Я, Рейван (СИ) - Дарт Макменде

Мастер Жар быстро и очень чётко объяснял мне принципы работы с каждым конкретным Силовым приёмом: как сосредотачиваться, как вызывать в сознании нужные образы, как направлять энергию в нужном направлении… По всей видимости, у Ордена имелись отработанные методики такого ликбеза, уж не знаю, на какой случай: вряд ли джедаям каждую неделю приходилось восстанавливать навыки очередного Тёмного Лорда ситхов с амнезией.

Вот только не был я никаким Лордом и никаким ситхом. И за три часа инструктажа не сумел освоить ни-че-го.

— А-а-а! — сказал мастер Жар. — Не беда! У каждого свой путь в Силе, попробуем раскрыть твой потенциал через упражнения с клинком.

Лишь много позже до меня начало доходить, насколько, должно быть, неуютно чувствовал себя тогда твилекк. Ведь он учил молодого Рейвана и очень хорошо осознавал, о каком «потенциале» идёт речь.

Жар выдал мне защиту для глаз и тренировочный меч: внешне копия боевого, но место плазмы занимала безопасная голограмма. Из рукояти торчал длинный, прозрачный и тонкий, как смычок, стержень из неизвестного мне материала.

Этой-то прозрачной арматуриной мастер Жар и избивал меня остаток дня. В первую же минуту учебного поединка я получил более сорока ударов, вернув лишь один, да и тот случайно.

Жестокая правда жизни в один миг лишила меня самодовольства. Я-то привык уже считать себя неплохим мечником, а оказалось, что всё это время убивал… практически безоружных. Великая Сила — великое оружие само по себе, никто из моих былых противников не имел и шанса. Лишь столкнувшись с настоящим форсером, я понял, насколько беспомощен против тренированного бойца.

Жар Лестин, супер-мечником отнюдь не считавшийся, делал со мной что хотел и как хотел. Бастила Шан, считавшаяся бойцом исключительным, а кроме того чрезвычайно одарённая в Силе… вот Бастила меня как раз жалела. Нет, следующие четыре часа она лупила меня похлеще, чем твилекк, но регулярно извинялась и лицо имела грустное.

Приуныл и я. Меня лупили в два смычка, так старательно, словно мстили за Тёмное прошлое. А всякий раз, как я начинал злиться, мастер Жар останавливал избиение и читал небольшую речугу на тему опасностей Тёмной Стороны. Бастила согласно кивала и вставляла мотивирующе-одобрительные возгласы, а также украдкой прикладывала к голове пальцы, изображая рога. Обзаводиться рогами и прочими ситхскими атрибутами я не хотел, и злиться понемногу переставал.

Через некоторое время я почувствовал, что и в самом деле не испытываю к своим мучителям никакого негатива. Издевательства не содержали в себе ничего личного: люди работали, я был для них всего лишь заготовкой детали… Раздражение ушло, осталась только грусть, светлая, как от многочасового прослушивания похоронного марша Шопена.

Жар с Бастилой переглянулись — и завершили тренировку.

Почти не помню, как доплёлся до «Варяга». Бастила под плечо волокла меня первую половину дороги, Карт — остаток пути, до каюты.

Я упал в койку и взвыл от боли: на всём теле не было живого места. Почувствовал, как Онаси стаскивает с меня сапоги… и заснул. К огромному счастью, без очередных сновидений о Рейване и Малаке: кошмаров на сегодня мне вполне хватило, благодарю покорно.

А проснулся я бодрым и… нет, не очень-то свежим: мыться надо сразу после тренировки, а не на следующее утро.

Нежась под струями настоящего водяного душа, я осматривал травмы. И ни одной не нашёл. Даже в мясо разбитые губы прекрасно зажили и теперь непроизвольно расплывались в улыбке: Сила помогла мне восстановиться после вчерашнего! Почуяли родимые мои мидихлории, что хозяин их вот-вот с Кондрашкой приобнимется, и забастовку предпочли свернуть.

Самая близкая аналогия, что пришла мне тогда в голову, это Великая Отечественная. Я и читал, и слышал от многих людей, что у бойцов Красной Армии в ту Войну включались защитные резервы организма, и почти никто из солдат не болел насморком или ангиной. Может, это всё и миф… даже наверняка: за четыре года всякое может случиться с человеком и его организмом. Но лучшего сравнения я найти не сумел.

