Хроники крови. Пенталогия (ЛП) - Хафф Таня

– Как вы себя чувствуете?

У него не было сил даже пожать плечами.

– Нормально, – пробормотал он, с трудом подняв взгляд на врача.

Он сильно нервничал, да и чувствовал себя крайне погано. Только этой докторице совершенно незачем знать, что он даже отлить без помощи санитара не может. Многие замечали, что ему тяжело общаться с теми, кто обладает властью. Так оно, собственно, и есть.

Слава богу, у него теперь есть деньжата, и основная проблема – каким образом их потратить.

– Когда я могу вырвать отсюда когти?

– Когти?..

– Ну, уехать, непонятно, что ли, – проворчал он. – Уйти.

– Именно по этому поводу я и пришла. – Лицо женщины было, как всегда, непроницаемым. – Вы уйдете отсюда сегодня вечером.

– В котором часу?

– Очень скоро.

Когда врач вышла из палаты, молодой человек медленно выбрался из-под одеяла и неуверенно встал на ноги. С трудом выпрямившись, он ухватился за спинку кровати и сделал пару шагов. Голова кружилась, в глазах плясали яркие сполохи. Он бы непременно упал, но, к счастью, чья-то крепкая рука помогла ему удержаться на ногах.

– Черт бы вас побрал, разве можно так подкрадываться! – Он обернулся к столь своевременно подхватившему его санитару. – Досмерти напу… – Слово застряло у него в горле, когда пальцы санитара с неожиданной силой впились ему в руку. – Эй, ты чего, больно же!

– Я знаю.

В глубине карих глаз мелькнуло нечто, до сей поры скрываемое под выражением вежливой услужливости.

*

Заходящее солнце окрасило волны залива Инглиш Бэй в желтые и пурпурные тона, бросило россыпь золотых пятен на нескольких любителей вечерних пробежек в Сансет Бич-парке. Песчаные берега пляжа Фоллс-Крик казались сделанными из янтаря. Последние блики заиграли на стеклах одного из последних этажей небоскребов, ослепив молодого человека, задумчиво взиравшего на раскинувшееся перед ним великолепие. В Ванкувере, Британская Колумбия, столь великолепные закаты встречаются не так уж часто. Юноша глубоко вздохнул. У него были свои, совершенно особые причины с нетерпением ждать захода солнца.

Прикрыв глаза ладонью от все еще ярких лучей, Тони Фостер, а именно так звали молодого человека, не отрывал взгляда от окна и в нетерпении считал минуты. Наконец-то! В 7:22 его наручные часы загудели, подавая сигнал. Еще пару секунд светло-голубые глаза Тони не отрывались от линии горизонта, а затем он отвернулся от окна и прислушался, пытаясь уловить среди царившей в квартире тишины звуки, которые укажут ему, что ночь и в самом деле началась.

*

Генри Фицрой лежал в полной темноте, которую он с невероятной тщательностью создавал вокруг себя, пытаясь таким образом избавиться от смертельных оков солнца. И лишь собственное прерывистое дыхание подсказывало, что ему удалось выжить в течение еще одного дня. Он прислушался, и звук дыхания начал теряться в звуках биения его сердца и чуть позже – в мириадах других звуков, которыми был наполнен город за стенами его убежища.

Он ненавидел это ежедневное пробуждение, каждый раз сходя с ума от собственной уязвимости во время того, как медленно приходил в себя. Каждый вечер он делал все возможное, чтобы сократить время собственной беспомощности. К сожалению, его попытки не увенчались успехом, но осознание того, что он пытается хоть как-то бороться, придавало ему все же какие-то силы.

Он уже был в состоянии ощутить тяжесть простыни, почувствовать, какой тяжелый спертый воздух в его убежище”

И в этот момент…

Нет, это невозможно.

Он ведь выключил кондиционер. В этой, самой тесной из трех комнат не может быть сквозняков, ведь он собственными руками заделал каждую щелку, каждое микроскопическое отверстие! Окно было забито фанерой и плотно зашторено; дверь устроена так, что не только звуки, но даже изменение температуры не могли побеспокоить обитателя этого жилища. Лучше перестраховаться, чем рассыпаться пеплом из-за какого-нибудь случайно забредшего солнечного луча!

Тогда в чем дело?

