Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон

Ауксилларий улыбнулся на похвалу, и Рамирий легонько ударил его по плечу, после чего выражение его лица стало более официальным.

— Об охоте мы поговорим в другой раз. А пока позаботься о наших лошадях. Пусть их накормят, напоят и привяжут на ночь.

— Да, господин.

Когда ауксилларий отсалютовал и поспешил прочь, Рамирий повернулся к Макрону.

— Пусть люди устраиваются в казармах и присоединяются к нам в комнате под башней. — Он жестом указал на их проводника. — Он может присоединиться к ним.

— Слушаюсь, господин.

Внутри казармы стояли койки, высотой в два яруса. Первые ветераны, вошедшие в дверь, поспешили занять свободные койки, а остальные устроились на полу. Строение, как и большинство зданий в этом регионе, было деревянным, обмазанным смесью грязи и соломы, а крыша состояла из деревянной черепицы, покрытой тростником из камыша, который выстилал местные водные пути и болота. Оно защищало от ветра, дождя и снега, хотя в ней пахло и чувствовалась сырость. В конце комнаты находилась одна жаровня, и Макрон приказал двум парням осторожно перенести ее в центр и разжечь, чтобы обогреть вновь прибывших.

Назначив ночную вахту, он оставил людей поесть и отдохнуть и, подхватив свою фурку, направился к подножию башни. Когда он проходил мимо, шесть лошадей удовлетворенно сгрудились в своих кормушках. Узкая дверь вела в маленькую комнатку, а лестница поднималась по боку башни на площадку, где стоял на страже один из ауксиллариев.

Макрон увидел, что Рамирий и Дециан заняли две койки, а Тибулл расстелил на земле свою подстилку. Макрон закрыл дверь и положил свою поклажу, после чего устало вздохнул. — У звания есть свои привилегии, а?

— Да, член Юпитера, это верно, — ответил Рамирий. — Я дослужился до префекта лагеря не для того, чтобы спать как рядовой.

Дециан покачал головой.

— Если это лучшее, что есть, то где же привилегия?

Рамирий закатил глаза. — Похоже, прокуратор считает себя выше нас, ветеранов, а, Макрон?

— Быть в поле — это своего рода социальный выравниватель. Он привыкнет к этому. — Макрон расстегнул свой сверток и достал тонкую подстилку. Он разложил ее напротив Тибулла и опустился, прислонившись спиной к стене.

Дециан вздохнул.

— Хотите верьте, хотите нет, но в молодости я был младшим трибуном.

— Ни чего себе! — Рамирий приподнялся на локте и уставился на прокуратора, пока тот рылся в своей седельной сумке и доставал лепешки и кусок сыра.

— В каком легионе ты служил?

— Пятнадцатый Первородный легион[4] на границе Рейна.

— Участвовал в боевых действиях?

— Всего пару раз, — признал Дециан. — Несколько карательных экспедиций вдоль реки, когда варвары на дальнем берегу устраивали набеги. Доходило только до мелких стычек.

Макрон хрюкнул.

— Несколько стычек это уже достижение для младшего трибуна, так как большинство даже сражений не видели, не то что бы в них участвовать.

— Возможно. — Дециан оторвал полоску лепешки и прожевал. — Во всяком случае, это убедило меня, что быть воином не для меня.

— И все же вы здесь.

— По принуждению. Наместник приказал мне лично разобраться с этим вопросом. Сказал, что, поскольку я недавно в провинции, мне следует испачкать пальцы ног.

Сердце Макрона налилось теплом в отношении к претору. Похоже, Паулин был из тех руководителей, которые не балуют своих подчиненных, независимо от того, какой ранг они занимают. Или ему просто не нравился Дециан. Конечно, кислый и начальственный вид прокуратора вряд ли снискал бы ему много друзей. Ему пришло в голову, что есть пара вопросов, которые он мог бы поднять сейчас, когда они с прокуратором остались на ночь в комнате башни.

— Этот варвар, которого вы наняли, можем ли мы ему доверять?

— Кардоминий? Думаю, да. Он из катувеллаунов. Между ними и триновантами особой любви не наблюдается. На протяжении многих поколений они враждовали друг с другом, пока катувеллауны наконец не взяли верх. Он хорошо знает эти земли. Его отец был одним из тех знатных местных, которые продолжали здесь борьбу, когда Каратак бежал в горы, чтобы подстрекать силуров и ордовиков к продолжению сопротивления Риму.