А ещё я вспомнил, как советское командование строго пресекало любые проявления мести со стороны наших солдат по отношению к поверженному врагу…

Теперь я понимал, почему Жар с Бастилой так настойчиво гасили во мне злость: Тёмная Сторона могла дать мне столько же, если не больше сил, как и Светлая, и гораздо быстрее — но какой ценой?…

Я думал о ростовщиках или банках, налево и направо раздающих «лёгкие» кредиты: без истории, без паспорта, без условий — только возьми, возьми, возьми!.. А потом, когда придёт пора расплачиваться, выяснится, что ты забыл прочитать небольшое примечание, написанное самым мелким, почти незаметным кеглем на оборотной стороне страницы. И в твою дверь постучатся крепкие парни из коллекторского агентства. Сходу пробьют тебе печень, засунут в рот кляп, запихают тебя в заблёванный багажник, отвезут в лес или подвал и там начнут…

Избивать меня начали с первых минут тренировки, без напутствий и разминки. Всё шло по прежнему сценарию: я заносил меч, натыкался на стремительную контратаку… и, потирая свежие синяки, поднимался с пола. Иногда сценарий очередного раунда чуть менялся: мне то «отрубали руку», то «душили», то «закалывали» в живот, грудь, горло, спину…

Было это и больно, и утомительно, и очень обидно. Вот только теперь я почему-то почти всё время улыбался. Наверное, больше внутрь себя, чем наружу. Там, внутри, в глубине каждой из моих клеток, маленькие ленивые мидихлории учились заботиться о своём странном хозяине.

Хозяин явно желал быть забитым насмерть, а какой же симбионт допустит такое? Тем более, симбионт разумный… и не искалеченный прикосновением Тёмной Стороны Силы.

Сам себе не мог поверить, но в один прекрасный момент фехтовальное мастерство моё вдруг резко пошло в гору.

34

Разумеется, я понимал, что стать по-настоящему сильным мечником мне уже не суждено. Слишком поздно начал, слишком мало времени и способностей… слишком серьёзные испытания мне предстояли бы, реши я пойти этим путём. Но я и не собирался. Пока мне было достаточно почувствовать ту самую малость, которую никак не удавалось уловить прежде: свою принципиальную способность управляться со световым мечом.

— Сила любит тебя, Мак! — жизнерадостно приговаривал мастер Жар. — Не знаю, как ты раньше ничего себе не отрубил!

А я знал: память Рейвана хранила меня от самых нелепых и опасных ошибок. Мне не удалось укокошить себя самого, а для начинающего форсера далёкой-далёкой галактики это уже достижение. Но только теперь меч в моей руке превращался в оружие, способное убивать одарённых.

Помните, как в институте говорили: «забудьте всё, чему вас учили в школе»? Чушь собачья. Любая мелочь, от базовых стоек до подсмотренных в кино приёмов, каждая крупица опыта, полученного мной на ролёвках, хват рукояти, который довелось однажды видеть у знакомых сайберфайтеров — всё шло в дело. Внезапно заработали приёмы, которые я ухватил на занятиях по историческому фехтованию. Не скажу, что заработали идеально, нет. Но перестали быть набором движений, которые Жар и Бастила раньше просто игнорировали, обходя любую мою.

Секрет оказался не в приёмах: боевое искусство одарённых ничем таким особенным не отличалось от обычного, земного фехтования. Если, конечно, не брать всевозможную акробатику, от попыток освоения которой я отказался сразу и наотрез. Граф Дуку прекрасно обходился без беготни по потолку (хотя мог, мог, собака!..) и при этом считался крутейшим бойцом Ордена. Значит, не так и важна вся эта киношная мишура. Единственный условно-акробатический трюк, который я решил использовать — это прыжок Силы, позволявший резко сократить дистанцию до противника. Но прыгал-то я давно, как начал на «Шпиле Эндара», так и продолжал… не в прыжках заключался секрет победы.

Секрет заключался в… ну, можно назвать это предвидением.

Если объяснять попросту, джедай рубился не с настоящим врагом. Джедай фехтовал против некоего воображаемого противника, образ которого располагался в будущем. Всего на несколько мгновений в будущем, потому что даже самый мощный одарённый не мог предвидеть ход боя дольше, чем на несколько мгновений, но этого было достаточно.

«Бой с тенью». Твой меч парирует удар, который ещё не начат, ты наносишь удар туда, где противник только собирается оказаться… Вот и всё. Так просто, правда?

На словах всегда всё просто.

«Тень» Силы прекрасно работала, пока ты сражался с неодарёнными. Как только в поединке сходились два форсера, ситуация менялась. Из двоих одинаково быстрых одарённых побеждал тот, кто лучше заглядывал в будущее. Потому что он мог предвидеть ответ противника на свой ответ на ожидаемые действия противника — и изменить свой ответ. А самые продвинутые бойцы, и того хуже, умели управлять чужой «тенью»: внушать ей ошибочное видение будущего. А самые-самые, так и вовсе…