Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления - Less Wrong

Гарри удивлённо посмотрел на профессора зельеварения.

Глаза Северуса были закрыты, его лицо было напряжено и сосредоточено.

— Тёмный Лорд мог бы получить эту силу, просто изучив те же книги, что и вы, Поттер. Но пророчество говорит не о «силе, которой не обладает Тёмный Лорд». И даже не о «силе, которую не может получить Тёмный Лорд». Оно говорит о «силе, неведомой Тёмному Лорду»... Это должно быть что-то более чуждое ему, чем магловские артефакты. Возможно, что-то, что он вообще не в силах понять, даже если увидит...

— Наука — это не мешок технологических фокусов, — ответил Гарри. — Это не просто магловский аналог волшебной палочки. Это даже не совсем знание, в смысле, то, что можно выучить наизусть, как, например, таблицу Менделеева. Это другой способ мышления.

— Может быть... — пробормотал профессор зельеварения, но чувствовалось, что Гарри его не убедил.

— Рискованно слишком сильно углубляться в слова пророчества, — сказал Альбус. — Даже тем, кто слышал их сам. Это чревато большими разочарованиями.

— Да, пожалуй, — Гарри потёр свой шрам. — Но... раз уж это всё, что мы знаем... ладно, я спрошу прямо. Откуда вы знаете, что Тёмный Лорд вообще выжил?

— Что? — воскликнула Минерва. Альбус лишь вздохнул и снова откинулся на спинку огромного директорского кресла.

— Ну, — продолжил Гарри, — представьте, как пророчество звучало, когда его только что сделали. Сами-Знаете-Кто узнал о пророчестве и решил, что мне предназначено вырасти и низвергнуть его. Что нам обоим предстоит генеральное сражение, где один из нас уничтожит другого, почти ничего не оставив. Поэтому Сами-Знаете-Кто напал на Годрикову лощину и тут же оказался уничтожен, оставив некие остатки, которые могут быть, а могут и не быть его бестелесной душой. Может быть, его остатки — это Пожиратели смерти или Тёмная метка. Я в том смысле, что, быть может, пророчество уже сбылось. Не поймите неправильно... я понимаю, что моя интерпретация выглядит натянутой. Формулировки Трелони не похожи на то, как если бы они описывали только события, которые исторически имели место 31-го октября 1981-го года. Если кто-то нападает на ребёнка, и заклинание бьёт рикошетом в него самого, это сложно назвать «могуществом, чтобы победить». Но если принять за гипотезу, что пророчество говорит о нескольких возможных вариантах будущего, один из которых и свершился на Хэллоуин, тогда, возможно, пророчество уже исполнилось.

— Но... — вырвалось у Минервы. — Но налёт на Азкабан...

— Если Тёмный Лорд выжил, то, конечно, он наиболее очевидный подозреваемый в налёте на Азкабан, — рассудительно сказал Гарри. — Можно даже сказать, что налёт на Азкабан — это байесовское свидетельство того, что Тёмный Лорд выжил, потому что побег узника из Азкабана скорее произойдёт в мире, где Тёмный Лорд жив, чем в мире, где он мёртв. Но это слабое байесовское свидетельство. Этот побег мог случиться и без живого Тёмного Лорда. Профессор Квиррелл, который не предполагает, что Сами-Знаете-Кто ещё жив, без труда придумал собственное объяснение. По его мнению, скорее всего какой-то могущественный волшебник захотел воспользоваться Беллатрисой Блэк, потому что она, возможно, владеет тайнами Тёмного Лорда, неким магическим знанием, которое Волдеморт мог открыть только ей. Вероятность того, что кто-то пережил смерть своего тела, очень мала, даже если магия это и допускает. В большинстве случаев такого не происходит. Таким образом, если всё, что у нас есть — это нападение на Азкабан... я бы сказал, что это недостаточное байесовское свидетельство. Это свидетельство в условиях неверной гипотезы невероятно, но эта невероятность не соразмерна априорной невероятности самой гипотезы.

— Нет, — отрезал Северус. — Пророчество ещё не сбылось. В противном случае я бы об этом знал.

— Вы в этом уверены?

— Да, Поттер. Если бы пророчество сбылось, я бы его понял! Я слышал слова Трелони, я помню голос Трелони, и, если бы я узнал о событиях, о которых говорит пророчество, я бы их распознал. То, что уже свершилось... не подходит, — уверенно закончил учитель Зельеварения.

— Я даже не знаю, что на это ответить, — сказал Гарри. Он рассеяно потёр рукой лоб. — Может быть, не подходит то, что вы думаете о произошедшем, а на самом деле всё по-другому...