— Ваш проводник продолжал сражаться со своим отцом?

— Вряд ли. — Дециан улыбнулся. — Это как раз Кардомиий и продал своего отца. Он привел нас в их лагерь в лесу.

Макрон фыркнул.

— Не похоже на человека, которому я бы доверял.

— Может быть, и нет, но мне сказали, что он предан Риму.

— Верный римскому серебру, вы имели это виду?

— Ну можно и так сказать, если это то, что ему нужно. По моему опыту, то же самое можно сказать и о большинстве людей.

— Но не обо мне. — Макрон похлопал себя по левой груди. — Я предан Риму до мозга костей. Есть вещи, которые нельзя купить за серебро.

— Может быть, тебе просто еще не предложили достаточной суммы. Каждый человек имеет свою цену. Это относится и ко мне, и, осмелюсь предположить, к Тибуллу и Рамирию так же.

Макрон бросил на Рамирия вызывающий взгляд.

— Скажи ему, что это неправда.

Рамирий по-волчьи ухмыльнулся.

— Я предан, как и любой другой человек. До тех пор, пока этот человек не Кардоминий. Не волнуйся, Макрон. Я присматриваю за ним. При первых признаках предательства я вонжу свой гладий ему в глотку.

— Я сомневаюсь, что он доставит нам какие-либо проблемы, — уверенно сказал Дециан.

Макрон увидел свой шанс перевести разговор на другой вопрос, который его занимал. Он прочистил горло.

— Мне кажется, что вы будете заняты решением проблем, которые возникнут в этой провинции во время вашего пребывания здесь.

Дециан торопливо прожевал и проглотил.

— Что ты имеешь в виду?

— После того, как мы преподадим урок нашим непокорным племенным налогоплательщикам, вам нужно будет уладить несколько проблем в Лондиниуме.

— Проблемы?

— Ну же, вы помните? Я рассказал вам о проблеме, банды, когда мы встречались в штаб-квартире наместника в конце прошлого месяца.

— Я помню. Я надеялся, что ты не будешь об этом вспоминать. По крайней мере, не сейчас, когда мы устали и нам нужно поспать.

— Лучшего момента и быть не может? — Макрон усмехнулся. — Вы вряд ли сможете отмахнуться от меня здесь и сейчас. Вы с наместником должны разобраться с этим. Если Британия собирается платить по счетам, вы не можете позволить преступникам вроде Мальвиния доить честных граждан и предприятия. Если они не будут приносить прибыль, то откуда возьмутся налоги в провинции? Вы должны разобраться с бандами, пока они не разорили всех нас.

Дециан пожал плечами.

— Сомневаюсь, что я пробуду в Лондиниуме достаточно долго, чтобы это стало моей проблемой.

Как только он произнес это замечание, прокуратор на мгновение замер, а затем быстро оглядел остальных присутствующих в комнате. Тибулл был занят натягиванием на себя плащей, а Рамирий рылся в своей походной сумке в поисках чего-нибудь съестного. Только Макрон смотрел на него, и на мгновение оба мужчины уставились друг на друга, прежде чем Дециан подавил зевок и моргнул.

— Это был долгий день. Нам лучше поспать. Завтра мы доберемся до поселения. Нам нужно быть начеку.

Не дожидаясь ответа, он закинул ноги на койку, натянул одеяло и повернулся лицом к стене.

Макрон некоторое время смотрел на него, размышляя над его комментарием. «Зачем новоприбывшему чиновнику его ранга отзываться из Британии так скоро после прибытия? Это не имело смысла, разве что у Дециана был какой-то покровитель, имеющий влияние во дворце, который мог бы обеспечить ему более значимое и прибыльное назначение в другой провинции, — Макрон нахмурился, обдумывая такую возможность. — Британия была местом, где создавалась репутация. Если уж на то пошло, то такие люди, как Дециан, должны были добиваться назначения именно сюда. Так почему же он был уверен, что его назначение не будет таким продолжительным? И если это так, то какова была истинная причина его назначения? Если предположить, что это не было каким-то наказанием».