Каждое лето после (ЛП) - Форчун Карли

Папа: — Правильно. Ну, да. Он отличный парень. И мы рады, что у тебя в коттедже есть друг, малышка. Важно расширять свой круг общения за пределы среднего класса Торонто.

Мама: — Не то чтобы в нашем кругу было что-то не так. Знаешь, родители Делайлы говорят, что Бакли Мэйсон — очень многообещающий молодой человек.

Папа: — Хотя я ничего не знаю о хоккеистах.

Мама: — Дело в том, что мы обеспокоены тем, что ты проводишь слишком много времени с Сэмом. Вы практически стали не разлей вода, а теперь ещё и с рестораном… Мы не хотим, чтобы ты…

Папа: — Слишком привязывалась в таком юном возрасте.

Я сказала своим родителям, что Сэм был моим лучшим другом, что он понимал меня, как никто другой, и что он всегда будет в моей жизни, так что им лучше привыкнуть к этому. Я сказала, что наличие работы научит меня быть более ответственной. Я опустила часть о безответной влюбленности.

Работая в ресторане, я чувствовала себя частью хорошо поставленного танца, все исполнители работали вместе, чтобы выполнить почти безупречный номер, который выглядел намного проще, чем был на самом деле. Сью была отличным начальником. Она была прямолинейной, но не снисходительной или вспыльчивой. Она легко смеялась, знала по имени по крайней мере половину гостей и с легкостью управлялась с толпой.

Жюльен контролировал заднюю часть здания с невысказанной силой и сиянием, от которого кожа могла заледенеть даже в кухонном аду. Он был моложе Сью, может быть, ему чуть за тридцать, но его состояние спины ухудшилось за годы таскания свиных боков и бочонков польского пильзнера11. Я боялась его, пока не услышала, как он поддразнивает Чарли во время перекура после обеда:

— Хорошо, что ты скоро поступаешь в университет, потому что тебе осталось всего три девочки, с которыми ты не был в этом городе.

Любой, кто подшучивал над Чарли, был в порядке вещей в моей книге.

Чарли и Жюльен вместе обслуживали плиты, гриль и фритюрницу. У них был молчаливый способ общения, они обрабатывали листы заказов по системе, о которой Жюльен впервые узнал от отца Чарли. Поначалу было тревожно видеть Чарли таким, каким он был в ресторане, потным и серьезным, с напряженным от сосредоточенности лбом. Время от времени я ловила его взгляд, и он бросал мне быструю улыбку, но так же быстро возвращался к еде.

Сэму, как младшему из мальчиков, было поручено мыть посуду и открывать каждый заказ. Он передавал листы Жюльену, который выкрикивал список блюд, а Сэм собирал необходимые припасы, бегая вверх и вниз по подвальным проходам, когда это было необходимо.

Лучшей частью всего этого было то, что Сью установила для нас с Сэмом одинаковое расписание: вечера четверга, пятницы и субботы. Мне нравилось ловить его взгляд, когда я приносила грязную посуду, и как кухонный пар превращал его волны в кудри. И мне нравилось убирать с ним в конце вечера, даже несмотря на то, что умение Сэма мыть посуду часто означало, что он дважды пропускал столовые приборы через посудомоечную машину. Но мне это тоже нравилось: Сэм был совершенен почти во всем, кроме мытья посуды.

***

Это было сухое лето с запретами на огонь по всей округе, и я была туго скрученным клубком неудовлетворенной подростковой сексуальной энергии. Сэм подобирал меня на обратном пути после утренних пробежек, чтобы поплавать, как и год назад, и по дороге к нему домой я не могла перестать смотреть на то, как его рубашка облегает живот, или на капли пота, стекающие по его лбу и шее.

Теперь, когда Сэму исполнилось шестнадцать, ему разрешили водить «Банановую лодку», и однажды ранним июльским вечером мы отправились на ней к городскому причалу перекусить мороженым. Мы сидели на скамейке у воды, доедали наши рожки и обсуждали достоинства препарирования животных на уроке биологии, когда Сэм наклонился и провел языком по краю моего рожка, ловя розовые и голубые капли. Прошлым летом он делал то же самое, но это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела.

