Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

Бесшумно ступая, Джек возвратился к столу, за которым миссис Мино подклеивала корешок многострадального тома Цезаря, и опустился возле нее в кресло.

— Что с тобой, милый? — спросила его мама, увидев, каким напряженным сделалось у сына лицо.

Мальчик какое-то время молча и хмуро смотрел на огонь в камине, ибо не был еще до конца уверен, хватит ли у него сил на решение, которое, несомненно, подняло бы настроение Джилл. Ему хотелось принять его ради нее, но это значило отказаться от завтрашнего похода в школу, от встречи с одноклассниками и, наконец, просто от возможности покинуть пределы дома, а он столько времени всего этого ждал.

— Я почти решил, что не пойду завтра в школу, — с трудом выдавил из себя он.

— Это еще почему? — изумилась его мама.

Джек заговорщицки прижал палец к губам, затем, указав на ширму, состроил исполненную отчаяния мину и уже не с трудом, а бодро и убежденно продолжил:

— Доктор ведь явно считает, что завтра мне еще рановато выходить из дома. Он просто уступил моим уговорам. Вот я вдруг сейчас и подумал: «А если он прав и со мной снова что-то случится?» Нет, лучше уж подождать недельку-другую. Не хочу, чтобы мне потом говорили: «Сам виноват. Нужно было послушаться мистера Уиттинга». В общем, пожалуй, я посижу дома еще немного.

— Поступай, как считаешь нужным, милый, — тоже глядя на ширму, понимающе покивала ему миссис Мино. — Я всегда рада, когда ты дома, хотя после стольких дней болезни тебе, наверное, это и надоело.

— Джилл! Я не слишком тебе помешаю, если до февраля не стану ходить на уроки? — крикнул он, смеясь про себя над абсурдностью своего вопроса.

— Да не особенно, — ответил из-за ширмы звонкий голос, и Джек, словно наяву, увидел, как лицо его подруги озарила радость, а глаза заблестели.

— Ну, если так, потерпи. Мне, видишь ли, все-таки надо еще немного окрепнуть, — продолжил он, едва сдерживаясь от смеха. — Придется, конечно, налечь на занятия. Тогда и здоровье восстановлю, и времени не потеряю. Вот мама тут только что заклеила Цезаря, значит латынь от меня тоже никуда не денется.

Миссис Мино протянула сыну отреставрированный томик Цезаря и поцеловала мальчика в щеку, гордясь его поступком сильнее, чем если бы он вдруг стал первым учеником в классе. Но еще большей наградой за самопожертвование послужила для него песня, которая донеслась из-за ширмы. Джилл заливалась, как голосистый рисовый трупиал, [50] переходя от одной полюбившейся в этом доме мелодии к другой, пока не исполнила все лучшее, что ей было известно. В охватившем ее восторге она даже не догадывалась, что Джек решил остаться дома исключительно ради нее. Об этом ей стало известно позже. И тогда она кое-чем ответила на его благородство. Но давайте не станем забегать вперед. В свое время вы все узнаете.

Очень скоро сама погода доказала, насколько дальновидное решение принял Джек. Ненастные дни в конце января следовали почти один за другим. В такие метели, да еще со свирепыми ледяными ветрами, он все равно не смог бы выходить из дома. Зато в Птичьей комнате было тепло и уютно, и они с Джилл, временами поглядывая сквозь окно на разбушевавшуюся природу, от души развлекались, не забывая, впрочем, и о занятиях, которым они скрупулезно отводили по нескольку часов каждый день. Джек, верный своему слову, не манкировал даже ненавистной ему латынью и в результате при помощи Фрэнка сумел подтянуть ее до вполне приличного уровня.

В феврале природа сменила гнев на милость, и наш герой наконец отправился на уроки. На руках у него были синие варежки — рождественский подарок Джилл.

Рядом с ним шествовал Фрэнк с санками, готовый в любой момент усадить в них брата, если с непривычки после болезни путь для того оказался бы чересчур утомительным. С крыльца дома за ними наблюдала миссис Мино, глядевшая сыновьям вслед, пока те не скрылись из вида.