— Волдеморт жив, — сказал Альбус. — Есть и другие свидетельства.

— Например? — тут же спросил Гарри.

Альбус помедлил.

— Существуют ужасные ритуалы, с помощью которых волшебники возвращались к жизни, — медленно сказал он. — Кто угодно может догадаться об этом, вчитываясь в летописи и легенды. И при этом определённые книги пропали, я не смог найти их. Уверен, что их забрал Волдеморт...

— То есть, вы не можете найти ни одной книги о бессмертии, и это доказывает, что их взял Сами-Знаете-Кто?

— Именно так, — ответил Альбус. — Существует одна книга — я не буду произносить вслух её название — которая пропала из Запретной секции библиотеки Хогвартса. В «Борджин и Бёркс» хранился древний свиток, но там, где он лежал, осталось лишь пустое место... — старый волшебник помолчал. — Но, предполагаю, ты скажешь, что, даже если Волдеморт попытался стать бессмертным, это не доказывает, что он в этом преуспел.

— Доказывает, директор? Всегда есть лишь вероятности. Если известно, что пропали определённые книги, описывающие ритуалы бессмертия, это увеличивает вероятность, что кто-то попытался ими воспользоваться. Что, в свою очередь, повышает априорную вероятность того, что Тёмный Лорд пережил свою смерть. Я признаю это и благодарю вас за предоставленные факты. Вопрос в том, достаточно ли высока эта априорная вероятность.

— Но если ты признаёшь, что есть хоть какая-то возможность, что Волдеморт выжил, то ведь, безусловно, стоит держаться настороже? — тихо спросил Альбус.

Гарри согласно склонил голову.

— Вы правы, директор. Хотя, когда вероятность гипотезы становится слишком мала, ошибочно только о ней и думать... Учитывая, что книги о бессмертии пропали и что слова пророчества кажутся в некоторой степени более естественными, если в нём описывается будущая битва между Тёмным Лордом и мной, я согласен, что оживший Тёмный Лорд — это не просто возможное, а вероятное событие. Но также следует принять в расчёт и другие возможности — а в мире, где Сами-Знаете-Кто не выжил, Гермиону мог подставить кто-то другой.

— Глупость, — тихо произнёс Северус. — Абсолютная глупость. Тёмная метка не исчезла, и её хозяин — тоже.

— Вот, именно это я и подразумевал, когда говорил о формально недостаточном байесовском свидетельстве. Конечно, звучит это мрачно, и судьбоносно, и всё такое, но кто сказал, что магическим меткам не свойственно оставаться после смерти того, кто её нанёс? Предположим, что метка действительно никуда не исчезает, пока сознание Тёмного Лорда продолжает жить, но априори у нас есть лишь догадка, что с двадцатипроцентной вероятностью Тёмная метка продолжает существовать и после смерти Тёмного Лорда. Тогда наблюдение «Тёмная метка не исчезла» происходит в пять раз вероятнее в мире, где Тёмный Лорд жив, чем в мире, где Тёмный Лорд мёртв. Это соразмерно априорной невероятности бессмертия? Допустим, первичные шансы, что Тёмный Лорд выжил — сто к одному. Если вероятность, что некая гипотеза скорее неверна, в сто раз больше, чем если она верна, и вы наблюдаете свидетельство, которое появляется в пять раз вероятнее, когда гипотеза верна, чем когда она не верна, то теперь у нас получается, что вероятность, что эта гипотеза неверна в двадцать раз больше, чем если она верна. Шансы сто к одному умножить на вероятность один к пяти, получается двадцать против одного, что Тёмный Лорд мёртв...

— Откуда вы берёте все эти числа, Поттер?

— Да, это признанный недостаток данного метода, — не моргнув глазом, ответил Гарри. — Но качественно мы получаем, что наблюдение «Тёмная метка не исчезла» не является достаточным подтверждением гипотезы «Тёмный Лорд бессмертен». Потому что свидетельство не такое исключительное, как само утверждение, — Гарри сделал паузу и продолжил: — И не будем забывать, что даже если Тёмный Лорд жив, то это не значит, что именно он подставил Гермиону. Как сказал один хитроумный человек, здесь может быть больше одного плана и больше одного заговорщика.

— Да, у нас есть ещё профессор Зашиты, — заметил Северус с холодной улыбкой. — Полагаю, что мы вполне можем считать его подозреваемым. В конце концов, в прошлом году виновным оказался профессор Защиты, и в позапрошлом тоже, и в поза-позапрошлом.

Гарри снова посмотрел на пергамент, лежавший у него на коленях.