Внезапно Генри понял, что в комнате кто-то есть. Однако биения сердца этого существа он не улавливал. Также оно не обладало ни кровью, ни плотью, ни запахом. Демон? Вполне возможно. Раньше ему доводилось встречаться с этими служителями зла.

Хотя тело еще плохо повиновалось его воле, Фицрой заставил себя сесть в постели и включить лампу.

Резкий свет его чуть не ослепил. Генри едва успел разглядеть полупрозрачное тело человека, витавшее в воздухе около его кровати. Затем призрак исчез.

*

– Привидение? – Тони вольготно развалился на зеленом кожаном диване: ноги закинул на подлокотник, голову пристроил на подушках. – Вы шутите?

– Ничего подобного.

– Надо же, привидение… А что в таком случае ему от вас нужно? Ведь призраки всегда чего-нибудь хотят от живых. – Тут он заметил удивленное выражение на лице Фицроя. – Это же всем известно!

– Неужели?

– Только не уверяйте, пожалуйста, что за прожитые четыреста пятьдесят с лишним лет вы ни разу не имели дела с привидениями. Все равно не поверю.

Генри, незаконнорожденный сын Генриха VIII, наследный герцог Ричмонда и Сомерсета, стоял у окна и внимательно слушал своего юного приятеля. Он вспомнил, как однажды ночью, где-то в конце XIX века, встретил в заброшенных коридорах дворца призрак королевы Катерины Ховард. Молодая женщина бежала по залу, чтобы, упав ниц, снова и снова вымаливать прощение у своего короля, которое она так никогда и не получит. Он знал ее еще при жизни, двумя веками раньше, – она приходилась двоюродной сестрой его жене Мэри и присутствовала в свое время на их свадьбе. А через четыре года после его предполагаемой гибели Катерина стала очередной женой его неугомонного папаши. Ее короновали в июле 1540-го, а предали казни в феврале 1542 года, И двух лет не прошло!

Фицрой вздохнул. Даже если Катерина и была повинна в измене, разве заслужила она столь ужасную участь? И после смерти не нашла покоя, бедняжка! Вновь и вновь ей приходилось переживать тот роковой день, когда ей объявили приговор.

– Генри?

– Что бы этому призраку ни было нужно, – заметил он, не оборачиваясь, – вряд ли я смогу ему чем-то помочь. Над прошлым у меня власти нет.

Тони поежился. Казалось, его друг окутан тайной времен и воспоминаний.

– Вы меня пугаете!

– Извини, не хотел. – Отбросив невеселые мысли, Генри обернулся и заставил себя улыбнуться юноше. – А ты, я смотрю, этих существ совсем не боишься.

Тони облегченно вздохнул.

– Ну, призрак же не мне является. К тому же я все эти два года прожил бок о бок с вами – разве может меня напугать какой-то там бестелесный дух? А сколько странных людей я повидал на работе! Меня не так-то просто сбить с толку.

– В самом деле?

Генри не пришлось по вкусу сравнение с типами, что заходили в видеомагазин, где служил Тони. Он широко ухмыльнулся – сверкнули белые зубы. Услышав, как у его молодого друга заколотилось сердце, Фицрой пересек комнату и положил ему на плечо свою холодную изящную ладонь.

– Неужели я уже ничем не могу тебя удивить?

– Я этого не говорил!

У Тони участилось дыхание, когда холодные пальцы Генри прошлись по его подбородку.

– Ну, может, не совсем такими словами.

– Послушайте, Генри…

– Да?

Юноша отрицательно покачал головой. Он знал, что стоит заикнуться, и Генри не станет… Но ведь он сам этого хочет!

– Ничего. Неважно.

А чуть позже острые белые зубы прокусили человеческую кожу и вонзились в вену. Горячая кровь живого человека влилась в того, кто умер уже несколько сотен лет назад.

*

Теплый летний ветерок играл волосами капрала Филлис Мерчент. Она ехала вдоль улицы Комиссионеров, напевая один из последних хитов Селин Дион. Стекла служебного автомобиля были опущены – Филлис не нравились кондиционеры, а еще меньше – замкнутое пространство.

А день сегодня был – просто сказка! Прекрасная погода и ни одного преступления… Есть чему радоваться. За три часа с начала смены на вверенном ее попечению участке не случилось ни одного происшествия. Но все хорошее рано или поздно заканчивается.