Кассандра. Пророческая бездна - Ирена Гарда

Выехав на агору, где его уже ждали все обитатели дворца, Приам устало спустился с колесницы, бросив вожжи подбежавшему конюху. Послышался протяжный женский крик, и на грудь Гектора упала рыдающая Андромаха, за которой спешили Гекуба и Елена. Раздались громкие причитания, к которым присоединились остальные женщины. Выждав некоторое время, чтобы хоть немного стихли женские вопли, Приам поднял руку, призывая к тишине.

– Дети Трои! Ахилл поклялся за всех ахейцев, что двенадцать дней они не будут нас тревожить, чтобы дать возможность похоронить Гектора по всем правилам. Я обращаюсь к мужчинам, у кого еще есть силы. Поблизости уже не осталось деревьев. Надо съездить к подножию Иды, и нарубить бревен в тамошних лесах.

Сразу же нашлось столько желающих поработать дровосеками, что стало ясно – погребение будет достойно своего героя. Десять дней возили бревна троянцы, складывая костер. На утро одиннадцатого дня вокруг него собралась огромная толпа: весь город пришел проводить своего любимца. Рыдали все – и женщины, и мужчины, и даже дети. Приам сам поднес факел к гигантскому костру, и пламя взметнулось в ту недосягаемую высь, откуда на Трою смотрели боги.

Костер был так велик, что горел всю ночь, кидая языки пламени в звездное небо. С утра пепелище залили вином, останки Гектора собрали в золотой ковчег и опустили в глубокую могилу, над которой насыпали высокий курган.

Со смертью Гектора город оказался беспомощным перед неприятелем, и троянцы это понимали лучше всех, но никто ни разу не произнес страшных слов вслух.

Видимо, боги иногда спят, и тогда в роде людском все начинает идти на лад. Вот и для троянцев в минуту отчаяния блеснул луч света. Пока ахейцы пировали в лагере, отмечая гибель самого страшного врага, а Ахилл обливался слезами над могилою Патрокла, к отчаявшейся Трое пришла помощь.

Ахейцев, как в свое время Приама, подвела вера в собственные силы. Может, Аполлон замутил их разум, но никто из данайцев не выставил вокруг осажденного города дозорных, и подмога въехала в Трою через невидимые с берега Дарданские ворота.

Только когда над городом раздались крики радости, ахейцы поняли свою ошибку, но было уже поздно: за прибывшим отрядом уже захлопнулись ворота. Принесшиеся на колесницах из своего лагеря ахейцы нашли множество лошадиных следов, и сделали правильный вывод, что раз троянцы чему-то радуются, значит, жди неприятностей.

Но и защитники города тоже стояли в изумлении, потому что более диковинных помощников, вернее, помощниц, они и представить себе не могли.

Выскакивая из домов на улицу они с удивлением обнаруживали кавалькаду воительниц на низкорослых злющих конях, глядевших на горожан не менее грозно, чем их всадницы. У каждой из девушек за спиной был колчан со стрелами и небольшой щит, на боку – двулезвийный топор, а в свободной от поводьев руке – копье. Головы амазонок защищали шлемы, а тело прикрывали легкие туники, поверх которых были наброшены пурпурные плащи. У предводительницы на щите грозила противнику копьем Артемида, а на кирасе, защищавшей грудь, была изображена Медуза Горгона.

Проехав по улице, ведущей к Пергаму, прекрасные воительницы остановились перед портиком дворца, где прибывших уже ждали приятно взволнованные Приам и Гекуба в парадных одеждах. Царская чета успела немного отойти от страшного удара, и теперь, улыбаясь, встречала нежданное подкрепление.

Предводительница амазонок спрыгнула с коня и, поклонившись царской чете, коротко представилась:

– Пентесилея, царица амазонок. Прибыла в Трою очиститься от случайного убийства на охоте своей сестры Ипполиты. Я и мои подруги готовы помочь вашему прекрасному городу избавиться от ахейцев. Приношу свои соболезнования по случаю кончины вашего сына Гектора. Даже в нашей далекой стране мы слышали о его подвигах. Скорбим вместе с вами.

Впервые за последние недели у Приама развернулись плечи, и он с поистине царским величием склонил голову в ответ.

– Не в добрый час вы прибыли в наш великий город. Уже много дней его не покидает горе. Смерть и Керы реют над нами, но мы рады приветствовать вас на нашей земле и окажем все гостеприимство, на которое только способны, когда под стенами стоит враг. Располагайтесь и будьте как дома. Троянцы будут рады взять ваших подруг к себе на постой. Слишком много места появилось в их домах за последнее время. Сегодня мы приглашаем тебя, царица Пентесилея, на пир. Нынче последний день перемирия, и мы можем отдохнуть от всех ужасов войны, о которой будем говорить завтра.

Приам был прав относительно троянского гостеприимства. Обрадованные нежданной помощью, горожане чуть ли не дрались за право поселить у себя амазонку. Не прошло и получаса, как все воительницы получили кров и пищу, а лошади – теплое стойло и порцию ячменя. Пока в городе шло расселение пополнения, во дворце ломали голову над неразрешимой задачей: как выбраться из щекотливой ситуации с пиром? Дело в том, что женщинам категорически не дозволялось присутствовать на таких собраниях, но не попотчевать царицу амазонок было бы верхом неприличия и страшным оскорблением. После долгих препирательств решили не только устроить роскошное застолье, но и, в нарушение всех традиций, позвать на пир царских дочерей, чтобы Пентесилея не чувствовала себя одинокой.

Гекуба хотела устроить праздник, соответствующий моменту, то есть экономно, потому что в городе мог скоро начаться голод, но Приам приказал не жалеть продуктов: если победа будет за троянцами, то о еде беспокоиться не придется, а если они потерпят поражение, то хоть врагам меньше достанется. То, что осада может продлиться еще долго, царю и в голову не приходило.

Кассандра была в храме Афины, когда амазонки въехали в город под радостные приветствия горожан. Выскочив на улицу и узнав в чем дело, она, быстро закончив молитвы, заторопилась домой, чтобы узнать подробности. К своему удивлению, почти у дверей храма она столкнулась с Креусой, идущей навстречу вместе со странно одетой женщиной.

– А вот и наша знаменитая Кассандра, – громко представила царевну Креуса, и посчитав, что создавшаяся ситуация требует комментариев, продолжила уже для сестры: – Позволь представить тебе, сестричка, Пентесилею – предводительницу амазонок. Она пока поживет у нас. Царица слышала о тебе и теперь хочет лично познакомиться.

Троянская вещунья и воительница с Эвксинского Понта посмотрели друг другу в глаза и сразу почувствовали сродство душ.

– Я слышать о тебе, троянский царевна, – проговорила, немного запинаясь, царица амазонок. – Тебе никто не верить, а ты говорить правда. Я тоже не верить, но я здесь. Завтра мы попробовать, что стоят ваш враг. У нас с ними свои счеты.