Глиф - Антон Фарб

Зато он подслушал часть разговора похитителей.

— Куда его? — спросил первый, гнусавый.

— На хату, — сказал второй, с хрипотцой курильщика.

— А потом? — опять первый.

— Тихо, блядь! — гавкнул третий, до сих пор хранивший молчание. — Он же все слышит!

И все.

Ромчик, как мог, сгруппировался, попытавшись принять позу эмбриона, и стал ждать. Минут через десять машина остановилась, мотор заглох.

— Ну че? — спросил Гнусавый.

— Обождем пока, — ответил третий голос, по всей видимости — главный в этой гоп-компании.

Щелкнула зажигалка, по машине разнесся дух дешевого табака.

— Стремно как-то, — посетовал Хрипатый.

— Заткнись, — велел ему Главарь.

Что бы ни пережидали похитители, это продолжалось не больше пары минут. Потом джип качнулся и хлопнули дверцы. Открылся багажник, и даже через вонючую мешковину Ромчик ощутил дуновение холодного воздуха. Его довольно ловко подхватили под ноги и под плечи, вытащили и поставили на землю. Ромчик попытался сымитировать обморок, подкосив коленки и обмякнув в руках похитителей, но его больно ткнули под ребра чем-то железным, и он больше не дурковал.

Семь шагов вперед. Писк домофона. Запах подъезда — курева, кошек, сырости. Еще два шага, опять остановка. Скрип двери. Три шага вперед и лестница. Восемь ступенек. Разворот направо. Скрежет ключа, щелчок замка. Деревянный пол под ногами. Толчок в спину — и Ромчик грохнулся на что-то мягкое.

— Свисток, поставь чайник, — скомандовал Главарь. — Че-то я замерз. Трусит.

— Ты че, охренел? Нахрена ты погоняло светишь? — возмутился Гнусавый.

— Насрать, — отмахнулся Главарь. — Чефирь забабахай, а я пока Тухлому позвоню.

Похитители вышли, оставив Ромчика в одиночестве.

В принципе, перспектива похищения для него не была чем-то таким уж запредельным. Еще года два назад Вязгин в присутствии Ромчика на пальцах разъяснял Радомскому-старшему, что шансы Ромчика — единственного ребенка в одной из самых богатых семей города — быть похищенными ради выкупа достаточно велики. Отец, как водится, отмахнулся от предложения приставить к Ромчику персонального бодигарда, а Ромчик же получил богатую почву для фантазий типа «а что я буду делать, если…»

Ну вот. Если. Давай, делай…

Итак, что мы имеем? Первый этаж — это хорошо. Хотя наверняка есть решетки на окнах.

Мы где-то в городе, и недалеко от центра. Везли минут пятнадцать от силы, и все время был слышен гул машин. Это тоже хорошо.

Похитители — дебилы и непрофессионалы. Это плохо.

И очень-очень наглые. Вели в квартиру через парадный вход, с мешком на голове, и не боятся называть друг друга по кличкам… Это не просто плохо. Это уже херово.

Зато мешок с головы не снимают. Обнадеживает…

Ромчик не успел додумать эту мысль до конца.

Из прихожей донесся звонок, опять защелкали замки. Что-то зашуршало.

— Ну как? — спросил новый голос, лишенный каких-либо выразительных примет.

— Нормуль, — сказал Главарь. — Вон он.

В комнату вошли. Двое или трое.

— Посадите его, — приказал Невыразительный.

Ромчику придали вертикальное положение. Похоже, он валялся на тахте.

— Снимите мешок.

— Да ну нах! — Гнусавый возмутился. — Он же нас запомнит!

— Это не имеет значения, — успокоил Невыразительный. — Снимайте. И где его телефон?

Чья-то рука схватила мешок, зацепив растрепавшиеся волосы Ромы, и сдернула его с головы. Рома заморгал часто-часто, а потом сфокусировал зрение.

Трое. Два типичных и даже полузнакомых гопа: один в «адидасе» и кепочке, второй, с бритой головой — в кожаной куртке и камуфляжных штанах.

А вот третий… Заказчик всего происходящего — а в том, что человек с невыразительным голосом и был заказчиком, организатором, идейным вдохновителем и Шефом с большой буквы, Ромчик не сомневался ни секунды — был маленького, метра полтора, не выше, росточка, и выглядел как совершенно заурядный дяденька с улицы: брючки, ветровочка и хозяйственная сумка через плечо. Второй раз и не взглянешь на такого.

В руках у Шефа был Ромкин айфон.

— Можешь не улыбаться, — предупредил он и сфотографировал Рому.

9

С тех пор, как запретили азартные игры и позакрывали все казино, а покер почти официально признали спортом, Радомский, уходя из дома на ночь глядя, с честным видом объявлял жене:

— Дорогая, я уехал в спортклуб!

Он даже брал с собой сумку «Найк» с кроссовками, шортами, футболкой и специальной спортивной бутылочкой для воды. Сумка эта ни разу не покидала багажник «Хаммера», когда Радомский посещал «клуб спортивного покера», а жена и не думала проверять ее содержимое — точно так же, как она не задавалась вопросом, почему от супруга после занятий спортом пахнет виски и табаком. Жена у Радомского была достаточно умной женщиной, чтобы придерживаться политики «я не спрашиваю, а ты не рассказываешь» и закрывать глаза на многие вещи. Но самого Геннадия Романовича искренне забавлял как процесс конспирации, так и каламбур со «спортивным покером».

Это было все равно что воровать дрова для шашлыка на соседней даче: купленные в магазине чушки доставляли на порядок меньше удовольствия…

Сегодняшним вечером Радомский настроился на большую игру. Он купил фишек на полторы штуки, разложил их в три неравных столбика, переодел часы на правую руку (личная, проверенная в деле примета), заказал односолодовый виски со льдом и среднего размера сигару.

Было около десяти вечера, и серьезных противников за столом пока не наблюдалось. Парочка полузнакомых бизнесменов средней руки (вчера — шмотки на базаре, сегодня — бутик в торговом молле), невротичная дамочка с сигаретой в длинном мундштуке, какой-то перепуганный вьюноша с дрожащими пальцами, горбун в старом советском костюме, ну и, естественно, завсегдатай заведения дядя Саша — сальные волосы, прыщи и большой опыт в онлайновых турнирах.

Пан Киселевич, спекулянт недвижимостью, скупщик разорившихся еще при совдепии заводов, главный конкурент Радомского в бизнесе и главный же его визави за карточным столом (а так же просто большой сукин сын) пока не появился.

Радомский играл по-маленькой, осторожничал, в драку не лез и почти не блефовал. Два раза сунулся с большого блайнда, и оба раза уступил дяде Саше, слив почти две сотни баксов. Потом переждал. Вьюноша, как и ожидалось, вылетел первым. Дамочка встала из-за стола в половину двенадцатого, и вроде бы даже в плюсе. Бизнесменчики дернули коньяку и слегка оборзели. Их следовало наказать.

Поймав еще на флопе две пары, Радомский аккуратно, чтобы не дай бог не спугнуть, раскрутил одного из дурачков на олл-ин, и раздел вчистую. Буквально на следующей сдаче дядя Саша проделал нечто аналогичное с его товарищем. Потеряв все деньги за два раунда, дурачки приуныли и свалили.