Тузы и шестерки - Михаил Черненок

– Копалкин – не хилый мальчик. Не боялись получить сдачи?

– В свое время я имел звание мастера спорта по боксу. Несмотря на возраст, до сей поры не упускаю случая потренироваться в спортклубах с достойными партнерами. Так что, не посчитайте за хвастовство, мог бы одним ударом уложить богатыря Федю в такой глубокий нокаут, из которого он в течение десяти судейских секунд без посторонней помощи даже на четвереньки не поднялся.

– При таких физических данных вам и телохранитель не нужен.

– Услугами этих тунеядцев никогда не пользовался. Мне нужна была машина, чтобы оперативно промчаться по селам, а без личного шофера, в глазах обывателей, командир – не командир.

Стараясь не удаляться в сторону, Бирюков вновь повернул разговор ближе к делу:

– Когда уходили в Дом офицеров заказывать бланки, Копалкин не интересовался у вас, сколько времени там пробудете?

– Мы вместе с ним туда зашли. Директор печатного предприятия заявил, что часа через полтора заказ будет готов. Федя пробурчал: «Пойду погуляю, товарищ командир». – «Может, на заправку съездишь?» – спросил я. Федя в ответ: «У нас бензина почти полный бак». – «Тогда гуляй, только не загуливайся». Вот, считайте, дословный диалог.

– Вы уверены, что от Дома офицеров Копалкин на машине никуда не ездил?

Шилов пожал плечами:

– Такой уверенности нет. Мог и подлевачить. Я не запрещал ему калымить на пассажирах.

– Как он к деньгам относится?

– Чисто по-российски: «Денег нет».

– А иметь их хочется?

– И какой русский не любит быстрой езды!.. – с пафосом проговорил Шилов и усмехнулся: – Красиво жить хотят все, но труд упорный для многих тошен. Поэтому сидят лоботрясы и ждут, когда в сеть попадется золотая рыбка. Копалкин – не исключение из этого рода.

– Какая-нибудь мечта у него есть?

– Самая хрустальная – заиметь собственную иномарку.

– Каким образом он намерен ее осуществить?

– Этого в разговоре с «адъютантом» я не уразумел. Федя – говорун из породы некоторых телеведущих, которые, начиная фразу, никогда не знают, чем ее закончат, а закончив, сами не могут понять, что же такое они ляпнули.

– Что еще о Копалкине можете сказать?

– Сказал все, что знаю. Толочь воду в ступе не хочу.

– А о себе ничего не добавите?

Шилов опустил голову:

– Нет смысла лепетать пустое в оправдание. Когда почка отвалилась, пить «Боржоми» уже поздно…

Бирюков вызвал сидевшего в приемной конвойного. Отправив с ним Шилова в изолятор временного содержания, попросил привести оттуда задержанного Копалкина.

Глава XVIII

В прокурорский кабинет Федор Копалкин вошел мрачнее тучи. Пухлое лицо с узкими щелками глаз было таким заспанным, как будто «адъютант» толком еще не проснулся. Грузно опустившись на предложенный стул, он даже не взглянул на присутствующих, словно они ничуть его не интересовали, и уставился взглядом в пол.

– Итак, лейтенант, – начал Бирюков, – как прикажете к вам обращаться: господин или товарищ?..

– Как хотите, так и зовите, – буркнул Копалкин. Помолчав, добавил: – Я вообще-то гражданин России.

– Понятно. Скажите, гражданин, какое имеете военное образование?

– Никакого не имею.

– А общее?..

– Восемь классов средней школы.

– Не маловато для офицерского звания?

– Чо маловато… Моя мать всю жизнь проработала в НИИ техничкой, а числилась младшим научным сотрудником.

– Значит, и вы только числитесь лейтенантом?

– Ну. Шоферю у полковника.

– Как с ним познакомились?

Копалкин сжато пересказал рассказанное Шиловым, как тот покупал в Барнауле автомашину.

– За что вас из ОМОНа уволили? – спросил Бирюков.

– С начальством не поладил.

– А точнее?..

– Чо точнее… Ну, в общем… За пьянку выгнали.

– Теперь не пьете?

– Теперь не пью. Закодировался.

– По своей воле?

– Ну. Полковник алкашей не терпит. Пристращал.

– Когда последний раз выпивали?

– В апреле.

– Где и с кем пили?

– В Новосибирске, с другом.

– С Глебом Вараксиным? – наугад спросил Антон.

Копалкин медленно поднял коротко стриженную голову. Узкие щелки глаз вроде бы недоуменно расширились:

– При чем тут Глеб Вараксин…

– Спрашиваю, с ним пили?

– Чо, без него не с кем выпить, что ли?..

– Не выкручивайтесь. Это бесполезно. Говорите: да или нет?

– Допустим, нет. И чо?..

– Лжете.