— У меня теперь, наверное, времени совсем не останется скучать по Джеку, пока его нет дома, — исподволь начала Джилл, когда миссис Мино возвратилась в Птичью комнату. — Драматический клуб готовит выступление, назначенное на двадцать второе число. И вероятно, я могла бы принять в нем участие, если девочки соберутся здесь. Вы разрешите? — с мольбой посмотрела она на хозяйку дома.

— Конечно же, милая, — от души обрадовалась подобному выходу та, ибо как раз ломала голову, чем бы скрасить для Джилл часы, когда Джек будет на занятиях в школе. — Кстати, у меня для вашего клуба есть целая корзина старой одежды, которую я обнаружила, когда искала лоскуты, чтобы сшить тебе это одеяло на Рождество, — добавила миссис Мино, очень довольная, что у девочки появится новое занятие.

Прибывшие тем же вечером участницы будущего представления застали Джилл, или мисс председательницу Драматического клуба, среди вороха тканей, из которых она с сосредоточенным видом сооружала кое-какие детали театрального реквизита. Каждая из девочек принесла с собой что могла, и, едва собравшись, они принялись на все лады обсуждать, как лучше поставить задуманную живую картину, чтобы их замысел стал настоящим гвоздем программы. Участия Джилл в самом представлении не предполагалось, но замысел принадлежал ей, и она давала подругам множество дельных советов, к которым те жадно прислушивались, так как доверяли ее суждениям и вкусу.

Все шло хорошо до тех пор, пока разговор не коснулся распределения ролей. Темой живой картины была «Спящая красавица», и каждая из девочек именно себя видела в роли Принцессы, которую должен был разбудить Принц, а точнее — Джек, облаченный в бархатную накидку миссис Мино, красные сапоги и с настоящей шпагой на поясе. Другие мальчики вполне смирились со своими менее эффектными ролями, девочкам же это давалось гораздо труднее. Только Джулиет была вполне удовлетворена тем, что станет изображать Королеву, да еще Молли понравилось, что в качестве фрейлины она будет шлепать маленького пажа, Бу.

— А в Принцессы я лично выбрала бы Мейбл. У нее ведь такие красивые волосы, — предложила Джулиет.

— Нет, лучше Мэри, — выдвинула свою кандидатуру Молли. — Она такая хорошенькая, и у нее есть фата.

— Мне все равно, — с делано-равнодушным видом пожала плечами Аннет. — Но для Принцессы очень подходит вот это, — помахала она над головой длинным белым пышным пером, совершенно по-девичьи упиваясь его изяществом, — а я не уверена, что моя сестра Эмма, которая дала мне его, будет довольна, если я позволю воспользоваться им кому-то другому.

— Да, думаю, перо непременно Принцессе понадобится, — подтвердила Джилл. — И еще белое платье. И алая креповая шаль. И еще вот это, — продемонстрировала она старинные крупные искусственные жемчужины, которые к этому времени уже почти все успела нанизать на нитку. — Именно так и выглядят принцессы.

— Каждой из нас хотелось бы так одеться, — кивнула Мэри, расхаживая туда и обратно перед фрагментом декорации, уже послужившей их клубу верой и правдой во множестве постановок. — Поэтому, чтобы никому не было обидно, предлагаю тянуть жребий, — добавила она, порозовев от волнения, словно невеста накануне свадьбы.

— Принц у нас блондин, значит Принцесса должна быть с темными волосами. Это ведь живая картина, и нужно, чтобы она получилась яркой, — прервала ее Джилл. — Мисс Делано рассказывала, что, когда они ставили прошлой зимой «Клеопатру», у них тоже сложилась такая же ситуация. Все актрисы хотели сыграть только главную роль.

— Тогда ты, Джилл, и выбирай. А если мы не согласимся, кинем жребий, — сказала некрасивая Сьюзи, для которой жребий был единственным шансом стать Спящей красавицей.

Девочки выстроились в ряд. Джилл окинула их придирчивым взглядом, и вывод ее оказался неутешителен: ни одна из кандидаток не годилась на роль Принцессы, которая бы понравилась Принцу Джеку.

— Пожалуй, я выбираю ее, — наконец нерешительно указала она на Мэри. — Джулиет, возможно, тоже бы подошла, но ей нравится роль Королевы. Молли наверняка начнет строить рожи. А остальные либо слишком высокие, либо чересчур светлые.