Танцующая со Смертью - Юлия Сотникова

— Отдыхай.

Последнее, что я почувствовала, проваливаясь во тьму, было нежное прикосновение пальцев к моей щеке. Дан…

— Эль, не будь дурой, открой дверь! — стоящий снаружи Крил в который раз уже попытался выбить дверь.

— Ни за что! — собственный сиплый голос заставил меня недовольно поморщиться.

— Ну и что ты этим добьешься? — терпению Гейра можно было только позавидовать.

— Спокойствия!

— Тьма, Эль, не веди себя как ребенок! — Малик раздраженно пнул уже ненавистную им дверь.

— На себя посмотри! — я снова задохнулась в приступе кашля.

Так продолжалось уже несколько часов с тех пор, как я пришла в себя, обнаружив, что нахожусь в незнакомой каюте. Постепенно вернулись воспоминания прошлого дня, заставив меня в бешенстве разворотить пол комнаты так, что хозяин этих апартаментов явно будет не в восторге, увидев свое теперь уже бывшее жилище. Хуже всего было то, что я, не переставая, думала о Дане, постоянно борясь с собой, чтобы не выбежать наружу, в поисках этого…этой…мерзопакостной нечисти! Нет, ну зачем он меня напоил зельем?! Ну кто его просил?

А еще, я заболела, окончательно и бесповоротно, с кашлем, температурой, забитым носом и отвратительным самочувствием, что, конечно же, сказалось и на настроении, отныне находящимся на отметке "хуже некуда".

— Эль, может быть, поешь? — робкий вопрос Сила заставил меня вернуться с небес на землю.

— Не хочу!

— Что тут за столпотворение? — услышав раздраженный голос Дана, я подскочила на месте, свалившись при этом с кровати. — Эль? Что происходит?

— Она заперлась.

— И ничего не ест.

— А еще, благодаря недавнему купанию, кажется, заболела, но никого к себе не подпускает.

Слушая, как эти преданные стражники, поклявшиеся меня защищать, с удовольствием сдают меня принцу, я зло посмотрела на результат двухчасового труда: прямо около двери, подпирая ее с разных сторон, возвышалась огромная куча всевозможных вещей, начиная со шкафа, и заканчивая тяжеленным сундуком, нашедшимся в одном из углов каюты.

— Эль, — уставший голос Дантариэля, пробившийся сквозь надежное заграждение, заставил мое сердце бешено забиться. Ууууу, ненавижу! — Что ты опять натворила?

— Ничего, — не думаю, что мой тихий шепот мог кого-нибудь убедить. Нда, голос я, похоже, точно посадила.

— Открой дверь, — это явно был приказ.

— Ни за что.

— Эль, не дури…

— Отста… Пчхи! — ну вот, как всегда не вовремя.

— Кажется, легче выбить дверь, — задумчивый голос Шина заставил меня сжать кулаки.

— А ты вообще убирайся отсюда! Это все из-за тебя.

— Может еще я сам и зелье себе в графин подливал? — Язва.

— Шин, прекрати, — Дан раздраженно повысил голос. — Эль, открой немедленно, не испытывай мое терпение.

— Открою, — за дверью все облегченно вздохнули. — Как только кончится действие зелья, обязательно открою.

— Бестия! — в многострадальную дверь что-то врезалось, едва не сбив ее с петель.

А мне было уже все равно. Подойдя к кровати, устроившись поудобнее под теплым одеялом, я вновь переждала приступ кашля, в который раз, думая, что лучше бы осталась на дне, так хотя бы было менее мучительно и скучно. Зато появилось время подумать. Не обращая внимания на разговоры снаружи, я вновь собрала все имеющиеся у меня факты по делу Дарракши-Лан. Во-первых, теперь ясно, что во всем виновато проклятие, во-вторых, менее всего защищены от него дети, и, в-третьих, взрослых оно тоже не обошло стороной, награждая человеческим здоровьем. Вывод? Кому-то очень сильно насолили Дарракши-Лан, и эти кто-то ни перед чем не остановятся, лишь бы истребить эту расу. Почему именно истребить? Все очень просто: сначала они убиваю всех детей, то есть, будущее этого вида нечисти, а затем и всех остальных. На мой взгляд, очень умный и продуманный план, ведь, если бы не дух, вряд ли бы мы когда-нибудь узнали о проклятии. Вопрос теперь лишь в том, чтобы узнать, кто именно наложил проклятие и как его снять.

— Эль? — тихий задумчивый голос Дана вывел меня из размышлений.

— Да?

— Знаешь, а это даже приятно, знать, что в тебя влюблена та, которая должна спасти весь твой род, — он усмехнулся, а я замерла, не в силах поверить в услышанное.

— С чего ты взял, что я влюбилась именно в тебя?

— Ну а как же? — голос мужчины стал тише. — Сегодня ночью я многое узнал. Оказывается, ты разговариваешь во сне, Чувствующая…

Как, оказывается, просто сломать за пару секунд то, над чем ты билась несколько часов. Мгновенно распахнув дверь, я яростно уставилась на улыбающегося Дана, победно подмигнувшего тихо хихикающим парням.

— Ну вот, я же сказал, что она обязательно откроет!

— Ах, ты… — договорить мне не дали, подхватив на руки и вновь внеся внутрь каюты.

— Ну и что ты тут устроила? — Дантариэль недовольно скривился, увидев, что я сделала с его, по всей вероятности, комнатой. — Боги, Эль, ну когда ты повзрослеешь? Знаю тебя всего пару дней, а от неприятностей уже успел устать.

— А тебя никто и не просит вмешиваться в эти самые неприятности, — скрестив руки на груди, я надула губы, смотря в сторону и пытаясь успокоить разыгравшиеся гормоны. — И вообще, положи, пожалуйста, меня на кровать и отойди подальше.

— А если не отойду? — аккуратно устроив меня между двумя огромными подушками, он встал рядом, внимательно изучая меня своими завораживающими глазами.

— Тогда я за себя не ручаюсь, — я показала ему язык. — И, заметь, это будет всего лишь последствием зелья, которым ты меня сам и напоил!

— Но ведь я тоже пил это зелье, не так ли? — улыбнувшись, он опустился на кровать, наклоняясь все ближе и ближе ко мне, заставляя сердце, бешено колотиться в груди. — И, заметь, ты сама меня напоила им.

— Не правда, ты сам его выпил. И вообще… — почувствовав его дыхание на своей шее, я решительно уперла руки в его грудь, облизнув мгновенно пересохшие губы. — Дан, что ты делаешь? Отойди, я… — почувствовав в руках непонятную вибрацию, я внимательно посмотрела на мужчину, внезапно приходя в ярость. Да он же смеется! — Пошел вон! Иди отсюда, я тебе сказала!

— Ах, милая, что же ты так нервничаешь? — громко смеясь, Дан быстро поднялся на ноги, уклонившись от запущенной в него подушки, после чего подошел к двери, выходя буквально на несколько мгновений, чтобы вернуться уже с подносом, полным еды. — А теперь серьезно, Эль, если ты не поешь, мне придется лично тебя кормить, и, поверь, я это сделаю, даже если мне понадобится для этого разжимать тебе ножом зубы.

Смотря на Дарракши-Лан, я вдруг ни на секунду не усомнилась в правдивости его слов. Медленно встав, обмотавшись простыней вокруг короткой рубашки, в которой была одета все это время, я села за стол, принявшись за еду, только сейчас понимая, как же проголодалась.