Избранные работы по теории культуры - Андрей Флиер

• объединения по языку и обычаям, которые обобщенно называют культурными (в узком смысле слова), в этом исследовании они представлены кровнородственным и этническим типами;

• объединения по служению одной власти, которые называют политическими, здесь представленные национально-политическим типом;

• объединения по принадлежности к определенному мировоззрению, которые называют идеологическими, в этом исследовании представленные конфессиональным типом;

• объединения по профилю деятельности и образу жизни, которые называют социальными (в узком смысле слова), здесь представлены социально-сословным и профессиональным типами.

Я постоянно подчеркиваю, что перечисляю только типы, представленные здесь, в настоящем исследовании, поскольку на самом деле в границах каждого основания насчитывается больше типов, но они не столь актуальны для интересующих нас проблем.

Вместе с тем, необходимо отдавать себе ясный отчет, что все эти основания для социальных объединений людей в их практической жизнедеятельности самым жестким образом связаны с типом солидарности (и проистекающей из него идентичности), интегрирующим их в ту или иную общность. Как правило, люди солидаризуются друг с другом одновременно по нескольким основаниям. Всякий человек неизбежно входит и в какую-то этническую общность, и в какую-то национально-политическую общность, и в профессиональную, и, если он верующий, в конфессиональную. Другое дело, что в разных жизненных ситуациях для него становятся более актуальной то одна, то другая солидарность и идентичность. Но такого рода неформальные (народ, нация, сословие, профессия) и формальные (семья, конфессия) объединения реально существуют, и их функционирование эффективно управляет сознанием и поведением каждого человека [см. об этом: 307].

Это многообразие типов объединений обусловлено, во-первых, тем, что люди психологически нуждаются в каком-то устойчивом порядке коллективной жизнедеятельности, что было бы очень сложно осуществлять без каких-то организационных форм социальных объединений. И, во-вторых, это связано с тем, что человек отличается существенным многообразием своих интересов и потребностей, которые невозможно удовлетворить в рамках социального объединения одного типа. Потребность в соседской коммуникации и обмене удовлетворяется этническим типом общности, потребность в продуктивном взаимодействии – профессиональным типом, потребность в идеологическом соединении с единомышленниками – конфессиональным и т. п.

Поскольку большинство этих объединений не формальны, а возникают стихийно в процессе жизнедеятельности народов (неформальные объединения обычно формируются на протяжении нескольких веков – этносы, сословия, профессии, а формальные создаются гораздо быстрее, иногда и одномоментно – например, заключение брака), принадлежность человека одновременно к нескольким таким объединениям, как правило, не имеет конфликтного характера [251]. Впрочем, в реальной жизни с ее сложными ситуациями все случается.

Понятно, что каждое такое объединение является носителем определенного типа культуры, установки которой в наибольшей мере соответствуют тому типу солидарности и идентичности, который данное объединение олицетворяет. Эти типы культуры достаточно специфичны, поскольку выражают разные интересы человека и разные цели социальной интеграции людей: от обычаев повседневной жизни в семье и этносе до принципов организации специальной продуктивной деятельности в профессиональной среде или идей патриотизма и служения Родине в политико-национальной общности [см. об этом: 530].

Так или иначе, но серьезность влияния, которые эти социально-организационные объединения оказывают на практическую жизнь всякого человека, требует от нас системного рассмотрения типологии основных культур, реализуемых в каждом типе социальных объединений.

Кровнородственный тип культуры

Этот культурный тип рассматривается первым, ибо является наиболее древним. Это первая форма групповой солидарности, зафиксированная еще у предков человека – гоминид времен антропогенеза [374] и доминировавшая как основная форма организации человеческих коллективов фактически до неолитической эпохи и перехода к территориально-соседскому типу интеграции. Ее принято называть первобытнообщиной. Суть этой культурной системы проста: степень солидарности и любого типа обязательств и форм поведения одного человека по отношению к другому зависит от степени близости их кровного родства. Если современный человек держит в памяти, как правило, 2–4 уровня родства (как «по горизонтали», так и в глубину истории), то в первобытной древности были разработаны системы, включавшие в себя более десятка уровней родственной близости и соответствующих обязательств и запретов по отношению к родственнику, возможности вступления в брак с ним и т. п. [705].

В основании этого типа социальной солидарности в древности лежало представление (как правило, мифическое) о происхождении всех членов рода от единого предка. Этот предок был далеко не всегда антропоморфен, его роль могло играть какое-либо животное, которое поэтому было священным, а труп такого животного рассматривался как тело сородича, и его хоронили со всеми принятыми обрядами. Предком могло являться и неодушевленное явление (река, скала, солнце, луна и т. п.). Такой предок одновременно играл и роль тотема – верховного божества, создавшего весь мир и данный человеческий коллектив в частности. Другие коллективы в ту эпоху, как правило, даже не считались за людей [см.: 333].

Социальные нормы этого типа культуры были сконцентрированы преимущественно на регуляции процессов биологического воспроизводства. Если поначалу в коллективах преобладал промискуитет и эндогамия (запрет на брачные связи с чужаками), то со временем выяснилась опасность близкородственных связей, и на них был наложен запрет. При этом роды перешли на систему дуально-фратриальных брачных союзов, в соответствии с которыми два рода вступали в союз, в рамках которого репродуктивные отношения запрещались внутри собственного рода, а допускались только с представителями другого рода. Все мужчины рода А были мужьями всех женщин рода Б и наоборот. Установление персонального отцовства при этом было не возможно, и рожденные таким образом дети относились к роду матери (так называемый матрилинейный тип наследования). Это было первым шагом к переходу к племенной системе организации.

Если мифология кровнородственной культуры в основном была сконцентрирована на происхождении собственного рода (тематике «великого предка»), то бытовая магия, наиболее полно отражавшая насущные социальные проблемы, – на его продлении, что при необычайно высокой детской смертности в то время, действительно, было самой большой проблемой существования родовых коллективов.

Но это первоначальная история культуры кровнородственного типа. В последующем, на этапе разложения первобытнообщинных отношений начали формироваться семьи, видимо, первоначально патриархатные – один мужчина и несколько жен, а позднее нуклеарные, состоящие из устойчивой брачной пары и их детей. При этом кровнородственный тип культуры остался сосредоточенным в области семейных отношений, хотя имел при этом множество вариантов исторического воплощения. Их можно разбить на три подгруппы:

• Тип «горизонтальных» родственных связей, т. е. системы, основанные на однопоколенном союзе братьев и сестер, например, аристократические фратриальные союзы.

• Тип «вертикальных» родственных связей, т. е. системы, основанные на принципе непосредственного генетического наследования по прямой, например, монархические династии.

• Смешанный тип: системы, наиболее последовательно сохраняющие принципы формирования родовых общин на основе веры в единого предка, например, исторические кланы, тейпы, родственные союзы или «большие семьи» кланового характера и пр. [рассуждения об этом см. также: 756].

Во всех этих кровнородственных социальных объединениях в той или иной мере поддерживаются определенные кровнородственные традиции, обязательства (наиболее известным остается обычай кровной мести за погибшего родственника). Однако, несмотря на наличие во всех этих случаях более или менее очевидных оснований для кровнородственной солидарности, эти системы в очень небольшой мере способны поддерживать какую-либо единую внутреннюю культуру. Способность подержания системной культурной общности оказалась в наибольшей мере свойственна обычной нуклеарной семье. Так что основным носителем кровнородственной культуры как особого типа культуры в наши дня является именно семья, остальные случаи можно рассматривать как исторические атавизмы.