Расследования в отпуске - Елена Бриолле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении маршрута расставили тысячу солдат и группы медицинской помощи. На стадионе приготовили пушки, чтобы залпами оповещать о прибытии победителей. Все население Афин перебралось на стадион и на улицы Афин и Кифисьи. Семьдесят три бегуна, большинство из которых из Греции или Турции, должны были пробежать марафонскую дистанцию. Среди иностранцев: семеро англичан, семеро американцев, два австралийца, пять шведов, ну и трое наших, французов.
Победителя обещали искупать в народной любви. Фирма «Лувр» объявила, что подарит ему статуэтку Гермеса, а если первым прибежит грек, то на протяжении года один из пекарей обещал бесплатно доставлять ему по две буханки хлеба, владелец кафе – бесплатно кормить, а один цирюльник – брить победителя. Прочитав об этой спонтанной готовности греков заботиться о своем герое, я пожалел, что я француз и не занимаюсь бегом. Организация подобных мероприятий во Франции позволила бы сплотить наших компатриотов в едином порыве национального чувства.
Марафон начался в три часа. Я устроился на стадионе. Давай, Монтегю! Вперед! Покажи всем, что такое год тренировки! Мы сидели вместе с фехтовальщиками. Общее напряжение быстро заразило нас. Теперь мы тоже не могли дождаться результатов.
Слухи разносились, словно каркающие вороны. Через пару часов по всему стадиону пронеслась новость о том, что первым прибежит грек. Люди зашумели, зашелестели платьями, начали подбрасывать шляпы. Фийон тоже подбросил свою шляпу, но только затем, чтобы ее растоптать.
Однако чуть позже до нас дошел следующий слух – первым бежит иностранец! Греки зароптали: «Не может быть! Нет! Он упадет, когда побежит в гору. Он упадет, как упали в прошлый раз другие иностранцы! Первым придет грек!»
Мы с нетерпением ждали. За шестьсот метров до финиша прилетел третий слух: все три первых места возьмут иностранцы. Стадион всколыхнулся и замолчал. Может, Монтегю среди них?
– Он бежит! Он сейчас прибежит! Он приближается! – донеслось со стороны входа на стадион.
Все вскочили со своих мест. И тут на поле появился он. Маленький и худой канадец Шеринг. Финишную прямую он пересек в компании принца острова Крит Георга, сына русской великой княгини Ольги. Весь стадион зааплодировал. Бегуна подхватили за плечи и понесли переодеваться.
Когда Шеринга вынесли, все люди на стадионе замолчали. В ту минуту я понял, что если проводить подобные мероприятия в своей стране, мероприятия, затрагивающие все струны национальной гордости и любви, в нем должны принимать участие только представители страны-организатора.
За два часа пятьдесят восемь минут и двадцать четыре секунды первым пришел Шеринг.
Вторым прибежал швед Сванберг, а третьим, через час после Шеринга, – американец Франк.
Монтегю сегодня не пересек финишную прямую. Он упал на второй трети марафона. Его увезли в карете “Скорой помощи”, а затем он скончался».
Закрыв письмо, Ленуар отложил карандаш и подумал, что теперь тайна убийства Альберта Каранага и Дагмары Петерсон так и останется нераскрытой.
Следующие дни прошли для Ленуара в трудах. Он осматривал стадион, спортивный инвентарь площадок, записывал все достижения и все промахи греческой организации Олимпийских игр. Если не получилось раскрыть убийство, то хотя бы отчет он своему банку предоставит.
В память о Каранаге особое внимание Ленуар уделил анализу матчей между четырьмя командами по ассоциативному футболу: из Афин, Дании, Смирны и Фессалоник. Король Георг I, сын датского короля Кристиана IX, приложил особые усилия, чтобы пригласить к участию в Олимпийских играх Копенгагенскую футбольную ассоциацию. Именно игроки этой команды и одержали победу.
Ленуар отдельно отметил количество привлеченных на футбольные матчи зрителей и обувь с шипами, которую носили футболисты и которая напоминала ему о тренировках Монтегю. В результате Ленуар купил себе новенькие бутсы с шипастыми подошвами и теперь каждое утро совершал пробежки на Акрополь.
Скоро уже пора было собираться в обратный путь, все отчеты были составлены, но Ленуар никак не мог забыть череду трагических смертей в Афинах.
За день до закрытия Олимпийских игр его снова вызвали к сержанту греческой полиции.
– А, Ленуар! Тело вашего фотографа уже давно отправлено во Францию, но его вещи по ошибке доставили в Дельфы, и они вернулись. Могу я попросить вас об услуге? Вы не возьмете их с собой во Францию?
Через час Ленуар уже стоял в русском фотоателье Ивана Вассы с коробкой непроявленных снимков. Разбитый фотоаппарат везти обратно не представлялось целесообразным, а проявленные фотокарточки можно будет выслать в газету «Физическое воспитание» в память о Каранаге.
– Вы хотите проявить все клише? Это обойдется вам в серьезную сумму, – сказал хозяин ателье.
– Если вы сделаете все быстро, я заплачу вдвойне, – ответил Ленуар.
На следующее утро он, как всегда, надел спортивный костюм для бега и свою новую обувь с шипами и отправился на «Сизифову гору», как теперь он называл Акрополь. Однако пошел дождь, и пробежку пришлось отменить. Вместо нее Ленуар отправился в фотоателье и забрал коробку с фотокарточками. Иван Васса также любезно подарил эксцентричному французу лупу. Ленуар сел в первом же кафе на террасу и начал подробно изучать полученные фотографии.
Это были сплошь портреты. Надо отдать Каранагу должное: у него был талант увидеть в человеке самую его суть. Люди на фотоснимках не улыбались, но каждая морщинка, каждый жест, поза – все эти детали рассказывали о людях больше, чем привычные парадные портреты.
Здесь были спортсмены и простые афиняне, продавщицы греческих бубликов «кулури», носильщик гостиницы «Акрополь», торговец свежими соками, оливковым маслом… и Дагмара. Дагмара Петерсон стояла на закате у Парфенона и держала над собой шелковый шарфик так, словно он был парусом или покрывалом дельфийской жрицы, предсказывающей будущее. В правой руке у нее был лавровый венок. У нее был вид впервые всем сердцем полюбившей девушки. В глазах светились радость и доверие к фотографу.
Вот только почему она держала в руках венок? В древние времена такие венки вручали победителям на Олимпийских играх. Кому она собралась вручать венок, если перед дней стоял фотограф? Ленуар вновь задумался, вспоминая свое знакомство с одноглазым Каранагом. Фотограф… Одноглазый фотограф… Не от венка ли остались у него на лбу царапины? Большой Финн говорил, что последние слова девушки были о победителе… Ленуар еще раз посмотрел фотоснимки, а потом открыл свою записную книжку и сверил портреты спортсменов и даты соревнований до смерти Каранага. В коллекции действительно были портреты всех победителей, выигравших на Олимпийских играх золото, серебро и бронзу. Всех, кроме одного… Ленуар сложил все фотокарточки обратно в коробку и, не переодеваясь, помчался в отделение полиции. Сегодня будет
