Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря

Девочки — в настороженное недоумение.

А я — к выводу, что если уже и мой предводитель увидел во мне что-то ценное, то ему виднее.

Собрались мы, как и в прошлый раз, в большой комнате, чтобы всей компании места хватило. И, как и в прошлый раз, я поначалу больше смотрел и слушал.

Слушать на этот раз было намного сложнее — все разговоры ли на фоне глухого гула. И опять интересное явление обнаружилось. Монотонное жужжание от одного ангела в невидимости быстро уходило на задний план, и я его замечать переставал. Также на одной волне жужжали и наши наблюдатели — складывалось впечатление, что они там в обнимку сидят. Сейчас источников шума тоже было два, но принадлежали они к разным течениям и располагались на расстоянии, по обе стороны от Олега. В результате, издаваемые ими звуковые волны, как им и положено, накладывались, входили в резонанс и усиливали друг друга — так, что скоро мне начало казаться, что я в машинный зал какого-то предприятия попал, в котором рабочим перекрикиваться приходится, чтобы заглушить шум оборудования.

Что же до наблюдений, то мое внимание почти полностью Аленка к себе приковала — снова начала удивлять меня, и далеко не приятно. Невидимость ни для одного ангела не была убежищем от наших детей, но Аленка еще и каким-то образом безошибочно отличала в ней светлого хранителя Олега от темного. И в первого постоянно что-то летело — после чего она извинялась за свою неловкость, подхватывалась с места и бросалась убирать за собой, а там уже и по ногам топталась, и толкалась, и, по-моему, даже щипалась. Судя по всплескам уже совсем не монотонного гула возле нее.

Галя только руками всплескивала: «Да что у тебя сегодня руки совсем дырявые?».

Олег морщился, тянул ее назад за стол и даже толкал ее под ним ногой.

Дара с Игорем переглядывались, дружно качали головами и делали ей по очереди страшные глаза.

Аленка отвечала им всем своим непроницаемым прохладным взглядом.

Я же просто поверить не мог тому, что видел. Мой хрупкий, нежный одуванчик, который всегда вызывал у всех окружающих одно-единственное желание — сберечь и защитить — вдруг превратился в колючий, въедливый репейник, который — если уж прицепился — не отдерешь.

Нет, такое превращение меня не устраивает не только в тот момент, когда наше сообщество обратило, наконец, благосклонный взгляд на наших детей.

Я настроился на оба источника уже далеко не фонового шума и попросил их выйти со мной из комнаты, чтобы поговорить. Светлый, всхлипнув, замер и даже дышать-жужжать, по-моему, перестал. Темный, судя по взорвавшемуся у меня в голове грохоту, инвертировался.

— Не поможет! — процедил я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не заткнуть уши руками. — Мне по всей комнате за тобой гоняться? Перед людьми? — добавил я в другую сторону, куда сместился грохот.

Последовавший за этим напряженно вибрирующий, но ровный гул показался мне чистейшим блаженством. Его вернувшийся источник двинулся к притихшему и — судя по тому, что больше они не разделились — потащил его за собой к двери. Он еще девчонкой прикрываться будет!

Я нахмурился, резко выдернул телефон из кармана, мельком глянул на экран и досадливо цокнул языком.

— Я вас оставлю ненадолго, — объявил я всем присутствующим за столом. — Срочный звонок из офиса.

Галя недовольно забурчала что-то, дети настороженно притихли, а я встал и направился к выходу, бросив Аленке на ходу прямо в блок: «Займите мать, чтобы она за нами не увязалась».

Открыв дверь, я повторил свой маневр с телефоном, пропуская вперед своих невидимых спутников.

В коридоре я сделал два шага к входной двери, бесшумно открыл замки и кивнул им в сторону лифта — два раза, после первого пришлось рукава демонстративно засучить.

Пройдя мимо лифта, я вышел на лестницу — в многоэтажных домах люди по ней не ходят — и повернулся к этим горе-хранителям.

— Материализуйтесь, пожалуйста, — бросил я им устало и вслух.

Оба ответили мне мысленно.

— Это категорически запрещено! — пискнуло слева от меня.

— Это кто тут раскомандовался? — фыркнуло справа.

Я решил начать с более противного бага. Снова вынув телефон, я набрал Макса.

— Привет, на два слова! — сразу пресек я любые замечания о несвоевременности моего звонка. — Объясни, пожалуйста, своему знакомому, что на земле принято вести себя прилично. Тут поговорить нужно, а он бесплотного духа из себя корчит.

— Давай, — непривычно коротко отозвался Макс.

Я протянул трубку в сторону недавнего фырканья. Через мгновенье она выскочила у меня из рук и взлетела немного вверх — откуда понесся чуть усиленный гул: на уже присутствующий наладилось мерное бормотание Макса.

Вернула мне телефон уже видимая рука — над которой на меня уставился цепкий, расчетливый взгляд.

Что-то пожадничали темные с броской внешностью. Или, наоборот, под нашего хранителя его замаскировали.

Довольно высокий, но совсем не мускулистый — скорее, худой, чуть сутулый, с длинным острым носом и таким же подбородком, с немного впалыми щеками и коротким ежиком темных волос на голове. Вот только раскосые глаза все портили — по ним явно читалось, что их обладатель прекрасно знает, какое расположение вызывает его отнюдь не агрессивная внешность, и охотно этим пользуется.

Зато он одеждой взял. На нем был спортивный костюм — ярко-желтого цвета! — руки он держал в его карманах, а ноги на ширине плеч, явно для устойчивости — и были они обуты в ярко-красные кроссовки!

Я только головой помотал, чтобы в глазах рябить перестало.

Так, посмотрим, что же ему противостоит. Я перевел взгляд налево — и увидел там все ту же пустоту.

— Девушка! — рявкнул я в сердцах. — В видимость! Быстро! А то сейчас рапорт о несоответствии подам!

— Так нельзя же! — еще тоньше пискнула пустота.

— Да здесь же людей вообще нет! — в изнеможении повел я вокруг себя руками — откуда у нас только такие непробиваемые буквоеды берутся?

Она материализовалась. Только не там, где я ожидал — пришлось взгляд вниз опускать. И я сразу понял, что у нас хранителя Олегу искали действительно срочно и среди очень узкого круга кандидатов.

Это был не хранитель, а просто воробей какой-то! Маленькая — при всем моем небольшом росте едва мне до плеча, вся взъерошенная — лохмы пепельных волос во все стороны, губы дрожат, узкие плечи вздернуты, и ни минуты покоя — руки тискает, с ноги на ногу на цыпочках переминается, и огромные, круглые, светло-серые глаза мечутся с равным ужасом между мной и темным.

У него осмотр соперницы вызвал слегка брезгливое выражение на лице.