Жесткая посадка - Стивен Лезер

— Ладно. Когда начинать?

— Как только решим вопрос с администрацией.

— И кто его решит?

— Я его решу. Это все, что тебе следует знать.

Шеферд не рассчитывал, что Диггер назовет ему фамилию своего человека, но попытаться стоило.

— Есть еще кое-что.

— Да?

— Дикобраз.

— А что с ним?

— Мы немного повздорили внизу.

— И?..

— Пришлось его побить.

Диггер усмехнулся.

— Ты побил Дикобраза?

— Слегка.

— За что?

— Он не давал мне пройти.

Диггер уперся рукой в стену и проговорил:

— А если я не дам тебе пройти?

Шеферд пожал плечами, но промолчал. Когда человек находится так близко от противника, его возможности в драке ограниченны. Диггер стоял слишком тесно к Шеферду, чтобы бить ногами или кулаком, значит, оставались удары головой или коленом в пах. Но Диггер был намного выше ростом, что исключало приемы головой, а Шеферд держал руки внизу и мог блокировать его колено. Диггер представлял серьезную угрозу, но для атаки выбрал неверную позицию.

— Ты хочешь стать моей головной болью, Макдоналд?

— Здесь твоя территория. Просто мне надоело сидеть в своей камере, только и всего.

— Если завтра вечером деньги не будут у моей сестры, я нанесу тебе визит.

— Она их получит.

Диггер кивнул и отодвинулся от стены. Шеферд взглянул на его пах и усмехнулся:

— Значит, это правда, что про вас говорят, ребята?

Диггер улыбнулся:

— Пока никто не жаловался.

Бонни Карпентер поставила в микроволновую печь два контейнера со спагетти «карбонара» и закрыла дверцу.

— Я не хочу макароны, мама, — заныла Жаклин.

Она сидела за кухонным столом с научно-популярной книгой.

— Я тоже, — сказал Пол, старательно скопировав интонацию старшей сестры.

Бонни покрутила тумблер, и печь начала гудеть.

— Это спагетти из «Маркс энд Спаркс», — пояснила она. — Они совсем не такие, как готовлю я.

Бонни взяла батон и стала резать его хлебным ножом.

— Я вегетарианец, мама, — объявил Пол, скорчив физиономию.

— Во-первых, ты не вегетарианец, — возразила Бонни, сложив куски хлеба в корзинку. — Ты просто подражаешь Гарри, который стал вегетарианцем лишь потому, что его родители все еще воображают себя хиппи и не разрешают ему есть мясо.

— Они слишком молоды для хиппи, — произнесла Жаклин. — Хиппи были в шестидесятых.

Бонни махнула на дочь хлебным ножом.

— Я и не говорила, что они были хиппи, я сказала, что они воображают себя хиппи.

— Гарри говорит, что они были панками, — заметил Пол. — Его папа носил в носу булавку. Он нашел его фотографию в одном альбоме. А на другом снимке у его мамы видно грудь. Почти целиком. Гарри сказал, что принесет его в школу.

Хлебный нож Бонни переместился в сторону сына.

— А во-вторых, в спагетти «карбонара» нет мяса, и тебе не придется нарушать свои новые принципы.

Жаклин отодвинула стул и подошла к разделочному столу, где Бонни перекладывала в стеклянную вазу вымытый салат.

— Хочешь соус? — спросила мать.

— От него толстеют, — ответила Жаклин, разглядывая одну из коробок, стоявших рядом с приготовленной едой.

Бонни разорвала зубами пластиковый пакет и выдавила в салат приправу.

— У тебя растущий организм, — промолвила она. — Тебе нужны витамины и минеральные вещества, содержащиеся в оливковом масле.

— Здесь написано, что в состав соуса входит ветчина.

— Думаешь, речь идет о настоящем мясе? — спросила Бонни, переставив корзинку с хлебом и салатницу на кухонный стол. — Это искусственный продукт. Его делают из сои.

Она недовольно посмотрела на дочь. Не хватало еще, чтобы Пол отказывался от мяса. Он и так слишком привередничает.

Жаклин подняла коробку и продемонстрировала матери этикетку:

— Выглядит очень натурально.

— Это только доказывает, как ловко они научились подделывать еду, — не сдавалась Бонни. — Можешь мне поверить, она не настоящая.

— А наш папа тоже был панком? — поинтересовался Пол.

— Уж кем точно не был твоей отец, так это панком, — улыбнулась Бонни. — Жаклин, принеси из холодильника бутылку «Пино гриджио».

— Ты слишком много пьешь, — нахмурилась Жаклин.

— С вами сопьешься! — воскликнула Бонни. — Принеси и открой вино.

— Я открою! — крикнул Пол и побежал к шкафчику, где лежал штопор.

Телефонный звонок заставил его изменить направление и броситься к аппарату.

В печи сработал зуммер, и Бонни достала два пластмассовых блюда с дымящимися макаронами.

— Эта папа! — объявил Пол.

— Дай я с ним поговорю, — попросила Бонни, протянув руку к трубке.

— Я хочу рассказать ему про свой футбольный матч, — заявил Пол.

— Нет, сначала поговорю я, — твердо возразила Бонни.

Пол неохотно передал ей трубку.

— Здравствуй, милый, — произнесла Бонни. — Сколько у тебя осталось времени?

— Ровно шесть минут, — ответил Карпентер. — Извини. Через пару дней выделят побольше.

На разделочном столе стоял маленький таймер, и Бонни поставила его на шесть минут. Пол посмотрел на время и насупился.

— Сможешь завтра прийти? — спросил Карпентер.

— Конечно. Что тебе принести?

— Только чистую одежду. Посмотри, у меня остались джинсы тридцать второго размера? А то тридцатого стали маловаты.

— Джерри...

— Знаю, любимая, но здесь нездоровая пища. Сплошные углеводы и крахмал.

— Мам... — заныл Пол.

Он показал на таймер, где осталось пять с половиной минут.

— Пол хочет с тобой поговорить, — сказала Бонни.

— У вас все в порядке? — спросил Карпентер.

— В последние три дня у дома стоит фургон телевизионщиков, — ответила Бонни. — Они думают, я дура.

— Не обращай внимания, — посоветовал Карпентер. — Если им некуда девать время, пусть стоят.

— DVD-плейер в спальне так и не работает. Вставляешь диск, а он сообщает, что его там нет. Что творится с этими машинами? Они считают себя умнее нас.

— Выброси его и купи новый. Дешевле заменить, чем отдавать в ремонт. В этих ремонтных мастерских настоящие грабители.

— Мам... — начал хныкать Пол.

Бонни протянула трубку сыну.

— У тебя девяносто секунд, потом передашь сестре.

Пол схватил трубку и принялся рассказывать отцу о футбольном матче, в котором участвовал накануне.

Бонни поднялась по лестнице и постучалась к Стефани. На двери был наклеен листок бумаги с печатной надписью: «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ. ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ». Внизу было приписано: «Это касается и тебя, Пол!» Бонни открыла дверь. Стефани сидела перед телевизором с приставкой «PlayStation-2».

— Стеф, звонит папа, — промолвила мать.

— Ну и что? — спросила Стефани, не отрывая взгляда от экрана. Игра относилась к классу «убей их всех», десятки монстров разлетались на мелкие кусочки.

— Ты могла бы с ним немного поговорить.

— О чем?

— Например, спросить, как у него дела. Сказать, что скучаешь.

— Мне некогда, мам.

— Стеф, ступай вниз и побеседуй с отцом. Немедленно.

— Дай мне перейти на следующий уровень.

— У него всего несколько минут.

— Значит, я побеседую с ним завтра.

Бонни посмотрела на свою упрямую дочь. Ей хотелось подойти и выдернуть из приставки провод, но она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Начнутся слезы, угрозы, потом Стефани будет дуться целую неделю. Бонни закрыла дверь и тихо выругалась.

Когда она вернулась в кухню, оставалось всего три минуты, и Жаклин стояла за спиной брата, тыкая ему в спину ложкой.

— Пол, дай сестре поговорить с папой!

— Я еще не закончил, — запротестовал Пол.

— Хватит.

Бонни отобрала у него трубку и передала Жаклин.

Пока дочь общалась с отцом, она разложила спагетти по четырем тарелкам и поставила их на стол. Пол с кислой миной уселся на стул. Бонни взяла вино, которое налила ей дочь, и залпом выпила половину бокала.

Когда на таймере осталась минута, Бонни взяла у Жаклин телефон.

— Где Стеф? — спросил Карпентер.

— В ванной комнате.

— В прошлый раз она тоже была там.

— Радуйся, что она не похожа на своего брата. Он так быстро вылетает из душа, что остается почти сухим.

— С ней все в порядке?

— Да, насколько может быть в порядке десятилетний ребенок.

— Жаль, что ничем не могу тебе помочь, — вздохнул Карпентер.

— Мне тоже жаль, — промолвила Бонни. — Как долго нам тебя еще ждать, любимый?

Бонни напрасно задала этот вопрос, ведь она знала, что муж делает все, чтобы вырваться из тюрьмы, но не может говорить откровенно, поскольку телефон прослушивается тюремным начальством.

— Я вернусь очень скоро, милая, — пообещал Карпентер.

— Прости, — промолвила Бонни. — Я понимаю, как тебе трудно.

— Ерунда. Мне пора идти. Увидимся завтра.

На линии пошли гудки, и Бонни положила трубку. Допив остатки вина, она снова наполнила бокал.