— У тебя вкусовые рецепторы пятилетнего ребенка, — сказал он, когда я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Ты облизал моё мороженое.

— Да… Что в этом такого особенного? — он нахмурился.

— Например, твой язык. Ты должен прекратить это делать.

— Почему? Ты боишься, что твой парень разозлится или что-то в этом роде?

Его голос звучал немного сердито. Делайла была единственной, кто убедил меня продолжать встречаться с Мэйсоном, сказав, что нет смысла ждать, пока мой Летний Мальчик созреет. Но я несколько раз объясняла Сэму, что Мэйсон не мой парень, что мы встречаемся, но это несерьезно. Ни Сэм, ни Мэйсон, казалось, не понимали разницы.

— В миллионный раз повторяю, Мэйсон не мой парень.

— Но ты целуешь его, — сказал Сэм.

— Да, конечно. Ничего особенного, — ответила я, не совсем понимая, к чему он клонит.

Он откусил от своего рожка, затем прищурился на меня.

— Ты думаешь, это было бы важно, если бы я сказал тебе, что поцеловал кого-то?

Моё сердце разлетелось на мельчайшие частицы.

— Ты с кем-то целовался? — прошептала я.

Я видела, что Сэм нервничал, потому что он разорвал зрительный контакт и посмотрел на залив.

— Да, Мэйв О'Конор на танцах в конце года, — сказал он.

Я ненавидела Мэйв О'Конор. Я хотела убить Мэйв О'Конор.

— Мэйв — красивое имя, — выдавила я.

Его голубые глаза снова встретились с моими, и он убрал волосы с лица.

— В этом не было ничего особенного.

***

В то лето Гражданский праздник был очень знаменит. Впервые мама и папа оставили меня одну в коттедже. Кроме того, это был уик-энд, который я выбрала, чтобы снова переплыть озеро. Мои родители не хотели пропустить мой ежегодный спортивный подвиг, но они направлялись на вечеринку в округ Принс-Эдвард, где декан университета купил ферму, чтобы превратить ее в небольшую винодельню. Это было обязательное мероприятие, и почти все, о чем они могли поговорить, пока не помахали на прощание ранним субботним утром.

Воздух был влажным, обещая дождь, которого, вероятно, не будет, если судить по первой половине лета. Трава вокруг дома Флореков давно побурела, но Сью была полна решимости поддерживать клумбы в форме. Она пришла в ресторан раньше обычного, чтобы приготовить дополнительные партии вареников для долгих выходных, а Сэму, Чарли и мне было поручено полить все сады в пекущей жаре, прежде чем мы выйдем на свои смены.

Как и в большинство вечеров, мы отправились на «Банановой лодке» к городскому причалу, откуда пошли в ресторан пешком. Я была одета как обычно — в темную джинсовую юбку и блузку без рукавов — и к тому времени, как мы туда добрались, я была мокрой от пота. Я ополоснула лицо холодной водой в ванной и собрала волосы в хвост, пригладив завившиеся от влажности пряди, затем нанесла немного туши и розового блеска для губ — вот и весь мой обычный макияж.

Столы были заняты с того момента, как мы открыли двери, и к тому времени, когда были обслужены последние посетители, Сью была совершенно измотана. Жюльен сказал ей, что она выглядит дерьмово, и выставил её за дверь, пока остальные из нас заканчивали.

— У меня такое чувство, будто я всю ночь варилась в воде для вареников, — сказала я Чарли и Сэму, когда закончила, присоединяясь к ним у задней двери, где они всегда ждали меня, сидя спиной к стене, как только заканчивали на кухне. Я раздала им их чаевые.

— Я всю ночь простоял над водой с варениками, — сказал Чарли, вставая, чтобы засунуть деньги в карман, и растягивая майку, чтобы показать мне, какая она влажная. — Тебе не на что жаловаться. Я прыгну в озеро, когда мы вернемся домой.

Он не шутил. Как только мы привязали лодку, он спрыгнул на причал, расстегнул шорты и снял майку. У воды было темно, хотя Сью оставила свет на крыльце включенным, но луна отбрасывала достаточно бледного света, чтобы я могла разглядеть голую задницу Чарли, когда он стянул трусы и прыгнул в озеро.