Симуляция - Владимир Ефимов

Она, казалось, не сразу смогла остановить на нем свой взгляд и с трудом проговорила:

– Зачем пришел?

Чарли опешил. Он совершенно не был ко всему этому готов. Он сказал:

– Марьям, это я, Чарли!

– Чарли… Кто ж еще… Чего тебе не хватает? Чарли, у тебя же есть все, о чем только можно мечтать!

– Марьям, я пришел тебя проведать… Как ты себя чувствуешь?

– Проведать-отведать… Я себя никак не чувствую. Понимаешь? Совсем не чувствую! Ты, небось, слышал, что я могла, когда я чувствовала? Я чувствовала себя, чувствовала мужчину… И давала и ему почувствовать кое-что. Кое-что, чего не почувствуешь больше нигде, а только у меня! А теперь я совсем себя не чувствую!! Чарли! Ты понимаешь?! Это хуже смерти.

– Ты о чем, Марьям? Как это, хуже смерти!?

– Хуже, Чарли. Если бы я умерла, то и чувствовать было бы некому. А я жива, но СОВЕРШЕННО себя не чувствую! Это ад, Чарли.

Чарли, как ведущий менеджер, получил некоторую психологическую подготовку, и сейчас в нем проснулись запрограммированные на тренингах навыки профессиональной коммуникации, и даже вспомнились рекомендации по общению с эмоционально неуравновешенными лицами. Он заговорил, тщательно подбирая выражения и пытаясь нащупать точки контакта.

– Марьям, я тебя так давно не видел. Ты заболела сразу после свадебного путешествия…

Пауза. Женщина молча продолжала глядеть на него своими горящими глазами. В пластиковой капельнице отстукивала ритм стерильная капель.

В ее веке все любили (по крайней мере, могли убедить себя, что любили, что по сути, то же самое). [35]

– Ты даже не зашла к нам после свадьбы.

Пауза.

– А мы за тебя так радовались.

– Радость-гадость… А своих радостей не хватает?

– Свои радости тоже есть, но они привычны. А твоя история была как сказка.

– Страшная сказка. В черном-черном городе, на краю… Нет. В сером-сером городе, на краю серой-серой Пустоши стоит серый-серый Блок… Знаешь, Чарли, я даже своего свадебного путешествия не помню. Как только мы с Кириллом зарегистрировались, я поняла, что желание мое выполнено, и теперь пришла пора платить. Начался сплошной кошмар. Я старалась выглядеть нормально, старалась, чтобы ему было хорошо. Потом просто старалась, чтобы он ничего не заметил. Потом уже только старалась выжить…

– Ты поправишься, Марьям. Ты просто переволновалась.

– Море переволнуется три, морская фигура – умри! А в этом сером-сером Блоке есть серая-серая комната, где ты можешь выполнить свое серое-серое желание… Но за это придется отдать свою серую-серую душу, – голос ее звучал все слабее, взгляд расфокусировался.

Чарли до сих пор боялся упоминать то, зачем он пришел, но когда-то надо было переходить к этой теме.

– Где это, Марьям? Где ты нашла эту старуху?

Она с усилием подняла на него глаза и, кажется, вопросительно приподняла брови.

– Я заинтересовался, Марьям. Как найти ту женщину, что тебе помогла?

– Помогла!? Да, она помогла. Она помогла мне умереть. Помогла мне убить себя.

– Я хотел…

– Перестань.

– Что?

– Брось хотеть немедленно. А то получишь, то, что хочешь, да так, что мало не покажется.

Она откинулась на подушке и, казалось, заснула, но глаза ее под веками постоянно двигались.

"Надо спросить, с чего все это началось", – подумал Чарли, – "И, между прочим, спросить, как она нашла старуху". В тот момент, когда он, наконец, выстроил стратегию, составил первую фразу и набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, Марьям резко села и заорала так что стекла зазвенели:

– Вон! Вон! Во-о-он!!

Чарли от неожиданности отскочил к стене, а она продолжала кричать, натянув одеяло до подбородка. На сгибе руки, на месте выскочившей иглы, появилась струйка неожиданно светлой крови.

Он счел за благо выскользнуть за дверь и отправиться на поиски кого-нибудь из персонала. Впрочем, ему на встречу уже спешила дежурная медсестра.

Когда он дошел до лифта, крики прекратились.

* * *

Чарли был подавлен увиденным, но собственных проблем это не снимало. Остаток вечера он провел обзванивая и расспрашивая общих знакомых. Никаких зацепок не обнаружилось. Больше всего сведений он получил от собственной жены, но все равно, к утру он знал лишь в каком приблизительно районе обитала загадочная ведьма, а так же то, что живет она в какой-то трущобе, которую все называли "Блок", и что стоит этот Блок на краю Пустоши. Что такое "Пустошь" объяснять было не обязательно – все в Городе слышали об этом жутковатом районе, хотя мало кто бывал даже поблизости. Все это согласовывалось с тем бредом, который он слышал в больнице.

