Грех бессмертия - Роберт Маккаммон

10

Ни один способ умереть не является хорошим

Для Мускатного Джона ночь была другом. Может быть, ночь была теперь его единственным другом, после того как старый Мак Такер и Солти Риз умерли. По меньшей мере, он считал, что Мак Такер был мертв. Такер не явился на их встречу в лагере у железнодорожной развилки в трех милях к югу от Лэтроуб, и, порасспросив о нем, Мускатный Джон узнал от болезненно-желтого бродяги по имени Винтцелл, что Мак упал с товарняка, направляющегося на север, в окрестностях Чарльстона в Западной Виргинии, всего неделю назад.

— Да, — сказал Винтцелл, перекатывая сигарету между коричневых пальцев. — Я видел, как это случилось. Он был хилым старикашкой и все равно не перенес бы дальнюю дорогу. — Свет от костра, на котором готовилась пища, осветил его лицо. Оно было похоже на кожаный мешочек, в котором он хранил свой табак. — Знаешь ли, он подпрыгивал и пританцовывал на ходу. Вроде как от счастья. Сказал, что едет туда, где родился, и собирался повидать старых друзей. Так или иначе, он выскользнул прямо в дверь, а мы гоняем по железной дороге со скоростью пятьдесят пять миль в час. И еще, конечно, острое покрытие из гравия. Мы выпрыгнули наружу и попытались его найти, но к тому времени он был уже за изгибом дороги, и в темноте невозможно было ничего разглядеть.

В течение долгого времени Мускатный Джон ничего не говорил; он сидел, глядя в огонь, скрестив ноги прямо перед собой, и гладил свою длинную серебристую бороду. В укрытом листвой лагере бродяги играли в карты или тихо разговаривали, пересказывая занятные истории.

— Ты уверен, что его звали Такер? — спросил наконец Мускатный Джон.

— Такер? — Винтцелл задумчиво сощурил глаза, затем поскреб переносицу, которая некогда была сильно сломана и с тех пор так правильно и не срослась. — Подожди минутку. Подожди-ка минутку. Такер, говоришь? Что ж, думаю, что имя того парня было Такей. А может быть, Такер, как мне сейчас кажется.

Было бессмысленно попытаться проверить описание внешности, потому что Мак Такер выглядел по-разному каждый раз, когда пути его и Мускатного Джона пересекались. Однажды старик щеголял густой седой шевелюрой и моржовыми усами; в следующий раз, когда Джон увидел его, Мак наголо обрил голову и отрастил козлиную бородку. Поэтому невозможно было узнать его действительную судьбу — смерть на путях? тюрьма в каком-нибудь маленьком городишке? работа на ферме за бродяжничество? — судьбу старого Мака Такера. Мускатному Джону было точно известно лишь одно: он не появился в этой конкретной точке связи впервые за последние семь лет.

Это опечалило его, потому что он знал, что друзей мало и их трудно найти, и, вероятно, в его жизни больше не будет настоящих друзей.

Он поговорил о дороге с другими бродягами, собравшимися у костра; он сказал им, что направляется в Новую Англию, а затем, вероятно, в сторону Озер.

— Идешь отсюда на северо-восток? — спросил тощий человек с выступающими скулами по имени Дэн.

— Да. На север через Пенсильванию.

— Угу. — Дэн жевал травинку и, казалось, изучал его; похоже, он был заинтригован потрепанным оливково-зеленым армейским рюкзаком, который Джон носил с собой, и Джон решил улечься спать на другой стороне лагеря от этого человека. — Лучше последи за собой, — тихо сказал Дэн.

— Что это должно означать?

— Я не хотел тебя обидеть. Просто подумал кое о чем, что однажды слышал. Твое намерение отправиться в этот штат мне кое-что напоминает. Он взглянул на кольцо мужчин с ввалившимися глазами. — Кто-нибудь из вас знает Майка Хукера? Томми Джессопа?

— Слышал о Джессопе, — ответил один их них. — Его звали Четырехпалый.

— Да, это он, — сказал Дэн, кивая. — Их пути пересеклись именно здесь, два или три года назад. Они направлялись вверх, в Мэн. Составляли большие планы. Хукер собирался начать торговлю лесом вместе со своим шурином. Я сидел, разговаривал с ними и желал им удачи, а потом они ушли. И, Боже мой, это последний раз, когда о них слышали.

— Закон? — спросил Мускатный Джон.

Дэн пожал плечами.

— Никто не знает. Я имею в виду, черт, как это было забавно. Раньше или позже ты слышишь рассказы на дорогах почти обо всех, кого знаешь. Ты слушаешь и передаешь их дальше. Но за все это время никто не узнал ничего о том, что случилось с Хукером и Джессопом. Они просто… исчезли.

— То же самое с Перкинсом Кэйси, — сказал молодой человек с длинными коричневыми волосами, скручивая самокрутку, сминая и облизывая ее. — Тоже славный старик. В последний раз, когда я его встретил, он двигался поперек через Пенсильванию, может быть, восемь месяцев назад. Я спрашивал о нем в округе… но… да… — Он пожал плечами и замолчал.

Отсвет огня играл на лицах слушающих людей. Кто-то кашлянул, а кто-то откинул прочь бутылку, отсвечивающую оранжевым.

— Да, — сказал Дэн, — расскажу вам мужики, что я слышал. А слышал я это более чем от одного или двух человек, от людей, которые закона и властей не боятся. От крепких продувных парней. К северо-востоку отсюда есть местечко, которое заглатывает ребят. Вот что они говорят, и можете смеяться над этим, если хотите, но я знаю это, слышал, маленький городок под названием… я не помню, Вифанни или что-то вроде этого. Проглатывает всех ребят напрочь. Ты идешь туда и не возвращаешься.

— Не Вифанни, — подал голос другой человек, сидевший на пеньке. — Это забавное название. Вифаниин. Вифаниин Грех.

— Грех? — Джон приподнял свои мохнатые брови. — Кажется, раньше я где-то слышал об этом месте.

— Что ж, прими во внимание, что ты услышишь, — сказал ему Дэн. — Будь я на твоем месте и направляйся в ту сторону, я бы держался как можно дальше от этого городка. Пускай какие-нибудь путники с дурными ослиными головами околачиваются в тех краях.

— Эй, — сказал кто-то еще, — у нас тут покер горит. Вы будете рассказывать байки или сядете играть?

Эти воспоминания пришли в голову Мускатному Джону одновременно с нежными мыслями ночи. Она была его другом. Она защищала и укрывала его, и он предпочитал странствовать, когда было прохладнее, когда ночные птицы пели колыбельные для бродяг. Полуночные ветры проносились мимо него, а вес рюкзака — заполненного разношерстным ассортиментом из тряпок, рубашек, носков, дополнительной пары обуви, красной шапочки для гольфа, подобранной на обочине дороги, пары пустых бутылок из-под мускатного вина — был хорошо знаком и скорее придавал уверенности, нежели отягощал его. На нем была дорожная форма: черные полотняные брюки, ботинки с грязными шнурками, футболка «Спец по пиву», выигранная на конкурсе по питью пива в баре в Калифорнии, — одна из вещей, которыми он больше всего гордился. Его серебряные волосы, еще густые на висках, почти вылезли на макушке. Он очень старался содержать свою длинную бороду в хорошем состоянии. Он расчесывал ее и мыл, когда это было возможно, и поэтому она всегда становилась предметом обсуждения, где бы он ни путешествовал, а путешествовал он множество раз через все Соединенные Штаты и дважды заходил в Мексику.