Словно обидевшись, Копалкин набычился:

– Пусть будет по-вашему. С Глебом выпил.

– Где?

– У него на квартире.

– Сколько выпили?

– Я немного. Боялся, полковник выгонит. А Вараксин наглотался до слез.

– С чего он слезы лить начал?

– Глеб вообще меры в водке не знал, а тут разные жизненные неприятности из колеи его выбили.

– Какие?

– По пьяни, как меня, из ОМОНа выгнали. Потом из шоферов помели.

– О чем еще с ним говорили?

– Малость о прошлой службе поболтали…

С большим трудом, задавая вопрос за вопросом, Бирюкову все-таки удалось узнать, что Копалкин познакомился с Вараксиным на действительной службе в Приднестровье, в городе Бендеры. Два года служили в одном взводе и спали на соседних койках. Там вместе решили, что после увольнения в запас надо пристраиваться в ОМОН, где по тем временам платили хорошо. Так оба и сделали: Вараксин устроился в Новосибирске, а Копалкин – в Барнауле. Осенью прошлого года случайно встретились в Чечне. Встречу «обмыли» крепко.

– Настолько, что даже автоматы перепутали? – спросил Бирюков.

– Ну, – помешкав, ответил Копалкин.

– Какая неисправность была у вашего автомата?

– Никакой не было.

– А если подумать?..

– Чо зря голову напрягать… Я не дурак, чтобы ехать на войну с неисправным оружием… – Копалкин вздохнул. – Может, Глеб после чо-нибудь искурочил. Он вообще-то и на действительной службе обращался с «Калашниковым», как с железякой. Греческие орехи, бывало, прикладом колол.

– Где вы взяли «макаровский» пистолет? – внезапно задал вопрос Антон.

– У полковника.

– Не надо, Федор…

– Чо не надо?! – вскинулся Копалкин. – Вчера же сам полковник при вас сказал, что «Макаров» не мой, а его.

– Правильно. Вчера он сказал так, а сегодня передумал чужую вину за незаконное хранение огнестрельного оружия брать на себя. Говорит, не знал, что адъютант таскает в кармане пистолет. Кто из вас лжет?

Копалкин, насупившись, уставился в пол.

– Что молчите? – поторопил Бирюков.

– Ну, а чего говорить… Если полковник отказался от своих слов, считайте «Макарова» моим.

– Где им обзавелись?

– В Чечне. Там этого добра навалом.

– Купили или со склада увели?

– У черномазого пацана отобрал. Хотел сдать на склад, но передумал.

– Почему?

– Чтобы не вооружать бандформирования. Наши предприимчивые прапорщики из службы тыла мигом бы продали неучтенный пистолет чеченцам.

– По-вашему, это убедительное оправдание?

Копалкин хмыкнул:

– Я не ребенок. Понимаю, что за такую «игрушку» можно запросто схлопотать года два отсидки в колонии.

– Зачем же хранили пистолет?

– Чтобы не хуже крутых ребят быть. Те даже автоматы имеют, но не попадаются.

– А вы вот попались.

– Попался – судите. Возражать не стану, если срок припаяете. Все законно будет, чо возражать.

– Хотите отделаться легким испугом?

– Это как?..

– А вот так. Экспертиза показывает, что из вашего пистолета убит некто Пеликанов. Не знаете такого?

– Почему я должен знать… – Копалкин, словно поперхнувшись, судорожно сглотнул слюну и заторопился: – Вообще-то, если вы, товарищ прокурор, считаете, что я вру, то вы докажите мне обратное.

– Докажем, – спокойно сказал Антон. – Что вы так заволновались?

– Ну, как что… Хотите пришить «мокрое» дело, а я должен ушами хлопать, что ли? Откуда мне знать какого-то Пеликанова?..

– Он тоже, как и вы с Вараксиным, служил в Приднестровье. Был командиром роты. Не под его началом служили?

– Там ротных полно было. Фамилии всех не упомнишь.

– Своего-то, наверное, помните?

Копалкин, наморщив узкий лоб, будто задумался:

– Не только ротного, но и комвзвода не помню.

– Интересно… А командир отделения кто у вас был?

– Сержант.

– Фамилия как?

– Мы его «товарищ сержант» называли.

Бирюков не сдержал усмешки:

– Эх, Федя, съел медведя… Ради чего Иванушкой-дурачком прикидываетесь?

– Ничего не прикидываюсь, правду говорю. В Приднестровье, когда заваруха началась, командиры менялись, как перчатки. Ну, а когда четырнадцатую армию возглавило присланное из Москвы новое руководство, вообще такого шороху генералы навели, что многие командиры полетели со службы к домашним очагам. Чистка была крутая.

– И даже командиров отделений «чистили»?

– Говорю, всех подряд шерстили.

– Постарайтесь все-таки фамилию «товарища сержанта» вспомнить. Не Шерстобоев?