое вообразить может. И какая у него может быть реакция? Наливай.

– И какая? – Я вновь разбулькал водку по стакашкам.

– Да вот подумалось мне, что ему будет оптимально всех силовиков стянуть на Бизантий, да там и заарестовать. Можно с остальными синклитиками, но это уж как повезет. И с бластером у виска все мы проголосуем и за наделение его чрезвычайными полномочиями, и отставку собственную подпишем, прям как бергенские альтинги. Ну а кто будет упираться…

Он опрокинул водку в рот.

– Пристрелят от имени врагов Эллады и объявят народными героями. – После этих слов я последовал его примеру и зацепил вилкой маринованный грибочек.

– Угумг, – согласился командующий флотом, закусывая салатиком. – Вот я и подумал, что незачем Ваню искушать и надо линять от столиц подальше, пока на должность заговорщика не назначили с известным исходом. Отсижусь у тебя, покуда все не уляжется. Ты ж не против?

– Да нет, не против, – усмехнулся я.

Надо же, народ считает, что не только с Дону выдачи нет.

– Ну, тогда наливай, а то уйду.

Первые полбутыля уговорили быстро, чтобы сразу вогнать себя в состояние легкой хмельной расслабленности, а вот дальнейшее распитие шло уже неторопливо, чинно – не столько пили, сколько разговаривали. Правда, почти и не закусывали.

– Вот, положим, свалишь ты Скуриди, – рассуждал Кислов. – Что дальше делать будешь? Сам в эфоры полезешь или кому другому поспособствуешь?

– Да кабы я знал… – Из моей груди вырвался тяжкий вздох. – Устал я, Женек, нереально устал. Видеть уже никого не могу. Будь моя воля, набрал бы сейчас полный рюкзак водки и закуски да в лес умотал бы деньков на пять. Один. И даже без телефона, пожалуй. Есть в моих краях пара поляночек, про которые мало кто знает. Трава там густющая, мягкая, деревья вокруг сплошной стеной, а сделаешь только шаг с поляны, сухих веток целое море. Пять шагов, и хворосту на всю ночь себе набрал. Потом притащишь лесину потолще, и только не забывай просыпаться раз в три часа, чтобы истлевшее и прогоревшее бревно в кострище передвинуть. Ночью шорохи от мелких зверушек, листва шелестит на ветру, днем птички поют, с ветки на ветку порхают. Лепота! Разляжешься на пледе, брюхом к солнышку, водку с закуской под бок, книгу какую поинтереснее в руки – вот он, отдых-то. На одной из тех полян тополь аккурат в центре стоит, высоченный, с ним кострище как раз рядом. Прислонишься к нему спиной, пустой рюкзак заместо подушки свернешь, листаешь себе странички, да на листву зеленую, что вокруг, поглядываешь. А ночью, как стемнеет, огонь разожжешь, глядишь себе на пламя, релаксируешь, нервы успокаиваешь. Еще и почитать немного можно: костер, он света вполне достаточно дает.

– Кто ж тебе в лесу даст костер жечь? – усмехнулся Кислов. – Придет лесник и всех разгонит. В смысле, у нас как снег сходит, так сразу объявляют пожароопасную ситуацию и ограничивают доступ в лес. Чтоб, значит, пожаров не было.

– Кто даст? – Я закурил очередную сигарету. – А кого я спрошу? Говорю же тебе – к тем полянкам мало кто тропки знает. Да и заросли они уже, почитай, до полунепроходимости, тропки-то эти, так что лесников там не ожидается. А пожары… Идиотов развелось и козлов выше крыши. Ни кострище камнем обложить, ни траву близ кострища выдернуть не желают – да нет, не знают даже, что это надо делать! Это уж не говоря о том, чтобы мусор после себя в пакеты собрать и увезти. Вот через таких свинских лантухов и пожары в лесу, и грязь, и мусор. А все почему? Отучили людей от культуры поведения в лесу, намеренно отучили. Вот как в советские времена, когда костры жгли просто все, леса целиком не сгорели? Техника по тушению была, и лесники за лесами приглядывали? Да полно – гораздо легче просто никого в лес не пускать, построив вдоль опушки коттеджные поселки. И вдоль рек тоже – пускай люди не тонут на бесплатных пляжах и не мусорят, да и не рыбачат заодно, знаешь же, какое содержание тяжелых металлов в речной рыбе. Сохраним природу – вашу мать!