Вейн (СИ) - Марина Суржевская

       Сердце забилось радостно, кровь забурлила, и девушка пригнулась к шее лошади, наслаждаясь скоростью. Темные скалы проносились мимо, остро пахло сосновой смолой и снегом. Александр, он тоже пах снегом…

       Еще один удар каблуками и кобылка уже почти летит над землей, чуть тронутой ледком.

       Белоснежный зверь мягко спрыгнул на дорогу и замер, оскалившись, не спуская желтых глаз с приближающейся всадницы. Кобыла под лейной дернулась, резко затормозила и встала на дыбы, оглашая округу ржанием. Только годы тренировки позволили Вейн не вылететь из седла, но вот удержать перепуганную лошадь сил не хватило. Кобыла рванула в сторону от дорожки, не слушаясь поводьев и гневных окриков, она неслась, не разбирая дороги, гонимая страхом и запахом дикого снежного барса.

       — Стой!!! Тпру!!!! Остановись!!! — кричала Вейн, силясь остановить лошадь и изо всех сил натягивая поводья.

       Замок остался далеко позади, и сейчас лейна даже не знала, где именно. Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалось белое поле, окаймленное черной кромкой леса. Кобылка замедлилась, успокаиваясь, и только Вейн вздохнула с облегчением, как передние копыта лошади провалились под лед. И с ужасом девушка поняла, что под ними не поле, а озеро… А последние дни стояли совсем теплыми, солнечными, и лед на озерах уже пошел трещинами…

       — Тихо, милая, тихо, — забормотала она, успокаивающе поглаживая лошадку. Кобыла нервно перебирала ногами, чувствуя неустойчивый лед. Сухой треск ломающейся ледяной корки отзывался внутри громом. — Вот так, еще шажок, не бойся… Сейчас мы отсюда выберемся…

       Узкий зигзаг прорезал белый пласт, и кобыла наполовину ушла под воду. Вейн вскрикнула, когда ледяная вода обожгла тело. Меховая пелерина вмиг промокла и повисла на плечах, словно каменная, так что лейна дернула ленты, сбросила плащ. Тяжелый бархат платья тянул под воду, и Вейн стиснула зубы, не позволяя себе паниковать. Лошадь била копытами, кроша и без того хрупкий лед, и он отламывался кусками, проваливался в черный ледяной омут.

       Девушка крепко держалась за луку седла, плашмя прижавшись к лошади и понимая, что сама точно не выберется.

       — Ну давай, миленька, давай.. моя хорошая… Еще немножко…

       Лед трещал, и Вейн промокла почти полностью, только грудь, голова и плечи все еще не окунулись в воду. Кобыла хрипела, но раз за разом пыталась выбраться, и в какой- то момент рванула изо всех сил, вынося себя и всадницу на толстый лед. Черная вода потоком хлынула с них на снег, но Вейн уже не смотрела вниз, она сжала руками горячую шею лошади и чуть тронула пятками ее бока.

       После купания в ледяном озере проблема найти замок казалось ничтожной.

      ***

       Однако уже через десять минут это не казалось ей мелочью. Юбка встала колом, облепила ноги ледяной коркой. В высокие ботинки тоже попала вода, и девушка чувствовала, как закоченели лодыжки. От холода ее трясло, зубы выбивали дробь, и даже язык, кажется, замерз, занемел. Она покричала, надеясь, что хоть кто-нибудь ее услышит, но по округе разнеслось только эхо. Некстати вспомнился барс, спрыгнувший на дорогу. Сколько в этих горах хищников? Много…

       Лошадь фыркала, мокрая шерсть остро и тяжело пахла, но Вейн лежала на ней и радовалась теплу животного, без которого уже точно замерзла бы. Куда ехать она не знала, и решила довериться кобылке, зная, что лошадка, скорее всего, сама найдет дорогу на свою конюшню. Лейна распласталась на крупе, пытаясь хоть немного согреться. Они шли и шли, а потом ее кобылка дернула головой и остановилась, и Вейн удивленно вскинулась. И разочаровано застонала. Потому что рядом не было замка, а лишь темнели сосны, и сияли равнодушные звезды.

       — Глупая, куда же ты нас завезла, — пробормотала девушка, оглядываясь.

       За деревьями был темный провал, и, присмотревшись, Вейн дернула поводья. Ей не показалось, у сосен стояла сторожка лесника. Обрадовавшись, лейна похлопала лошадь по шее, благодаря ее. И сползла на землю, на подгибающихся ногах пошла к домику, обхватив себя руками в бесплотной попытке согреться.

       К ее разочарованию, сторожка оказалась пустой, но хотя бы — открытой. Она знала, что такие лачуги никогда не запирают на случай заплутавших путников, ищущих кров и защиту от хищников. Брать здесь было нечего, кроме старой лежанки, укрытой лоскутным одеялом, да прибитой к стене доски, служащей лавкой. Здесь даже не было очага, а если бы и был, разжечь его все равно Вейн не смогла бы. Да и нечем.

       Свет луны с трудом пробивался сквозь малюсенькое мутное окошко под потолком, и его едва хватило, чтобы рассмотреть скудную обстановку.

       Вейн забралась на лежанку, укуталась в пахнувшее плесенью одеяло и закрыла глаза.

      ***

      Пробуждение было неприятным. Кто-то злой и жестокий теребил ее, вырывал из сладкого сна, срывал одежду…

      Вейн открыла глаза и ахнула. На полу горел масляный светильник, освещая лачугу мягким желтым светом. Перед лежанкой на коленях стоял Александр и просто сдирал с нее платье, так что ткань трещала и рассыпалась на лоскуты. Она даже не успела опомниться или обрадоваться, что ее нашли, как тут же возмущенно засопела.

      — Что ты делаешь? Как ты здесь оказался?

      Он поднял голову, и Вейн отшатнулась, испугавшись ярости, что искажала его лицо.

      — Убил бы… — прошипел он. — Идиотка безмозглая! Ты зачем полезла в горы, ночью? Не зная местности? — он говорил отрывисто, зло, а руки его, не останавливаясь, вертели девушку, освобождая от мокрой одежды. — Ты хоть понимаешь, что я подумал, когда нашел лошадь на тропе, мокрую и без всадницы?!

      Он резко дернул за ворот, не утруждаясь расстегиванием пуговиц. Лиф платья треснул, не выдержав натиска. Юбку он стянул одним движением, быстро расшнуровал ботинки и откинул прочь. Вейн даже не сопротивлялась, понимая, что он во всем прав. Она действительно сделала большую глупость, что уж тут говорить. Но зачем он ее раздевает?

      Вейн попыталась подтянуть коленки к груди, чувствуя, что краснеет.

      — Ты меня искал? Зачем? — пробормотала она.

      Он сверкнул глазами.

      — Лучше молчи, — процедил сквозь зубы.