Правда, было и еще кое-что. Марьям в своих рассказах упоминала, что в том районе ведьма просто-таки знаменита. Если это не было обычным для всех колдунов рекламным трюком, то появлялся шанс разыскать ее просто с помощью расспросов.

Чарли очень не хотелось отправляться в предместье, но он был по-прежнему полон энтузиазма и видел в колдунье свою единственную надежду. Можно было бы взять с собой кого-нибудь из охраны, но во-первых не хотелось, чтобы по фирме раньше времени поползли слухи, будто он совсем спятил, а во-вторых оставалось не так уж много времени. Поразмыслив, Чарли даже не стал одевать джинсы или спортивный костюм. Нет смысла притворяться кем-то, кем ты не являешься, да и уверенней он чувствовал себя при галстуке.

Есть такой миг, когда все возможности равноправны и каждая из них начеку -- и каждая только и ждет своего часа… [3]

Пока еще привилегированное положение на службе позволяло ему отлучиться в любое время, так что с самого утра он разменял побольше мелких купюр и ходил по предместью, выискивая места большей активности, высматривая там личностей поподозрительнее и обращаясь к ним с одной и той же фразой. Он говорил: "На краю Пустоши в Блоке есть ведьма, то ли колдунья. У меня для нее работа. Как ее найти?" Вопрос он подкреплял купюрой. Барыги, сутенеры и драгдилеры охотно принимали деньги, но редко говорили что-нибудь вразумительное. Чаще всего он получал советы не соваться на Пустошь и не соваться в Блок. Реже – координаты других, еще более сомнительных типов, которые могут знать больше.

Так он в конце концов попал на одном из крошечных рынков к лотку, торгующему всякой оккультной чепухой: амулетами, четками, гадальными картами и прочим. Тетка, стоявшая за лотком, и лицом и комплекцией была обычной рыночной бабой, однако для имиджа она обвешалась своим товаром – разными мистическими побрякушками. Услышав вопрос, она выбралась из-за лотка, ухватила Чарли за рукав и зашептала ему прямо в ухо замогильным голосом:

– Ты хочешь попасть к ведунье?

– Да.

– Тебе туда идти нельзя. Пропадешь. Провожатый нужен. Могу подсказать, – и она выжидательно замолчала.

– Подсказывай! – Чарли пожертвовал еще парой купюр.

– Приходи в "Ковригу" после полудня, спроси Пойнтера. Он все устроит.

– Какую еще "Ковригу"?

– Бар "Коврига". Пройдешь Жестяную улицу до конца. Там тебе любой скажет. Над дверью еще четверка лошадей нарисована.

– Так "Коврига" или "Квадрига"?

– Ты что? – удивленно отшатнулась тетка, – какая еще "кадрыга"? Говорят же тебе "Коврига"! – от удивления она даже забыла свой мистический тон, – Спросишь, там все знают.

* * *

Так Чарли и оказался за стойкой "Ковриги" с кружкой пива в руке. Выслушав его вопрос, бармен показал столик Пойнтера и посоветовал заказать пару стопок крепкой, чтобы разговор лучше клеился. Когда же Чарли поблагодарив направился к указанному столу, бармен громко провозгласил:

– Господин герцог здесь по делу!

– Вы Пойнтер? – обратился Чарли к щуплому субъекту неопределенного возраста.

– Ну, – ответил тот.

– Мне сказали, что вы тот человек, который знает где найти… то, что мне нужно, – Чарли не хотел говорить при лакее, который как раз принес заказанную водку.

– А что интересует герра герцога? Девочки? Мальчики? Травка? Или, может, мушка Би-Зет? Я вселенский сводник, могу свести герцога с кем угодно и с чем угодно.

– Я всего лишь хотел бы попасть к ведунье, которая живет в Блоке. Вы можете это устроить?

Пойнтер принял глубокомысленный вид:

– Я могу много чего. Но господину герцогу придется рассказать, что ему нужно от ведуньи. Это не любопытство, герцог. Иначе я не смогу договориться с ней о вашем визите.

Пришлось Чарли вкратце изложить свою проблему. Пойнтер выслушал со вниманием, и по некоторым его вопросам было видно, что он понял больше, чем можно было ожидать.

– Так это большие деньги, – заключил он в конце.

– Для фирмы – да. Для меня это всего лишь работа, к которой я привык. Я могу найти другую, но мне этого не хотелось бы. Я знаю, что ее магия может оказаться действенной, и готов попробовать.

Свобода есть утрата всяческих надежд. [38]

Чарли говорил так, чтобы не дать вселенскому своднику уж очень задрать цену. Но пока он говорил, он вдруг с удивительной ясностью понял, что работа для него, действительно, еще не жизнь, а потеря ее – еще не гибель. Ему стало легко и почти весело. Приключения последних суток сместили масштаб. С этим новым настроением он, неожиданно для себя, закончил: